Александр Варго - Попутчица Страница 10

– Я видел в траве лестницу, – вспомнил Коля. – Правда, она вся гнилая.

– Тогда чего стоим? – удивился Борис. – Вперед, рахиты, на Стамбул!

– Может, я к Светке пойду? – робко спросил Алексей. – Пускай она с Ленкой возится, а я подежурю.

– Алекс, ты че?! – рассердился Борис. – Знал бы, что ты такая сопливая нюня, ни за что бы с тобой сюда не пошел! Рэмбо, твою мать!

– Я могу постоять у входа…

– Нет! – отрезал Боря, пресекая дальнейший спор. – Мы полезем наверх, а ты жди внизу.

– Ладно, – промямлил Алексей, нервно переминаясь с ноги на ногу.

– Я заметил еще одну вещь, – сказал Николай, пока они приставляли лестницу к чердаку. Она была кривая, с неровно приколоченными перекладинами, некоторые из которых держались буквально на честном слове.

– Какую же? – спросил Борис.

– С той стороны на чердаке окошко тоже заколочено. Наглухо. Будем надеяться, что дверь не заперта. Ну что, ты первый?

Боря смерил товарища язвительным взглядом и начал карабкаться вверх по лестнице. Перекладины тревожно поскрипывали, словно в последний раз предупреждали, что за последствия этого восхождения они ответственности не несут.

Коля дождался, когда Борис достигнет самого верха, и полез за ним. Ребята толкнули дверь, и, к их удивлению, она с легкостью отворилась.

Спустя минуту они были внутри. Пахло мышами, плесенью и старыми вещами. Николай чихнул. Прямо перед ними в беспорядке были навалены доски, какие-то мешки из-под строительного мусора, мотки проволоки и прочий хлам.

– Ничего тут нет, – с удрученным видом констатировал Борис. – Эх… Правда, еще сарай остался. Может, все-таки взломаем этот курятник?

– Ну да. Еще предложи сортир по дощечкам разобрать, – усмехнулся Николай, задумчиво глядя на противоположную стену, аккуратно обитую темным полиэтиленом.

– Ты чего там увидел? Еще одного клеща? – дернул его за рукав Борис.

– Гм… Слушай, тебе не кажется, что чердак должен быть побольше? Отсюда до стенки метра два с половиной, это от силы. А дом-то немаленький! И потом… Если с другой стороны окно, которое забито досками, это должно быть видно изнутри, а здесь ровная стена. Никаких отверстий под окна. Так?

– Так, – вынужден был признать Борис. – И это значит?..

– Это значит, что перед нами перегородка, – тихо, будто боясь поверить в свои собственные слова, произнес Николай. – Надо снять целлофан и посмотреть, что там.

Существо неподвижно сидело на самом кончике травинки. Изредка легкий ветерок пробегался по траве, колыхая ее, словно живой ковер, но членистоногое прочно держалось своими крошечными лапками за стебелек. Оно ждало. И оно умело ждать.

Передняя пара лапок была распахнута, как радушные объятия. Поскольку природа не наделила паукообразное существо глазами, органы осязания располагались на кончиках этих лапок. И они никогда не подводили.

В отличие от своих собратьев это существо имело редчайший, пожалуй, нигде ранее не встречающийся окрас нежно-фиолетового цвета.

Лапки «охотника» вздрогнули – он учуял жертву. Причем сразу две. Два теплокровных донора медленно пробирались в траве, двигаясь прямо к нему.

И когда одно из них прошло совсем рядом, «охотник», улучив момент, сорвался с травинки, прочно уцепившись своими миниатюрными коготками в материю, в которую была облачена жертва.

Теперь существо было спокойно.

Осталось только найти уютное место для кормежки. Там, где кожа тоньше всего. Там, где под ней пульсирует сосуд, наполненный горячей кровью. И он будет не спеша обследовать тело жертвы, пока не найдет его.

Лена шла по траве, весело смеясь шуткам Светланы, даже не подозревая, что по ее платью неторопливо карабкается клещ, выискивая укромное место для «обеда».

Борис опешил, но тут же взял себя в руки.

– Да, голова у тебя работает, Колич… Ну, полезли, проверим?

Николай хотел кивнуть, как неожиданно раздался звонок его мобильника. Звонила Света.

– Что-то случилось? – как можно спокойнее спросил Коля.

– Нет, – послышался в трубке голос девушки. – У вас все нормально?

– Да. Скоро освободимся. – Поймав напряженный взгляд Бори, он добавил: – Есть интересные новости. Но это потом.

– Мне просто…

– Что?

– Да нет, Коля. Ничего не случилось, – нервно рассмеялась Светлана. – И Лена тут рядом… Правда, уже про тебя спрашивает…

– Тогда что?

Николай уже начинал терять терпение – раз все в порядке, чего тогда звонить? Вместо того чтобы болтать попусту, они бы уже давно узнали, что там за пленкой…

– У меня почему-то чувство нехорошее, – призналась Света. – Глупо, понимаю… Давайте побыстрее, ладно? Я волнуюсь.

