Тайна шести подков (СИ) - Торин Владимир Страница 46

— В газетах все лош-ш-шь, — прошипел он. — Ты не спасительница. Ты — такая ш-ш-ше, как и те, кого ты ловиш-ш-шь… Злодейка…

После чего, прижав к груди воющую Летти Бракнехт, выпрыгнул в окно.

Зубная Фея не мигая глядела на то место, где только что был монстр, сжимающий в нежных объятиях слепую девушку. В сердце что-то закололо.

В чуланном и провонявшим нафталином Тремпл-Толл в ходу была поговорка: «Не ходи под мост в темноте!»

Ее часто говорили своим воспитанникам нянюшки, при этом все они непременно добавляли от себя какую-нибудь жуткую городскую легенду: каждая — свою. Под мостом одной нянюшки якобы жил громадный сом, который подстерегает наивных детишек, чтобы ими полакомиться. Под мостом другой обитал разумный и очень злобный Мистер Пес, который отлавливает юных джентльменов и мисс и превращает их в бродячих собак. Под мост третьей кукольники сбрасывали неудавшихся или сломанных кукол, и из них однажды собрался жуткий кукольный монстр. У еще одной — сам мост был живым и, как только какой-нибудь ребенок приближался к нему, он хватал его своей прожорливой каменной пастью…

Фантазии нянюшкам, желавшим запугать ребенка, было не занимать, но все они, в общем-то, говорили правду: под мосты в Саквояжне с наступлением темноты лучше не соваться. И быть может, не под каждым обреталась какая-то зловещая городская легенда, но зато под каждым ночами творились весьма неблаговидные дела.

Взять, к примеру, мост Слизней, который находился на самом краю Фонарни: то, что происходило там этой ночью уж точно не предназначалось для детских глаз.

На крючке под аркой моста висел фонарь с битым плафоном. В его темно-рыжем, почти коричневом, свете плясали черные тени.

Под фонарем лежал большой тюк. Тюк шевелился, из его глубины то и дело вырывались возгласы, настолько непотребные, что, услышь их, даже самый пьяный из всех матросов в порту сказал бы: «Снимаю шляпу».

Возле ругающегося тюка на пустом ящике из-под химрастопки восседал, закинув ногу на ногу, карлик в дорогом костюме и цилиндре. Напротив него на трухлявых ящиках и гнилых бочках сидели невзрачного вида типы (и типессы) с клоунскими носами и полосатыми леденцами в руках.

Господин помоек и повелитель безвкусицы Бромбель, размахивая руками и чуть ли не выдирая из бороды клочки волос, расхаживал туда-обратно и во всех красках рассказывал своему низкорослому нанимателю о том, как все прошло. Главарь Тупиц врал, как в последний раз, живописуя собственные подвиги, а его прихвостни кивали и облизывали леденцы.

Карлик с утомленным видом слушал Бромбеля, лениво покручивая за хвост дохлую крысу, подобранную здесь же, под мостом.

Теофиллиус Труффо по прозвищу «Здоровяк» был человеком неглупым и сразу же понял, к чему ведет вся эта напускная клоунская экспрессия Бромбеля: Тупицы явно решили вытрясти из него еще и чаевые. Хотя Труффо и ожидал чего-то подобного, ни пенни больше оговоренной суммы платить он не собирался.

Бромбель между тем ткнул в ругающийся тюк:

— Вы только гляньте, какой он жирный, сэр! Самое сложное было дотащить его до нашего клоун-мобилера.

Карлик прищурился.

— То есть по сути дело было легким?

Тупицы принялись перешептываться, а их главарь возмущенно воскликнул:

— Что? Нет! Мы едва не расстались с жизнями! Трое наших полегло прямо там, на Семафорной площади!

— Значит, теперь доля каждого из тех, кто остался, выросла?

Бромбель понял, что сам себя закапывает. И решил подкинуть еще немного земли:

— Вообще-то это наш дебют в похищениях! А билеты на дебюты — и все это знают! — стоят дороже!

— Вы ведь меня уверяли, что собаку съели на похищениях, — заметил карлик.

Бромбель пожевал губы, осознав, что сказал что-то не то, и заявил:

— Нет, вы просто не поняли. Мы съели собаку. Перед тем, как вы нас наняли. Было вкусно. Мы часто едим собак. К похищениям наше обеденное меню не относится…

— Договор был о сотне фунтов за похищение, — непреклонно ответил Труффо. — Я вам уже заплатил. Так?

