Мартин Уиллоу - Чужое сердце Страница 10

– Так мы едем, или нет? – выразил нетерпение Грэг Фишвик. – Чем дольше ты будешь здесь стоять, тем больше вероятность того, что мой побег обнаружат.

– Не верю своим ушам! Я стал соучастником побега!

– Хватит болтать, поехали.

– Ты уверен, что чувствуешь себя нормально? Или меня ждёт тюрьма за непреднамеренное убийство писателя? Не думаю, что это поможет мне в будущем успешно продолжить карьеру литературного агента.

– Ленард, если ты не заткнёшься и сейчас же не тронешься с места, я выйду из машины и вернусь назад.

– Ладно, не горячись, – примирительно положил руки на руль литагент. – Но если тебе станет хуже, сразу же дай мне знать, договорились?

Грэг сделал вид, что хочет открыть дверь и пойти обратно в больницу. Ленард тут же нажал на педаль газа и выехал на дорогу.

Через двадцать минут они были на месте. Грэг Фишвик разместился за специально отведённым для него столом, на котором лежало несколько экземпляров его изданных романов, и приготовился к выступлению. В зале собрались многочисленные члены элитарного клуба читателей, и все с интересом смотрели на сегодняшнего гостя, отчего мужчине сделалось неловко, хотя внешне он этого никак не показал.

«Они хотят понять, что творится у меня в голове, – подумал Грэг. – Они считают, что книги ужасов могут писать только ненормальные люди, одержимые различными психическими расстройствами. В участниках таких встреч так и сквозит какое-то почти животное любопытство. Рассматривают меня, словно я очередной экспонат из коллекции уродов».

Мысли мужчины прервал голос Ленарда, взявшего слово, чтобы представить собравшимся молодого и одарённого писателя романов ужасов, успешно взбирающегося на Олимп читательской славы.

– Леди и джентльмены, сегодня у вас в гостях Грэг Фишвик, автор таких нашумевших романов, как «Девятая жизнь кошки» и «Ты не можешь их увидеть». Очень скоро в издательстве «Кристалл и Мобб» выйдет третья книга Грэга под названием «Прятки со смертью», – название издательства Ленард произнёс с особой гордостью, как бы намекая и на свои выдающиеся заслуги литературного агента. – Итак, друзья, встречайте человека, которому подвластны человеческие страхи!

Столь помпезное представление перед публикой никогда не нравилось писателю, поэтому он сразу же расставил всё на свои места:

– Приветствую всех, кто собрался в этом зале! Я не знаю, о ком сейчас говорил Ленард, потому что мне, как и вам, человеческие страхи отнюдь не чужды. Наоборот, они наполняют всю мою жизнь, чем я и пользуюсь в своём творчестве. Страх – это фундамент нашего эмоционального мира. Страх – это то, что движет миром, и я говорю без малейшего преувеличения. Многие литературоведы склонны считать, что первоисточником жанра ужасов в литературе являются готические романы средневековья, но я придерживаюсь того мнения, что искать следует ещё раньше. Вспомните мифологию любого из народов мира. В подавляющем большинстве случаев она строится именно на чувстве страха. Египетские, греческие, скандинавские – эти мифы наполнены неизбывным ужасом, попыткой человека противостоять страху.

– Мистер Фишвик, формально мифы нельзя считать первоисточником ужасов как жанра литературы, – возразил кто-то из зала.

«Ещё один умник, которого волнует только формальная сторона вопроса», – пронеслось в голове писателя.

– Я говорю не о том, что именно мифы послужили развитию жанра ужасов в литературе как такового, а о стремлении человека с незапамятных времён говорить о вещах, которые вызывают страх, чтобы справиться с ним.

– То есть вы полагаете, что ваши книги могут кому-то помочь справиться с собственными страхами? – голос наверняка принадлежал какому-нибудь психиатру.

– А для чего, по-вашему, люди обращаются к ужасам в жизни? Я подразумеваю не только литературу, но и «индустрию страха» в целом, если вы позволите так выразиться. Кинематограф, пугающие аттракционы – для чего всё это нужно человеку?

– Как известно, при стрессовых состояниях в мозговом веществе надпочечников выделяется значительное количество адреналина, являющегося нейромедиатором…

Грэг перебил оппонента:

– Я не прошу вас сейчас разъяснять подробную физиологию. Вопрос предельно прост: для чего людям нужны искусственные ужасы?

В зале воцарилась полнейшая тишина.

