Небесный охотник - Оппель Кеннет Страница 56

Мы захлопнули крышку люка и полезли обратно на осевой мостик.

— Они вернутся за нами, как только кончится буря, — сказал Хэл.

Я промолчал. Надира и Кейт тяжело дышали, пытаясь удержать равновесие во время рывков и раскачивания «Гипериона». Лишь недолго он был нашим пленником и теперь снова свободен, и казалось, что он наслаждается этими штормовыми ветрами. «Ему случалось видеть бури и похуже», — говорил я себе. Он летает уже сорок лет, небо нещадно лупило его, и он уцелел. Зловещие вскрики и стоны разносились по кораблю, словно вопли человека, испытывающего ужасные муки.

— Когда уляжется ветер, как вы думаете? — спросила Хэла Кейт, стараясь, чтобы это прозвучало так, будто она просто старается поддерживать вежливую беседу.

— Может, через час…

— О, ну это не так уж плохо.

— …или через двенадцать. Дорье будет держаться в поле зрения, но не станет и пробовать причалить, пока это не окажется безопасно. Если «Сага» разобьется, нам всем конец. Кто-нибудь хочет есть? По-моему, миссис Рам дала нам с собой немного засахаренного миндаля и сушеных фруктов.

Корабль накренился на левый борт, и Кейт повалилась на меня.

— Надо бы отыскать какое-нибудь безопасное место, чтобы переждать всё это, — сказал я. — Как насчет апартаментов Грюнеля? Там есть одеяла, на случай если мы станем замерзать.

— Я бы предпочла не ходить больше туда, — неожиданно твердо заявила Кейт.

Я перевел взгляд с неё на Хэла:

— Что случилось?

— Ничего, — раздраженно ответил тот. — Помните простыню, которой я накрыл Грюнеля? Когда мы с Кейт вошли, та соскользнула и немного напугала её.

— Она не просто соскользнула, — возразила Кейт. — Я стояла к трупу спиной и услышала звук, будто кто-то сдернулеё. Когда я оглянулась, простыня уже была на полу.

Я почувствовал, что волосы мои встали дыбом.

— На борту корабля предметы часто двигаются, — сказал Хэл. — Особенно во время шторма.

— В следующий раз он станцует чечетку, — фыркнула Надира.

— Наверняка здесь есть другие места, — уперлась Кейт. — Желательно без мертвецов.

Если бы предоставили решать мне, я бы остался сидеть в «вороньем гнезде». Было бы ужасно холодно, но зато там, по крайней мере, я бы видел открытое небо. Я страшился спускаться в темные глубины корабля.

— И неплохо бы с окнами, — сказал я. — Тогда мы бы сберегли фонари для ночи. Если до этого дойдет, — добавил я, видя тревогу в глазах Кейт.

— Почему не в мастерской? — предложила Надира. — Пока ждем, мы сможем осмотреть её до конца.

— Не уверен, что это хорошая идея, — возразил я. — Там полно тяжелого оборудования. Не хотелось бы, чтобы что-нибудь из него оторвалось во время шторма и раздавило нас.

— Мне показалось, что там всё очень надежно закреплено, — сказал Хэл. — Надира права. Мы сможем провести время с пользой и тщательно обыскать мастерскую. Похоже, Грюнель большую часть времени торчал именно там; там он и мог спрятать свои сокровища. Пока что я не нашёл ничего, кроме содержимого капитанского сейфа. Мелкая касса и жалованье экипажа за три месяца.

— По крайней мере, хоть что-то, — заметил я.

— Этого не хватит на починку хотя бы одного из моих двигателей.

Мы с трудом спустились по шатающемуся трапу на килевой мостик, который раскачивался под нашими ногами, и направились на корму. Мы завернули в апартаменты Грюнеля, чтобы взять из шкафа столько одеял, сколько сможем унести. Хотя мы не заходили собственно в спальню, я чувствовал, что покрываюсь испариной, стоило только представить, как он сидит в своё м кресле-шезлонге, с запавшими щеками и настороженным взглядом. Хотел бы я знать, на нем сейчас простыня или нет.

Снова выйдя на мостик, мы остановились возле одного из танков с пресной водой и сумели отколоть несколько сосулек, чтобы сосать их. Нас всех мучила жажда. Но сосульки обожгли мои губы и язык таким ужасным холодом, что едва ли имело смысл с ними связываться. Мы добрались до мастерской и выключили фонарики. Я опасливо посмотрел на похожее на телескоп громадное устройство. Хоть оно и вибрировало слегка при наиболее сильных порывах ветра, но, кажется, было прочно прикреплено к полу — как и любое другое оборудование в этом помещении.

