В чужом небе (СИ) - Сапожников Борис Владимирович Страница 63

Я пронёсся мимо него на полной скорости, начал стремительно, почти отвесно набирать высоту. Враг тут же ринулся вдогонку. На хвост ему сел Оргард на своём мотоцикле, но быстро вынужден был сдаться. В плане набора высоты его машина сильно уступала нашим. Он лишь послал вдогонку «Шмелю» длинную очередь, ни один снаряд которой не попал в цель. Меня не зацепил - и то ладно.

«Шмель» оказался более упорным врагом. Да и летун за его рычагами сидел куда опытней меня. Он не купился ни на одну уловку из моего крохотного арсенала. Продолжал наседать, обстреливая мой «Ньюпорт» короткими очередями. Пули уже несколько раз дырявили хвост моего аэроплана, оставляли строчки чёрных дыр в его фюзеляже. Я мельком глянул на счётчик патронов - их осталось на одну хорошую очередь. Слишком уж сильно разбазарил я их, когда обстреливал сразу оба аэроплана.

Ещё немного и враг прикончит меня. Я осознал это с ужасающей отчётливостью. Наверное, только это странное чувство обречённости и толкнуло меня на самый отчаянный трюк из всех, какие только можно себе представить. Я только слышал о нём, но ни разу не видел, чтобы хоть кто-то решился исполнить хоть что-то отдалённо похожее. Я дал полный газ, выжимая из двигателей все силы. Враг устремился за мной на полной скорости - отставать он не собирался. Мимо пронеслась пара аэропланов, даже не понять, чьих именно. Они дрались на виражах, поливая друг друга очередями. Но мне сейчас было не до них. Не сбрасывая скорости, я резко рванул рычаг влево и почти сразу же отключил двигатель. Теперь только инерция влекла мой аэроплан. Он стремительно разворачивался навстречу врагу. Блицкриговец явно не ожидал ничего подобного. Время словно замедлило свой бег - да что там! - оно почти остановилось. Медленно-медленно вплывал в прицел силуэт «Шмеля». Я успел разглядеть его во всех подробностях. Понял, что нос моей машины задран высоковато, а потому часть патроном пройдёт, увы, мимо цели. Но я уже поставил свою жизнь на кон - назад пути нет. Я нажал на спуск - и время снова рвануло сумасшедшим галопом. Одной очередью я выпустил все оставшиеся пули. Строчка зажигательных снарядов прочертила воздух, на миг она словно соединила наши аэропланы. Блицкриговец не успел выстрелить в ответ. Выкрашенный жёлтым нос его «Шмеля» вспыхнул. Несколько пуль пробили тело летуна. Он дёрнулся и грузно осел в кабине.

Мой аэроплан клюнул носом. Я поспешил снова запустить двигатель, быстро разгоняя его до максимальных оборотов, пока мой «Ньюпор» не скапотировал. Пора  возвращаться на авианосец для быстрого ремонта, подзарядки и главное, заправки боеприпасами. Ведь в моих пулемётах не осталось ни одного патрона - мне совершенно нечем было бы даже обороняться от врага.

Адмирал флота Ильтерн Рекбрен казалось пребывал в полной апатии. Его словно и не интересовало то, что происходит за пределами боевого мостика суперлинкора «Колосс», на котором он держал вымпел. Он сидел в почётном кресле, установленном в дальней и, следовательно, самой защищённой части мостика. Поза его была свободной. Он то и дело начинал покачивать ногой или отстукивать каблуком популярный быстрый танец. Левой рукой подпирал щёку. Глаза его были всё время полуприкрыты, словно пожилой адмирал флота постоянно хотел спать. Правда, надо отдать ему должное, на свои годы Рекбрен не выглядел. Больше сорока пяти ему никто бы не дал при первом знакомстве, хотя порог пятидесятилетия он перешагнул полтора десятка лет тому назад.

- Адмирал, - отчеканил стоявший рядом с креслом Рекбрена капитан «Колосса», коммодор Хильдеан, который после инцидента с «Лузитанией» лишился почти всех перспектив на адмиральские погоны и перевод на уютное место в столице, - противник достиг поставленных им перед собой целей. Наши аэропланы сдерживают напор врага, но очень скоро десантные лодки и гражданские суда окажутся в пределах досягаемости главного калибра «Вергельтунга».