– Разница между реальными и искусственными ужасами состоит в том, что человек наверняка может справиться с тем страхом, который ему предлагает «индустрия страха». Он знает, что ужас романа не выйдет за пределы книги, монстр в фильме является вымыслом его создателей, а пугающие аттракционы созданы инженерами с тем расчётом, чтобы люди всего лишь испугались, а не пострадали. Смысл в том, чтобы получить удовольствие от преодоления ужаса.

«Передо мной находится очередное собрание снобов», – сделал для себя вывод Грэг, но отступать было поздно. Он не мог развернуться и уйти, чтобы дать ребятам из этого клуба возможность думать, будто он с позором сбежал от них. Но в данный момент ему хотелось подняться из-за стола и хорошенько встряхнуть Ленарда за то, что он затащил его сюда.

«Элитарный клуб читателей приглашает тебя выступить завтра с лекцией о природе ужасного в литературе», – вот как выразился литературный агент. На самом же деле члены клуба хотели ещё одну жертву на растерзание. Что ж, Грэг не доставит данной компании такого удовольствия. Он и сам выщиплет им столько перьев, сколько сможет.

– Расскажите, как вам удаётся описывать все эти ужасы? – копилка Грэга Фишвика пополнилась ещё одним идиотским вопросом.

– Какая именно книга вас интересует? – пошёл в наступление писатель.

– Ну, хотя бы вот эта, с кошкой на обложке.

– Судя по всему, вы понятия не имеете, о чём идёт речь в романе, – краем глаза мужчина увидел, что Ленард усиленно пожирает его взглядом, словно хочет что-то сказать, но не обратил на поведение литературного агента ни малейшего внимания.

– Жанр, в котором написана эта книга, позволяет мне иметь некоторое представление…

– А ваше нелепое заявление позволяет мне усомниться в том, что вы вообще вправе носить звание члена элитарного клуба читателей, потому что нельзя судить о книге лишь по её обложке! – теперь Грэг Фишвик поднялся со стула и ощутил клокочущую в груди ярость. – Это вы и подобные вам ославили Стивена Кинга, превратив его имя в синоним низкожанровых страшилок для чокнутых! Это вы породили опасную эпидемию литературной безвкусицы! Это вы продвинули вперёд авторов, чья беллетристика доказывает, что наш язык вот-вот сгниёт в гробу невежества, прикрываясь маской модернистских течений!

– Грэг! – попытался урезонить разбушевавшегося писателя Ленард. – Грэг, пожалуйста, прекрати!

Сердце писателя заколотилось в немыслимом ритме, как будто решилось вырваться из тесного плена грудной клетки. Грэг стал задыхаться от нехватки воздуха, но он уже не мог остановиться.

– Вам кажется, что именно от вашего мнения зависит художественная ценность той или иной книги, верно? Так знайте же, что вы заблуждаетесь! Лучшим судьёй в данном вопросе является сито времени, сквозь которое пройдут лишь лучшие произведения, способные вызвать у читателя живые эмоции и переживания, способные изменить взгляд на жизнь, дающие возможность соприкоснуться с мыслями других людей.

– Значит, вы относите свои романы к числу таковых? – спросил один из членов клуба.

– Я, как и вы, не вправе давать ответ, потому что его даст только время, – нервное напряжение достигло предела, и писатель схватился рукой за грудь, словно ему перекрыли доступ кислорода. Он инстинктивно попытался раскрыть лёгкие в полном объёме, но у него тут же возникло ощущение, будто он попал в безвоздушное пространство.

– Ему нужна помощь! – испуганный Ленард подбежал к Грэгу.

– Я не могу… не могу дышать… – едва проговорил мужчина, прежде чем отключился от внешнего мира.

Глава 19

Очнулся он в уже знакомой палате. Доктор Троутон с укором смотрел на нерадивого беглеца.

– Я в больнице? – догадался Грэг Фишвик.

– К счастью для вас, в больнице, – сказал врач. – Хотя находились всего в шаге от того, чтобы перебраться на стол к прозектору. Надеюсь, такого больше не повторится, мистер Фишвик? В вашем состоянии я категорически запрещаю вам покидать больничный покой, так как это сопряжено со смертельным риском. Надеюсь, вы меня понимаете?

Писатель утвердительно кивнул.

– Похоже, вы не совсем верно оцениваете всю серьёзность ситуации. При неблагоприятном течении болезни вам может потребоваться пересадка сердца, – на этот раз доктор Троутон говорил без всяких попыток «подсластить» пилюлю.

– Что? – по спине Грэга пробежал холод.

– Чаще всего при вирусном миокардите помогает обычная лекарственная терапия, но в вашем случае возникли некоторые осложнения. Если бы вы прислушались к тому, что я вам говорил ранее, нам бы удалось избежать лишних проблем.