Алекс Прохоров - Месть Жреца-некроманта

ГЛАВА 1

    Слабый золотисто-розовый отблеск на горизонте, наконец, возвестил о начале нового дня. Ночная мгла постепенно отступала и могущественная Никта[1] , следуя  порядку, установленному с начала времен,  уходила,  а в свои права вступал Светлый Аполлон, чья колесница, запряженная четверкой огнедышащих коней, двигаясь с востока, с каждым мгновением становясь  все ближе и ближе.

    Но если у богов были свои дела, порой непостижимые для понимания смертных, то  у Тита Абруция Севериана старшего трибуна 3-его легиона Киренаика[2]  были собственные заботы, вполне для него понятные.  За последние сутки, он спал всего несколько часов, и теперь накопившаяся усталость, усугубленная постоянной тревогой и переживаниями, давала о себе знать. По настоянию своего верного раба Афибана, сопровождающего его всегда и везде, Севериан  прилёг на узкую жесткую койку и проспал, как убитый почти до рассвета.

    Разбудило его смутное, неясное и вместе с тем острое чувство тревоги. Тит резко поднялся с койки, и в то же мгновение пробудился Афибан, спавший на низком топчане возле входа в каюту, словно сторожевой пёс. Он - этот смуглый нумидиец, уже поседевший, но все еще очень крепкий и ловкий в движениях, действительно был навроде сторожевого пса – верный, преданный и беспощадный к врагам своего хозяина, готовый, если придётся отдать за господина и жизнь. Афибан, также верно служил ещё отцу Тита и был рядом с нынешним трибуном, едва ли ни с самого его рождения. И сейчас, когда Тит Севериан давно возмужал, когда ему было уже за тридцать, Афибан по-прежнему, всюду сопровождал его.

 - Господин? – нумидиец вопрошающе взглянул на Тита Севериана, приподнявшись на одном локте.

 - Спи, Афибан, - произнёс молодой трибун тихо и успокаивающе. – Я на палубу, посмотрю, что там.

 Одевать доспехи и шлем Тит Севериан не стал, поскольку в этом сейчас необходимости не было. В полном вооружении на корабле были, лишь солдаты, заступающие на караул. Поверх темно-коричневой кожаной туники, он накинул короткий плащ из грубой галльской шерсти и вышел на палубу.  По обеим сторонам от  входа застыли по стойке смирно двое караульных. Они приветствовали трибуна, каждый, прижав левую руку к пластинам нагрудного панциря и наклонив копья вперед и под углом.

 Тит Севериан поднялся на деревянный помост, возведенный прямо на палубе гексеры[3]  и глянул в сторону горизонта. Потом, взгляд его, полный сосредоточенности и некоторого беспокойства, которое он тщательно старался скрыть от подчиненных,  скользнул по сторонам. Отсюда, с высоты помоста он видел все корабли своей маленькой флотилии. Четыре триремы[4]  и две быстроходные актуарии[5] . Правильнее было бы сказать - все оставшиеся корабли. Еще вчера их было восемь, а позавчера двенадцать…

   Что и говорить, этот поход,  должно быть,  стал неугоден самим богам. Цезарь Октавиан, божественный  Август,  приказал снарядить флот и собрать армию для военной экспедиции в Счастливую Аравию, дабы пригнуть под римское господство дерзких сабейцев,  хадрамаутов и химъяритов[6] . Рим, уже давно  нуждался в выходе через Эритрейское море[7]   к далекой  богатой Индии. Да и сама Счастливая Аравия, была для Империи лакомым куском, который не должен был достаться Парфии и без того, закрывшей Риму путь на Восток. Об этом не уставали вести обсуждения  в Сенате, говорить в термах, на торговых площадях и на Форуме. Римские торговцы спали и видели открытые караванные дороги через Междуречье и Иран, через Пальмиру и Сабею[8] к далеким странам индусов и серов[9] , откуда беспрепятственно, без посредников парфян, персов и арабов потекут в Империю невиданные богатства: шелка, пряности, золото и жемчуг, драгоценные камни и рабы.  Но если, караванные пути через  Междуречье и Иран закрывала могущественная Парфия, война с которой была бы долгой и мучительной,  и требовала более длительной и более тщательной подготовки, то покорение сабейцев и хадрамаутов, представлялось римлянам делом значительно более простым. Победа над ними, уже, открывала

  свободный путь в Индию, либо через Эритрейское море, либо через страну сабейцев, а потом через Персидский залив.

    Организация похода была возложена на префекта Египта Гая Эллия Галла. Но все пошло не так, с самого начала. 

     Первая ошибка Галла состояла в том, что он всецело доверился Силлею - брату набатейского царя. Тот,  обещал помочь римлянам добраться безопасным путём до Сабеи  и предоставить кавалерию. Напрасно командиры отрядов, и всё окружение префекта, в том числе и Тит Севериан уговаривали его не доверять хитрому арабу. Им, набатеям[10] , не было никакой выгоды лишиться посредничества в торговле между Римом и восточными народами. Лишь страх перед Империей, нависающей над Петрой[11] , как занесенный для удара меч,  вынуждал набатеев стать союзниками римлян.

    Вторая ошибка префекта Галла заключалась в том, что он потратил слишком много времени и средств на постройку 70-ти военных и более ста транспортных кораблей. Этот флот в предстоящей кампании был совершенно не нужен. Корнелий Адвент - легат одного из двух, привлеченных к походу легионов, предлагал обойтись лишь сухопутными силами, пересечь Синай, тем же путём, что идут торговые караваны и после,  следуя на юг через Аравию Каменистую добраться до Сабеи.  Но Эллий Галл отверг этот план, поверив Силлею, что такой путь будет во стократ труднее и поход надо начинать, предварительно собравшись в Левке Коме .

   Туда в этот набатейский порт отправились транспортные суда, нагруженные войсками.  Флот прибыл в Левке Коме[12] потеряв много кораблей.   Всяческие трудности и лишения, были постоянными спутниками римлян. Среди солдат свирепствовала цинга и лихорадка. Прошли осень, зима и наконец, весной, удалось выступить. По суше на юг двигались легионы и союзная набатейская конница. А вдоль западного берега Аравии шел военный флот из 70-ти кораблей.  В их задачу входило блокировать все встречные порты арабов и высадить войска у них в  тылу, в Адане[13]  или ещё дальше в области сахалитов[14] . Путь на юг был тяжёл. Воины шли по безводной, каменистой пустыне, преодолевали бездорожье, страдали от нехватки воды и продовольствия.

   Титу Севериану были выделены 16 кораблей и приказано двигаться, как можно дальше на юг, пересечь в юго-восточном направлении Эритрейское море, миновать пролив, а затем выйдя в Авдитский залив напасть на Адану. В случае успеха, он должен был оставить в захваченной Адане небольшой гарнизон и следовать со своими кораблями дальше вдоль южного побережья Аравии, разведывать удобные бухты для флота и места для высадки войск.