Лорд в кандалах (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович Страница 57

Марк Баркер, гомункул, принадлежащий роду Эмберхарт.

Человек, сидящий в карете, открыл дверь, нашёл меня взглядом, а затем слегка улыбнулся.

Глава 21

— Я рад, что мой простенький план вытащить тебя из крепости сработал, Алистер. Подставляться под пулеметы твоей охраны или, что еще хуже, орать с подножья скалы вверх… было бы чересчур.

Бросив косой взгляд на расслабленно сидящего в кресле отца, вооруженного бокалом бренди и сигарой, я не нашелся, что ему ответить. Сначала. Сделав пару затяжек и выпустив дым, посмотрел на него, а затем, слабо ухмыльнувшись, подколол:

— Ты мог пристрелить меня сразу, как только открыл дверь кареты. Такое предсказать было невозможно.

— А я не хочу твоей смерти, — бывший граф невозмутимо отхлебнул алкоголь, — Уже не хочу.

— Несмотря на…, - вздёрнул я бровь.

— Несмотря, — покивал Роберт, — Несмотря на то, что вскоре останешься только ты. Не делай такой удивленный вид.

— Пытаюсь, — честно признался я, — Не получается. Несколько дней назад я стоял перед лицом своей неминуемой смерти, но всё окончилось лишь разговоров. Сейчас у меня тяжелое де-жа-вю.

— Японский Герой? Я почти договорился с ним о совместной атаке твоей долины. Как? Мы пользовались мегафонами, чтобы держать дистанцию. Сделал ему предложение подобное тому, что ты сделал Кристоферу, — продолжал ввергать меня в пучины удивления и шока Роберт, — Только вот он прервал переговоры. Молчал минут десять, а потом, не объяснив ничего… улетел. Больше я его не видел. Это было вчера утром.

Разговор шёл удивительно миролюбиво. Наверное, так и должны разговаривать порядочные джентльмены перед тем, как начать друг друга убивать. До этого момента еще было далеко, более того, ни я, ни Роберт не собирались переходить к внезапным действиям. Причина была простой: захоти я напасть на мирно сидящего в кресле отца, он даже не стал бы сопротивляться пуле, удару ножа или меча. Но попробуй я захватить его в плен? Ледяной демон, живущий внутри Роберта Эмберхарта, моментально проморозит его тело насквозь, убив на месте. Демона нельзя лишить сознания, усыпить или уговорить. Доступ к нему имеется лишь у самого бывшего графа, который в курсе, что именно я обещал Дикурию Октопулусу.

Изящное и остроумное решение, использовать себя как заложника. Не такое изящное, как бойня японцев в Хагонэ, но тут, по уверениям Эмберхарта-старшего, он не при делах. Всё, что ему было надо от бывших хабитатцев — лишь создать ситуацию, в которой я обязательно явлюсь на проверку. Тысяча с лишним оборванцев, нанятых устроить шумиху, были как раз тем, что нужно… правда, всё пошло не по плану. Но всё равно получилось.

— Я увидел два пути, Алистер, — тем временем продолжал мой отец, — В одном случае я продолжаю свои попытки тебя убить. Что происходит, если у меня это получается? А ничего. Остаток жизни придётся провести в замке Гримфейт, возобновляя род. Двадцать или двадцать пять лет затворничества в ожидании казни. Жалкая перспектива, не так ли? А уж сейчас, когда я не могу пройти в зеркала, она вообще становится кошмарной. Кстати, каким образом ты уговорил Коулов отрезать нашу кровью от прохода?

— Сделал их себе очень сильно обязанными, — скупо ответил я, вовсю борясь с искушением приложить отца Тишиной. За долю секунды она исторгнет из его тела демона, принеся при этом жуткие мучения, оставив беззащитным. Позволит поставить точку в этой истории. Освободит от кандалов, что я нацепил на себя сам. Только вот… а что, если он принял медленно действующий яд? Тогда я окажусь в положении как бы не хуже того, что есть сейчас.

— Ожидая тебя у Хагонэ, я выпил «зелье Канатты», — прочитал Роберт мои мысли, — Вполне уверен, что смогу продержаться сутки под предварительными ласками специалистов Октопулоса, если, конечно, до них очередь вообще дойдет. Судя по твоему лицу, Алистер, я всё правильно сделал. Хотелось бы мне знать, чем ты так захомутал Коулов… ведь это не Томас? Он мертв?

