Елена Нестерова - Отель для призраков Страница 10

В ней было всё то, что при тщательном рассмотрении когда-то было человеческими телами. Эти куски мяса словно побывали в гигантской мясорубке…

В результате у нас получилось десять почти целых тел, пять частичных и груда мяса, потемневшего и подсохшего, как залежалый товар на магазинных прилавках.

– Итак, господа, осталось выяснить, кто он!

Пётр взял за руку Ника и повёл к телам.

Тот долго разглядывал их и, наконец, повернулся к нам и доложил о результатах расследования:

– Единственное тело, что подходит для призрака, это тело маленькой девочки. Оно словно застыло, замерло. Оно не подвергается изменению и разложению. И если честно, я не совсем уверен, что малышка мертва…

– Как не уверен?! – воскликнули мы хором.

– Да так! Сами посмотрите.

Мы наклонились над ребёнком, и мне показалось, что её ресницы вздрогнули.

Я даже отстранилась от тела и чуть не упала, споткнувшись о мёртвого мужчину, попав рукой в его растерзанную грудную клетку.

Я пыталась вытереть окровавленную руку о мокрую траву, но тщетно…

Меня начало рвать…

Пока меня выворачивало в дорожный кювет, Пётр с Ником отнесли малышку подальше от трупов, и Пётр начал читать молитву.

Я не могла расслышать, о чём она, но зато я видела, как небольшой смерч завертелся у него над головой. Он набирал высоту и силу, пока не поглотил ребёнка вместе с Петром и Ником.

Из женщины, что стонала и кричала до сих пор, вырвался столб света и полетел в сторону туманной завесы… А следом за световым потоком устремились в том же направлении ещё множество крошечных искорок, отделившихся от человеческих фрагментов…

Когда туман рассеялся, я увидела следующее, ребёнок громко плакал на руках у Ника, а Пётр, потеряв остатки сил, превратился в прозрачное желе.

– Живая! Она живая? – радостно закричала я.

– Стой, Варенька, не подходи сюда! Это может прервать её жизнь. Призраков тянет к тебе как пчёл на мёд. А душа девочки ещё не до конца освоилась в теле, и для этого нужно время… Побродив по мёртвым телам, она изрядно нахваталась гадости… Сложно предположить, как это отразится на малышке…

Я отошла в сторону, чуть не плача. Какая несправедливость, как к трупам, так я первая, как к живым детям, так не подходи.

– Думаю, что нужно взять ребёнка с собой, его состояние нестабильно и родители его – мертвы. У нас ему будет лучше, чем в датском доме, – ныл Ник.

Ему очень понравилась малышка, и так как он сам жил в интернате, её дальнейшая судьба беспокоила юношу.

– Мы не можем её взять, – протестовал Пётр. – С нами она окажется в полной изоляции от внешнего мира. Что будет с ребёнком лет через пять, шесть, когда настанет время идти в школу?

А потом в нашем Отеле есть негласное правило, что дети до 16 лет в него не принимаются. Возрастной ценз придуман не с бухты-барахты. Представьте, на что бы была похожа наша гостиница, если бы по ней бегали непослушные дети – призраки, и хромали старики – инвалиды? Полный хаос и нестабильная среда…

Молодые люди в возрасте от 16 до 30 лет могут обрести покой и единение со своими сверстниками, что увеличивает их шансы на лёгкий уход на небо после кончины хозяйки.

– Пусть Варя решает, поедет с нами девочка или нет! – настаивал Ник. И потом, это правило касается призраков, а этот ребёнок – живой человек.

Я стояла в стороне, и перебранка между Петром и Ником меня мало волновала. Я думала о том, что судьба девочки теперь бесповоротно связана с моей. И оставить я её не могу, но и взять её с собой тоже… Так как же быть?

– Варенька, думай скорее, я больше не могу сдерживать время. Мы здесь уже больше двух часов, и пора бы уже вызвать спасателей на место аварии, – взмолился Ник.

– Ты держишь время в своих руках, как такое может быть? – удивлённо спросила я.

– Возможно, если очень постараться. Но мои силы на исходе. Решайте быстрее, что делать с ребёнком, и уходим отсюда.

Я достала телефон и позвонила в агентство «Варвара».

– Проблемы, матушка моя?

– Ещё какие! У нас маленький ребёнок, родители погибли, и мы не знаем, что с ней делать? Это годовалая девочка…

– Не вздумайте взять её к себе в Отель, это опасно. Привозите её сюда, а там видно будет. Пока милиция на место аварии приедет, пока скорая помощь, пока то да сё, ребёнок может погибнуть.

– Отлично, так мы и сделаем. Но я не знаю, как попала сюда, а тем более, как отсюда выбраться?

– Это элементарно, матушка моя. Встаньте в круг вместе с Ником и ребенком и окажетесь у меня… – сказала Акулина Фёдоровна, и связь прервалась.