- Вы считаете, коммодор, что враг станет тратить снаряды главного калибра на эвакуирующиеся суда? - удивился Рекбрен, даже левую бровь приподнял.

- Двух или трёх хватит, чтобы покончить со всеми.

- Верно, но там полно аэропланов Блицкрига и его наёмников, и вряд ли Тонгаст отправит их под нож, как торпедоносцы. Он не настолько бесчеловечен, поверьте моему опыту. Я воевал с ним ещё в Первую войну. Вот когда он подберётся достаточно близко, чтобы открыть огонь из пушек среднего калибра, тогда - да. Эвакуирующимся придёт конец.

- И вас это, как будто, совсем не волнует, адмирал?

- Волнует, - сделал правой рукой неопределённый жест Рекбрен, - мы ведь здесь для того, чтобы спасти всех этих несчастных солдат.

- Тогда почему вы допускаете...

- Коммодор, - перебил его Рекбрен, - откуда вы знаете, что я допускаю, а чего - не допускаю? Вы ознакомлены с планом сражения ровно в той части, в которой должны были. Об остальном предоставьте позаботиться мне, договорились?

Хильдеан почувствовал себя даже не курсантом, а школьником, которого учитель отчитал при всём классе за плохо выученный урок. И отчитал вполне заслужено.

А между тем собранный в единый могучий кулак флот Блицкрига стремительно разрезал оборонительное построение котсуолдцев. Рекбрен медленно отводил свои корабли назад, не давай Тонгасту зайти в тыл, разрубить флот Котсуолда на две части. Аэропланы словно плясали танец смерти, кружась над десантными лодками и гражданскими судами. На последних стояли спаренные пулемёты, но против опытных летунов Блицкрига они помогали слабо.

Небо пестрело разрывами снарядов. Иногда корабли проходили так близко друг к другу, что осыпали врага целым градом металла. Тут и целиться не надо - расстояние порой бывало такое смешное, что имела значение только выучка комендоров. Как только снаряд попадал в казённик, командир плутонга командовал «огонь». И тут же из жерла орудия вырывался сноп пламени, а следом за ним снаряд. Броня трещала от десятков прямых попаданий. Пушки главного калибра суперлинкоров Котсуолда палили как заведённые. «Вергельтунг» сотрясался от попаданий, но держал удар, хотя в паре мест уже виднелись исходящие густым, жирным дымом пробоины. Рядом с ним получил чемодан прямо в боевую рубку линкор сопровождения «Кёниг» - его команде фатально не повезло. Один за другим сразу три снаряда главного калибра «Отмщения», отправленные умелые комендорами Котсуолда угодили прямиком в неё. Из-под брони вырвались языки пламени, «Кёниг» потерял ход, рыскнул куда-то в сторону, нарушая боевой порядок. И тут же на ставшем в одночасье беспомощным могучем корабле сосредоточились сразу несколько линкоров и крейсеров Котсуолда.

- Готовьте наш корабль к атаке, коммодор, - велел Рекбрен Хильдеану, не меняя ленивой позы. - Чтобы через пять минут, «Колосс» был готов дать самый полный вперёд.

После этого внимание адмирала флота переключилось на флаг-офицера.

- Приказ по всему флоту: быть готовыми к немедленной атаке. По первой моей команде.

- Есть, - почти одновременно ответили Хильдеан и флаг-офицер. Они удивлённо переглянулись. Ни один не понимал, что означают приказы адмирала. А тот лишь загадочно усмехался, будто подготовил врагу какую-то невероятную каверзу. И, похоже, так оно и было.

Капитан частного военно-воздушного флота Буковски, более известный как пират Чёрный Буковски, ждал только одного. Он ждал условного сигнала от адмирала Рекбрена. Старый пройдоха, которого Буковски отлично знал по Первой войне, разработал отчаянный план. Это был авантюризм чистой воды, построенный на полученной военно-морской разведкой Котсуолда информации. Ничего определённого, конечно, шпионы сообщить не могли, но и на тех крохах, что стали известны Рекбрену, он построил свою стратегию.

Сейчас небольшой флот Буковски висел в небе на предельной высоте. Лишь благодаря модернизации, деньги на которую ему выбил всё тот же Рекбрен, корабли держались так высоко. Небо над Проливом, да и над Дёйнкирхе в это время года всегда было укрыто плотным серым покрывалом облаков. В них-то и ждали своего часа корабли Буковски.