— Он отправился за своими сыновьями.

— Вот как… Символично, — заключил Роберт, — Надо будет последовать его примеру.

Самый странный диалог в моей жизни продолжался. Сейчас мы сидели в моем кабинете в Холде, беседуя самым мирным образом. Роберт обыграл меня по всем статьям, изящно загнав в положение, где вся инициатива принадлежит ему. Он сидит, показательно безоружный, его револьвер и меч лежат на моем письменном столе. Прислуга по дому ходит на цыпочках, а зеркало, стоящее возле нас, заблокировано на любую попытку прохода и связи.

— Я буду откровенен, Алистер, — Роберт за весь разговор ни разу не назвал меня сыном, — Второй вариант из тех, что я рассматривал, был… уйти. Он, по сути, ничем не отличается от первого. То же забвение, а затем смерть. Сам понимаешь, то, что произойдет позже, будет куда неприятнее того, что устроят мне Древние. Но это ерунда. Главное, это последний, третий вариант. Между мной и тобой, лорд Эмберхарт, идёт феуд за имя. Предлагаю завершить его в дуэли. Мечи или револьверы — выбирать тебе. Только оружие, без чего-либо еще. Никаких козырей в рукаве, никаких помощников, никаких секундантов. Честная чистая дуэль. Победитель получает имя Эмберхарт и всё имущество, принадлежащее роду.

— Зачем тебе это? — прямо спросил я с удовольствием отхлебывающего бренди отца.

— Я знаю, что у тебя есть покровитель, Алистер, — Роберт блаженно затянулся сигарой перед тем, как продолжить, — Его влияние настолько велико, что я не могу себе представить, кем он может являться. Вряд ли ты мне его назовёшь… но не в этом суть. Видишь ли, я склонен подозревать, что этот неведомый «кто-то» режиссирует как тобой, так и мной, причем давно. Я хочу прекратить это, даже если уже полностью сыграл свою роль. Прекратить единственным способом, имеющим отношение к чести рода. Чистая дуэль. Я приму перед ней противоядие.

Человек, сидящий напротив меня, выплатил целое состояние инструкторам, учителям и профессорам, чтобы вырастить из меня достойного аристократа. Вбитые в меня знания сейчас не диктовали, а буквально орали в уши, что соглашаться я не должен. Ударить Тишиной, связать, связаться с Элизабет Коул, что снимет запрет. Беспамятное тело Роберта, вышвырнутое мной на стол Октопулоса… и всё. Совсем всё. Это будет верно по всем правилам, моральным, этическим, да хоть каким. Роберт хотел меня использовать, виновен в подготовке планетарной катастрофы, убил собственного сына, чтобы подставить другого, его грехи можно перечислять полдня, не отрываясь на глоток воды из стакана…

Более того, я мог спокойно согласиться участвовать в дуэли на мечах. Первым ударом вышибаю его оружие, вторым отрезаю ноги, следом бью Тишиной. Всё, он готов к транспортировке.

Вариантов было множество.

— Завтра, в пять вечера, — наконец, проговорил я, — Мои слуги подготовят площадку. Оружие — по одному револьверу с полным барабаном каждому. Я настаиваю на мастерских правилах, лорд Эмберхарт.

— Ваш выбор меня удивил, лорд Эмберхарт, — медленно проговорил Роберт, — Но я его принимаю. До начала дуэли обязуюсь ни словом, ни делом не вредить вам, вашему имени и делам, собственности и слугам. Даю слово, что не составлял планов о подобном заранее, не имею сообщников, не поручал кому-либо вреда для вас.

Глубоко вздохнув, я повторил его слова. А затем мы разошлись по комнатам. Роберту требовался отдых, а меня ждали дела.

«Зачем?» — прозвучал у меня в черепе вопрос давно уже молчащего демона, заключенного в меня как в тюрьму из-за манипуляций его новых сородичей.

«Мы оба хотим одного и того же, Эйлакс»

«Чего же?»

«Хоть на какое-то время перестать быть пешкой»

Мне не нравилось, что пара неких типов синего цвета обладают незримым контролем над моей жизнью, пусть даже одним из них был когда-то я сам. Прозревший Роберт уже многое понял, поэтому и захотел сдаться судьбе на своих условиях. И я понял, предложив ему то, в чем нуждались мы оба. Чистая конфронтация, никаких посторонних факторов, никаких воздействий.