Ужас из небытия - Александр Александрович Гаврилов Страница 10

Смотритель, продолжая улыбаться, подошёл к девушке, встал на четвереньки и начал слизывать остатки мозга с пальцев другой руки. Даша повернула в его сторону голову и одарила его широкой улыбкой и легким смехом. Ей было смешно и радостно наблюдать за происходящим. А еще она хотела, как можно скорее приступить к следующему блюду. Смотритель был против. Он настаивал на том, что слишком много подобной еды в первые моменты после перерождения могут навредить. Но девушка ни хотела ничего слышать. Она отпихнула его и, запрыгнув на стену, сорвала крышку вентиляции и забралась в нее. Проползла по ней и попала в камеру еще одного заключенного.

Мужчина увидел карабкающуюся по потолку девушку, нервно залепетал, а после принялась кричать. Девушка прыгнула на него, схватила, как куклу, и начала швырять по всей камере. Потом вскочила вместе с ним на потолок, несколько раз ударила головой о бетонную плиту, разбив тем самым череп, и бросила на пол, а следом прыгнула ему на живот. Мужчина выплюнул сгусток крови и принялся стонать. Девушку это дико бесило, раздражало и приводило в неистовый гнев. Она не желала, чтобы ее пища кричала или дергалась. Она схватила мужчину за челюсть и резким движением вырвала ее с мясом. На белый пол хлынули теплые брызги крови. Мужчина задёргался и опустил голову. Теперь девушка могла спокойно полакомится свежим мясом и неторопливо закусить человеческим сердцем.

Девушка поедала мозг мужчины с еще большим аппетитом, чем первый. Она познала вкус безумия. Она вкушала его в чистом виде и с каждым охваченным сумасшествием мозгом становилась сильнее и ловчее. Она полюбила запах паранойи и шизофрении, которым она все больше начинала восторгаться и жаждала больше жизни. Она познала, что такое пораженные клетки мозга и исковерканное сознание, атакованное психическим расстройством и болезнью. Она поняла, что именно она искала после перерождения. Что ее притягивало в людях, которых она убила с особой жестокостью. Отныне она будет кормиться только той едой, которая могла подарить ей незабываемый вкус агонии.

Ее не останавливало то, что она поедает плоть живого человека. Ранее мысль о таком привела бы ее в ужас, в состояние непонимания и откровенного отвращения. Но теперь она была одной из тех, кто живет в мире, полном безумия и абсурд, для которого не существует такое понятие как “время”. Одним из тех жутких обитателей, которые вечно голодные и постоянно ищут путь попасть в мир живых, чтобы насладиться их страхами, плотью и кровью. И что самое страшное и странное девушка без особого усилия прорвала завесу отделявшую небытие от мира живых. Смотритель был озадачен насколько свирепой сущностью стала девушка.

Смотритель обнаружил девушку в очередной тюремной камере. Она стояла на полу около окровавленного трупа мужчины в луже крови и смотрела сквозь решетки на черное небо, сквозь темные тучи которого пробивались толстые бледные лунные лучи. Девушка смотрела на них своими бледными глазами, в который отблескивал лунный свет, и думала только о том, чтобы начать искать себе пристанище в потаенном мире. Прибежище, в котором она смогла бы устроить свое собственное обиталище и где могла бы отдыхать после изнурительной ночи в погоне за свежей человеческой плотью.

Глава 7

Девушка вернулась в небытие вместе со Смотрителем не в самом лучшем состоянии. Смотритель притащил ее буквально за волосы. Последние несколько человек, коими она закусила, были последней каплей, которая заставила Смотрителя прекратить ночное обжорство белокурой бестии. Он бы мог оставить ее и дальше пожирать человечину, но в таком случае на следующий день вся тюрьма была бы завалена трупами заключенных. Поскольку сам прекрасно знал, какими голодными бывают такие, как девушка, в первые дни после своего перерождения. Теперь он опасался, что новоиспеченная жительница небытия стала слишком кровожадной и безумной. Нельзя было, чтобы подобное случилось в дальнейшем, и Смотрителю надо было по возможности сдержать прорвавшееся наружу зло которое годами копилось внутри девушки.

Девушка буянила. Она была в гневе. Она разносила все, что попадалось ей на пути. Она была голодна. Хотела больше еды, больше безумия, помешательства и полоумного влечения к онанизму и насилию, которыми были больны люди в колонии. Желание это становилось почти невыносимым. Оно было подобием коллективного безумия. Стремление немедленно обрести подлинное счастье при поедании человечины настолько подавляло волю к сопротивлению, настолько нарушало равновесие психики, разрушая личность. Девушка хотела наслаждаться изъянами человеческой души, изуродованными крупицами разума. Она хотела сожрать откровенное сумасшествие, которым были наполнены люди. И у нее были все шансы — это сделать. Ее разум, в отличие от человеческого, был совсем другого рода. Он был намного злее и безумнее.

Девушка находилась в своем новом пристанище. Темной и холодной бетонной коробке с единственным прорубленным окном, через которое она наблюдала за голубоватым заревом вдалеке. Она понимала, кто это был. И музыка, которая разносилась в прелом воздухе, тоже была ей хорошо знакома. Девушка сидела на бетонном троне, прижав к себе худенькие коленки и обхватив их руками, смотрела вдаль. Ее не устраивало, что ее лишили источника пищи. Она была зверски голодна. Она хотела вернуться в церковь, в которой над ней надругались. Расколоть черепа своим мучителям, выпить всю кровь и пока они еще будут биться в агонии, живьем поедать их мозги, наполненные безумием и откровенным садизмом, а после сожрать их души. Чем дольше она будет думать об этом, тем больше воспоминаний о прошлом придет ей на ум. Ждать пришлось недолго. Вскоре мысли заполонили ее сознание, и выкинуть их девушка уже не могла. Через несколько минут до нее донеслись голоса. Они были неразборчивы. Их было много. Но вслушиваясь в них, она понимала, насколько древние создания их произносят. В них слышалось нечто необъятное и колоссальное. Девушка различала ярый гнев. Его можно было ощутить физически. Подобно древним, населявшим небытие задолго до его появления.

Глава 8

Девушка разбила покрытое копотью окно и влезла на четвереньках в старую заброшенную церковь. Она прекрасно помнила, что четверо деревенских выродков, среди которых был пожилой