Майкл Крайтон - Пожиратели мертвых (13-й воин) Страница 10

[4], который, как я могу себе представить, являлся бессмысленным набором слов, поскольку взявший на себя столь большую ответственность толмач сам был пьян не меньше всех остальных.

По соседству с лагерем норманнов мы провели два дня, и в то утро, когда наш караван собирался в путь, нам через переводчика сообщили, что вождь Виглиф скончался. Я решил своими глазами увидеть их похоронный обряд, а заодно и выяснить, что они будут делать дальше после смерти своего предводителя.

В первую очередь покойника положили в могилу, над которой возвели крепкую крышу.

В этом временном склепе он должен был пролежать десять дней[5], пока не будут скроены и сшиты погребальные одежды. Кроме того, соплеменники умершего вождя собрали все его вещи и разделили их на три части. Первая часть предназначалась его семье; второй рассчитались за сшитое посмертное одеяние; третью же часть продали и купили крепкого пьянящего напитка, который предстояло выпить, когда одна из рабынь добровольно решит принять смерть и будет сожжена вместе с покойным хозяином.

Что касается употребления вина, то, по моим наблюдениям, викинги совершенно не знают в этом меры, пить они готовы день и ночь, как я уже упоминал. Нередки случаи, когда после чересчур обильных возлияний кто-то умирает прямо с кубком в руке.

Родственники Виглифа спросили у всех его рабынь и служанок: «Кто из вас желает умереть вместе с ним?» Одна из них ответила: «Я». После того как она произнесла это, она уже не принадлежала сама себе; если бы она захотела изменить свое решение, ей бы уже не позволили этого сделать.

Девушка, которая выразила согласие последовать за хозяином в загробный мир, была передана на попечение двух других, которым надлежало присматривать за ней, не спуская глаз, и сопровождать ее повсюду, куда бы она ни направилась. Более того, эти девушки должны были во всем угождать ей и при необходимости даже омывать ей ноги. Другие члены отряда занялись подготовкой к похоронам – изготовлением погребального одеяния и сбором всего необходимого для исполнения ритуала. В течение всего этого времени обреченная на смерть девушка пила вино и пела песни, была беззаботна и весела.

Тем временем у Беовульфа, того самого благородного воина, которому вскоре предстояло стать кем-то вроде короля или вождя, обнаружился соперник, имя которому было Торкель. Лично я с ним знаком не был, но видел его среди других викингов: некрасивый, даже довольно уродливый человек, чье смуглое лицо и темные волосы выделялись среди всей этой румяной породы людей. Он затеял некий заговор с целью занять место вождя. Обо всем этом я узнал от своего переводчика, потому что со стороны незнакомцу невозможно было даже предположить, что в процессе подготовки к похоронам происходит нечто необычное.

Сам Беовульф не руководил этой подготовкой, так как не принадлежал к роду Виглифа, а по закону усопшего готовят к погребению члены его семьи. Беовульф присоединился к общему веселью и бесконечным возлияниям. Ничто в его поведении не выдавало изменений в статусе: разве что во время ежевечерних трапез он с общего согласия занимал во главе стола место, предназначавшееся для короля.

Примечательным является тот факт, как именно он занимал это место: когда норманн является полновластным королем, он восседает во главе стола в большом каменном кресле с каменными же подлокотниками. Такое кресло имелось у Виглифа, но Беовульф не садился в него так, как сел бы нормальный человек. Он лишь присаживался на один из подлокотников, занимая не слишком устойчивое положение, из-за чего не раз падал на пол, когда излишне напивался или чересчур громко хохотал над какой-нибудь грубой шуткой. Тем не менее, согласно обычаю, он не мог сесть в кресло-трон как полноправный вождь, пока не похоронен Виглиф.

Все это время Торкель плел свой заговор и перешептывался о чем-то с другими воинами. К большому моему огорчению, я узнал, что Торкель заподозрил меня в том, что я не то колдун, не то какой-то шаман. Переводчик, который, на мое счастье, не поверил в эти сказки, поведал мне, что Торкель распространяет слухи, будто это я способствовал своими чарами смерти Виглифа и возвышению Беовульфа; само собой, я не имел к этому ни малейшего отношения.

Узнав о том, что меня пытаются каким-то образом вовлечь в местные политические интриги, я через несколько дней решил отправиться в дальнейший путь вместе со своим караваном и в сопровождении ибн-Басту, Такина и Барса. Однако норманны не позволили нам уехать, потребовав, чтобы мы остались с ними до дня похорон. Свои просьбы они подкрепили, красноречиво взявшись за рукоятки кинжалов. Таким образом, нам ничего не оставалось, как внять здравому смыслу и остаться.

Наконец настал день, когда Виглифу и девушке, согласившейся умереть вместе с ним, предстояло оказаться в огне погребального костра. Ладья покойного была вытащена на берег. Вокруг были установлены четыре бревна из березы и других деревьев, а также вырезанные из дерева большие статуи, условно изображающие человеческие фигуры.

Все это время мимо меня ходили взад-вперед люди, бормотавшие слова на непонятном мне языке. Сам язык норманнов некрасив на слух и труден для понимания. Тем временем покойный вождь был извлечен из своей временной могилы и положен на землю рядом с нею. Затем на дно ладьи была водружена деревянная кровать, покрытая греческой тканью золотистого цвета. По углам кровати были разложены подушки из того же материала. Потом откуда-то привели древнюю старуху, которую викинги на своем языке называют ангелом смерти, и она швырнула на кровать какие-то предметы, как я понял, предназначавшиеся для гадания. Эта старуха в течение всех последних дней следила за тем, чтобы погребальный убор был сшит по всем правилам и чтобы обряд был исполнен во всех деталях. Как выяснилось, именно ей предстояло убить и согласившуюся на смерть девушку. Я видел своими глазами эту старуху. Она была потемневшей от возраста, довольно крепко сложенной, с мрачным выражением морщинистого лица.

Подойдя к могиле, родственники усопшего сняли с нее деревянную крышу и вынесли мертвеца. Я увидел, что за прошедшие дни он лишь почернел, но в остальном с его телом не произошло никаких изменений – благодаря здешнему холодному климату. Вместе с покойным в могиле находились кубки с крепкими напитками, фрукты и музыкальный инструмент, напоминающий лютню; все это тоже извлекли. Еще раз добавлю, что за исключением цвета кожи мертвый Виглиф почти не изменился.

Теперь я увидел, что Беовульф и Торкель стоят бок о бок, старательно демонстрируя во время погребальной церемонии свою дружбу, но было очевидно, что эта демонстрация насквозь фальшива.