– Все будет хорошо, – пообещал Николай, сбросив разговор.

Перелезая через беспорядочно сваленный хлам, они начали пробираться к стенке.

Алекс с тоской смотрел на зеленеющий лес за забором. Оттуда доносился беззаботный щебет птиц, летний ветерок мягко шелестел листвой, солнце уже поднялось высоко в небо, грея своими ласковыми теплыми лучами. Он завистливо проводил взором едва различимый самолет, оставляющий за собой на мягко-голубом небесном покрывале узенький молочный след, который постепенно таял в воздухе, и подумал: «Пора двигать отсюда». На сегодня приключений, пожалуй, хватит. Ничего там нет, на этом дурацком чердаке. Только старые газеты, ну, может, какие-нибудь стройматериалы. Не фиг тут ловить. Сейчас ребята быстро убедятся в этом, спустятся вниз, и они слиняют отсюда».

Мысли об этом отчасти успокаивали, и Алекс уже предвкушал, как все будет позади – и эти клетки с собаками, и мрачное чучело в коляске, и эти странные колбочки-баночки-щипчики, и, в придачу ко всему, клещ, раздувшийся от крови… А они поедут на речку, будут купаться, загорать и наслаждаться каникулами…

Он настолько погрузился в приятные грезы, что не сразу разобрал странный звук. А когда понял, вздрогнул. Выла собака. Одна из тех, что находилась в запертой клетке. Выла громко, заунывно, с надрывом, словно только что на ее глазах растерзали любимого хозяина.

Алексей мгновенно покрылся холодным потом. Чего это с ней? Свихнулась от жары? Или это у нее от голода?

– Черт, да заткнись ты уже! – испуганно забормотал он, воровато оглядываясь по сторонам.

Вскоре к непрекращающемуся вою присоединились другая псина, потом еще одна. Через минуту испуганный Алексей уже сбился со счета. Кажется, теперь выли все собаки, запертые в клетке. Эдакий панковый хор из свихнувшихся «шариков», причем каждый из них старался переорать своих сородичей.

«Их могут услышать…» – в панике подумал он. Пожалуй, нужно поторопить этих «шерлоков холмсов» наверху. Неужели парни все еще на чердаке? Если там есть что-то важное, неужели это не было бы понятно сразу? Чего они возятся, черт бы их подрал?!

Он уже хотел направиться к лестнице, как вдруг застыл на месте. Медленно повернул голову в сторону окна. Ему показалось или…

«Чучело, – неприятно заскреблось внутри. – Чучело в коляске. Оно едет за тобой, Алекс?»

Теперь ему стало по-настоящему страшно, он буквально воочию видел, как старая коляска со скрипом катится по дощатому полу, направляясь к выходу, а сидящее в нем существо, укрытое грязным пледом, вытянуло вперед скрюченные пальцы, пытаясь дотянуться до его шеи…

Он бегом бросился к лестнице и закричал тонким, срывающимся голосом:

– Эй! Пацаны!

«Вряд ли меня услышат», – мелькнула у него мысль. Ну да, из-за этой сумасшедшей какофонии, устроенной собаками, он с трудом слышал свой собственный голос. Недолго думая, подросток принялся торопливо карабкаться наверх по шаткой лестнице.

Тем временем Николай с Борисом простукивали обитую полиэтиленом стену, изредка прислушиваясь, не доносятся ли с другой стороны какие-либо звуки.

– Че-то псины развылись, – озабоченно проговорил Боря. – Хрень какая-то.

– Смотри, – сказал Николай. Он постучал в одном месте, затем переместился чуть правее, припав на колено, постучал. Звук был глухим, будто он ударял кулаком в рельс.

– Чувствуешь разницу? Там дерево. А здесь, похоже, железо…

– Дай мне! – присел рядом Борис.

Он достал из кармана брелок с ключами, выбрал самый большой из них и принялся ковырять им целлофан. Коля пришел ему на помощь, и вскоре они сорвали со стены часть пленки.

– Ни хрена себе… – прошептал Борис, обалдело разглядывая крошечную дверцу, в чердачных сумерках тускло поблескивающую стальной обшивкой. Размером дверца едва ли превышала канализационный люк – ровно для того, чтобы можно было протиснуться внутрь взрослому человеку средней комплекции.

Николай провел пальцами по доскам, из которых была сложена стена. Они были толстыми и плотно подогнанными друг под друга, без единой щелочки.

– Видишь, Борец? Эти доски куда крепче, чем все остальное в этой халупе.

– Ну да. А еще я вижу, что эту дверь можно открыть, – сказал Боря, не сводя глаз с дверцы, точнее, с замочной скважины. Этот мерцающий в темноте люк, обитый железом, гипнотизировал его. Наверное, именно так смотрел на потайную дверцу Буратино, когда сорвал нарисованный очаг в каморке папы Карло.