— Э-э-э, да, — Бромбель замялся. — А возместить нам расходы?

— Что еще за новость?

Бромбель недоуменно уставился на карлика.

— Какая такая новость? Я говорил о расходах…

Труффо сжал зубы, чтобы не взвыть от подобной тупости, и с ледяной улыбкой спросил:

— Что за расходы?

— Наканифолить носы, наполировать клаксоны. Дамы сделали себе прически у мадам Клотильды. Джентльмены выкурили по сигаре. Я прикупил новенькие часики.

— И зачем вы все это сделали?

— Как зачем? Чтобы быть во всеоружии, само собой!

— Это ваши личные расходы, — начиная злиться, сказал Труффо. — То, как именно вы планировали проворачивать дельце…

— Антре! — вскинув палец, важно уточнил клоун.

— Пусть так. Вы должны были все учесть.

— Но мы поиздержались…

Труффо перебил его:

— Ладно! Вы все-таки исполнили свою задачу, и заслуживаете… награды.

Тупицы переглянулись и принялись беззастенчиво потирать руки. Карлик продолжил:

— Но это будут не деньги.

Шесть клоунских лиц синхронно вытянулись.

— Не деньги?

— Кое-что получше. Скоро в Габен прибудет мой хозяин — джентльмен, которого я имею честь представлять. Ему нужны верные и исполнительные люди для предприятия, которое он готовит. И я порекомендую ему обратить внимание на труппу Тупиц Бромбеля.

— И все? — разочарованно протянул главарь клоунов.

— Вы ведь не знаете, кто мой хозяин. — Карлик жестом подозвал Бромбеля и, когда тот подошел, велел ему наклониться. После чего шепотом назвал имя.

Пару мгновений Бромбель стоял в недоумении и хлопал ресницами.

— Тот самый? — с восторгом спросил он.

— Тот самый, — усмехнулся карлик.

Бромбель задрожал от возбуждения, и, повернувшись к Тупицам, сообщил:

— О да, это то, что нам нужно.

— Раз уж мы со всем разобрались, — сказал Труффо, — пришло время поболтать с нашим жирным другом.

Бромбель подозвал Доходягу и Жильбера и втроем они не без труда приподняли тюк, прислонили его к бочке и принялись возиться с шнурами.

— Проклятье! — воскликнул Бромбель. — Кто завязал такие узлы? Это ты, Доходяга?

— Нет, босс! Это все Жильбер! Это его узлы! Просоленные морем, как и его задница!

— Вообще-то, — флегматично возмутился Жильбер, — я не был моряком. Я всего лишь служил на маяке. Не знаю, откуда пошел слух о том, что я имею к морю отношение. Я вообще, прошу заметить и не забывать, не очень-то жалую море.

— Что, правда? — удивился Бромбель. — Я всегда думал, что ты был каким-то… э-эм… моцманом.

— Правильно — «боцман», босс! — исправил Рэми.

— Нет, правильно «моцман». Мне лучше знать. Я повидал на своем веку моцманов, вообще-то. Я про морское дело все знаю: чайка, румпель, якорь, кок и мель. Как тебе такое?

— Значит, это ваши узлы, босс?

Бромбель почесал клоунский нос и буркнул:

— Не умничай! Откуда бы мне знать морские узлы?

— Но вы же сказали, что знаете все про морское дело…

Труффо не выдержал и, подойдя, велел клоунам расступиться. После чего достал из-под пальто внушительных размеров нож и разрезал шнур, но только сверху, чтобы жертва похищения не освободилась.

— Осторожнее, сэр! — предупредил Бромбель. — Он может укусить или плюнуть!

— Ну, я надеюсь, наш старый добрый мистер Грю вспомнит о манерах и не станет плеваться.

Карлик стянул с головы пленника занавес и вовремя отскочил в сторону. Плевок пролетел мимо, и угодил в глаз стоявшему чуть поодаль Доходяге. Бромбель заблаговременно раскрыл зонтик и спрятался за ним.

— Как некрасиво, Бетти, — проворчал Труффо. — Будешь плеваться, я велю этим джентльменам сломать тебе нос.

— Вообще-то, — подала голос Фифи, — в нашей труппе я отвечаю за сломанные носы! Возмутительно недооценивать дам! А я, между прочим, неплохо натренировалась ломать носы на своих семнадцати братьях!

Бетти Грю повел шеей, быстро оглядел место, в котором оказался, и заскучал.