– Про какой круг она говорила? – спросила я у Ника.

– Да вот про какой! – ответил за Ника Пётр.

Он провёл туманной рукой по мокрой траве, и образовалось свечение в форме круга, в котором вполне могли уместиться и я, и Ник с ребёнком, и Пётр.

Ещё секунда, и мы оказались в гостиной чудесного домика с колоннами в переулке Вечности.

С распростёртыми объятиями нас встретила хозяйка дома, и, несмотря на то, что мы не виделись всего несколько часов, её радость от встречи была неподдельной.

Она взяла на руки девочку и унесла её в другую комнату и, как мне показалось, сделала это именно из-за меня.

– Возвращайтесь домой и отдохните как следует, а я пока накормлю ребёнка и наведу о ней справки.

Попав домой, я рухнула на кровать и уснула, а когда очнулась, за окном было темно, а в дверь барабанил очередной посетитель…

Вскочив, я чётко помнила тот сон, что снился мне в эту ночь: глаза той женщины, что показалась мне знакомой.

Но теперь, когда я пишу эти строки, я уже знаю, кто она…

Глава седьмая

До смерти один шаг

Ник спал, Петр набирался сил, мне не хотелось его тревожить, и я пошла к двери одна.

Она была тоненькой, почти прозрачной. На бледной коже отчётливо виднелись следы побоев, а по виску и из носа текла кровь.

Она была совершенно голой…

Девушка пыталась прикрыть свою грудь, но делала это как-то неумело, может, у неё не было на это сил…

По щекам текли слёзы, а в глазах такая тоска и боль…

Я сняла с плеч накинутую впопыхах шаль и накинула её на девушку. Я понимала, что призраки не чувствуют холода, но они чувствуют стыд за своё неприкрытое тело.

Тут появился Пётр.

– Кто ты? – недоверчиво спросил он у девушки. – Как ты попала сюда?

– Почему ты задаёшь ей такие странные вопросы, а не предлагаешь войти и заключить соглашение? – удивилась я.

Он вёл себя, по крайней мере, странно: не был гостеприимен, как обычно, и что-то в его голосе настораживало меня – чужие нотки, холодные, равнодушные…

Его субстанция равнялась плотности человеческого тела, и я чувствовала скрытую в нём силу…

– Она не призрак! Она живая!

– Живая!? – закричала я. – Так что ж ты стоишь? С девочкой случилось что-то ужасное, а мы стоим как истуканы. Может, скорую вызвать?

Она покачала головой:

– Не надо. Мне бы сесть…

Не договорив последнюю фразу, девушка рухнула на землю, и я не смогла её поддержать, не успела. Она стукнулась головой о дорожку, и шаль, свалившись с плеч, обнажила все её прелести…

Раны на её лице затянулись, синяки исчезли, а тело засияло голубоватым светом. Бёдра округлились, груди набухли, а в глазах засияли искры.

Пётр стоял как вкопанный, разглядывая незнакомку…

Он не спешил ей помогать, он рассматривал её грудь, плоский живот…

Я заметила, как его взгляд скользнул ниже, и её ноги слегка раздвинулись… Она приподнялась на руках и потянулась к Петру… А тот, присев на корточки, обнял её за талию и прижал к себе, впившись ртом в её пылающие желанием губы.

– Пётр! Что ты делаешь? Ей нужна помощь!

– Это мне нужна помощь! – простонал он.

И тут он переменился в лице в буквальном смысле.

Напротив меня был не Пётр, а Алексей, первый призрак нашего дома.

Он пытался овладеть незнакомкой прямо на дорожке, ведущей в сад, и та вовсе не была против, она жадно обнимала его, вцепившись руками в его спину, и стонала…

– Ещё! Прошу тебя, ну давай же! А то не успеем! Выпусти из меня демона!

Я оттолкнула Алексея со всей силой и стала звать Петра.

Он явился мгновенно и потащил Алексея в дом, но тот упирался и кричал:

– Посмотрите, она же сама этого хочет! От неё пахнет сексом. Отпустите меня, я хочу её.

Я не понимала, что происходит, и стояла как дура, разинув рот, а девушка начала приходить в себя…

Она села и умоляюще протянула ко мне руки:

– Не выгоняйте меня, пожалуйста, мне некуда идти…

На её губах появилась странная улыбка, и не успела я опомниться, как в её руке блеснул нож.

– Азазель… – прошипела она.

Где она прятала его? Просто невероятно. Но холодное лезвие коснулось моей кожи и вошло в бедро.

Я совсем не почувствовала боли, только тепло… Оно расползлось по моему телу, и я потеряла сознание…

Очнулась я на своей кровати, нога дёргалась в судорогах, и её пронизывала страшная боль.