— Я бы не отказалась от чашки чая, — сказала Кейт и уселась, прислонившись спиной к ящику.

Надира извлекла из рюкзака засахаренные орехи и предложила нам. Я раздал одеяла, присматриваясь к лицам девушек, гадая, на сколько им хватит сил.

Хэл отошел в сторону. У одной из стен он обнаружил лестницу, перемещающуюся по рельсу, проложенному перед шкафами. Я оставил Кейт и Надиру и подошел к нему. Он несколько раз пытался подняться на лестницу, но она скользила вперед-назад слишком сильно. Наконец он, выругавшись, сдался и решил искать, стоя обеими ногами на полу. Вообще-то, ещё лучше было бы сесть, но он был ужасно раздражен. Ему необходимо было найти хоть что-нибудь существенное.

Ветер за бортом визжал, свистел, лупил по обшивке, желая пробраться внутрь.

— Я не думаю, что это кончится скоро, — сказал я.

— Нет, — согласился он.

— Дорье будет пытаться состыковать корабли ночью?

— Он дождется рассвета.

Хэл был возмутительно спокоен, и я восхищался им, пытаясь подавить собственный нарастающий страх.

— Если мы останемся здесь на ночь, — продолжал я, — то будет ещё холоднее.

Хэл хмыкнул:

— Здесь мы, по крайней мере, не на ветру.

— Я боюсь за девушек. Если им понадобится дышать кислородом, он быстро кончится.

— Они могут разделить между собой мой. Мне он не нужен.

Я вернулся к Кейт и Надире и сказал им, что собираюсь развести костер. Мне нужно было заняться чем-нибудь. Я разломал в щепки несколько крышек от ящиков и сложил их на лист металла. В ящиках было полно упаковочной бумаги и стружки. Всё это мигом разгорится.

— Ты полезный спутник на случай кораблекрушения, — сказала Надира.

— Это не кораблекрушение, — весело сказал Хэл, беря одеяло и устраиваясь рядом с Кейт. — Наш корабль ещё может лететь. Всё, что нам нужно делать, — это беречь тепло. Так вот, фокус, которому быстро выучиваешься на Эвересте, состоит в том, чтобы прижаться как можно ближе друг к другу, сохраняя тепло тел. — Он придвинулся к Кейт и махнул Надире, чтобы она присоединялась к ним. Та в ответ приподняла бровь.

— Поверьте мне, — продолжал Хэл, — это обычный способ в горах. Сохраним тепло — останемся жить.

Надира предпочла сесть рядом с Кейт. Хэл обложил их ещё одеялами. Кейт улыбалась, ей, похоже, нравилось это. Моё сердце застучало часто и гулко, так что зазвенело в ушах.

— Присоединяйтесь, Круз, — позвал Хэл. — Чем больше, тем лучше.

— Где бутановая горелка? — спросил я.

— Зачем? Что вы хотите сделать?

— Развести костер.

Хэл помотал головой:

— Нет, когда корабль так болтает. Если выскочит какой-нибудь уголек и огонь выйдет из-под контроля, нам конец. И в любом случае, в таком разреженном воздухе костер нормально гореть не будет. Только дыму наделаете.

Об этом я не подумал и почувствовал себя полным идиотом.

— Что мы можем сделать, — продолжал Хэл, — так это устроить топку.

— А что это? — спросила Кейт.

— Так мы на Эвересте называли процесс получения воды. Отыщите какой-нибудь металлический сосуд, и с помощью горелки мы натопим немного льда и получим питьевую воду.

Я принялся рыскать в поисках подходящего сосуда, который не был бы уже занят под какую-нибудь отвратительного вида химию. Устроим топку, обиженно бурчал я себе под нос. Мы на Эвересте так говорим.Конечно, Хэл и должен знать всё о том, как выживать на больших высотах. Он — само совершенство. Он всегда прав. Нам нужна вода. На такой высоте очень легко наступает обезвоживание. И сосать лёд или снег недостаточно.

За огромными окнами пылало солнце, качающееся то вверх, то вниз, в такт прыжкам корабля по воздушным штормовым волнам. Я оказался возле огромного «телескопа» и окинул взглядом сложный пульт управления. Хотел бы я знать, для чего все эти кнопки и шкалы. Хэлу на это, может, и наплевать, но не мне. У меня было такое ощущение, что именно над этим устройством Грюнель работал во время полета. Я смахнул иней с медной панели — и увидел замочную скважину.