Роберт Стайн - Лицо Страница 10

Что же заставило меня орать?

Кажется, я не смолкала всю дорогу до дома.

Да я толком и не помню возвращения. Не помню, когда наконец закрыла рот.

Помню лишь, что после этого горло горело огнем.

Я не могла говорить. Даже шепотом.

— Марта, ты сошла с ума, — сказала я себе.

Где я?

Оказалось, что я лежу в своей постели, по шею укрытая пледом. Родители суетились внизу, готовя для меня горячий бульон и чай. Папа пытался дозвониться доктору Сейлсу.

Меня по-прежнему трясло. Все тело содрогалось, а горло болело.

Я лежала на кровати, уставившись в белый потолок.

Белоснежный потолок. И тут в моем сознании вспыхнула новая картина. Новое воспоминание.

Я снова увидела хижины, занесенные снегом. И белые хлопья, падавшие с неба. Серебристые сосульки, сверкавшие, словно лезвия кинжалов.

Вот Джастина, Лаура и Адриана.

Они играют в снежки.

Даже послышался негромкий хлопок — это снежок угодил Адриане в спину.

Потом раздался смех. Мальчишеский смех.

Пролетело еще несколько снежков.

Рядом со мной Аарон. Его каштановые волосы выбивались из-под коричневой с белым шапки. На лице играла улыбка. Щеки зарумянились от холода. Из открытого рта вылетал пар.

Снова хлопок.

Кажется, на этот раз угодили в меня.

Все кругом смеялись и радостно кричали, словом, веселились.

В действительности я лежала на кровати, крепко зажмурившись, и все-таки невольно заулыбалась…

Лауре в голову попал снежок, и она упала на колени, уронив шапку.

— Ну, держись! — крикнула Лаура с наигранной сердитостью, обращаясь к кому-то невидимому. — Сейчас я тебе задам!

К кому относились эти слова?

Я изо всех сил пыталась разглядеть…

Может быть, к Аарону?

Нет, к Ивану.

Он тоже оказался с нами. На нем кожаная куртка, но он без перчаток.

Еще один снежок попал Лауре в грудь.

Она рассмеялась. Схватила Ивана за ворот, пытаясь его повалить.

Все вокруг смеялись.

Теперь я видела картину совсем ясно и понимала, что это еще одна частица вернувшихся воспоминаний.

Ой!

Я наконец-то разглядела себя. Увидела, как вытираю снег со лба.

И услышала смех. Холодный смех.

Еще один снежок попал мне прямо под воротник.

Кто его бросил? Кто на меня напал?

Я вглядывалась, стараясь разглядеть всю сцену.

И увидела Джастину. Она выглядела очень сердитой.

Она быстро лепила снежки и яростно швыряла их в меня.

— Джастина! — крикнула я. — Постой!

Но та как будто не слышала мой крик и продолжала кидать изо всех сил.

Неужели она хотела сделать мне больно?

Почему подруга рассердилась на меня? Почему атакует так яростно? Тогда я начала отвечать. Стала лепить снежки как можно крепче и метать в нее. Мы с ней даже начали что-то орать во все горло, объятые злостью. Потом я почувствовала, как кто-то потянул меня назад. Это оказались Иван и Аарон. А Адриана с Лаурой кинулись на Джастину.

Та все еще орала, но я не могла разобрать слов.

Что она выкрикивала? Почему рассердилась на меня?

Лаура с Адрианой потащили ее в хижину, а мальчишки держали меня за плечи, стараясь успокоить.

Видение пропало так же неожиданно, как и появилось. Но я все еще дрожала, будто на холодном ветру.

Что же произошло?

Я пыталась восстановить в памяти только что увиденное.

Мне хотелось увидеть еще больше. Хотелось вспомнить. Просто необходимо было вспомнить.

И я вновь увидела хижину, только внутри. Уже стемнело. Наступил вечер. В камине плясал огонь.

Я сидела у стены, на длинной и низкой, почти не освещенной огнем скамейке.

Рядом сидел еще кто-то.

Мне показалось, будто мы играем в прятки.

Он поцеловал меня. Я решила, что это Аарон.

Кто бы еще стал меня целовать?

Аарон…

Он поцеловал меня снова.

Но я все-таки не видела его лица.

Интересно, почему?

Потому, что это был вовсе не Аарон.

Я пыталась разглядеть его изо всех сил. Он прижался ко мне губами. Я ощущала их прикосновение, такое горячее и нетерпеливое.

Но это был не Аарон.

Я целовалась с кем-то еще.

Не с Аароном. Но с кем же тогда?

Он отпрянул и улыбнулся мне.

Я увидела темные, серьезные глаза.

Увидела вздернутый нос. И тонкий белый шрам, пересекавший бровь.

Да, теперь я разглядела его совершенно отчетливо.

Разглядела его лицо.

То самое лицо, которое рисовала снова и снова. 

Глава 12

На следующий день я собрала вместе эти рисунки, сложила их в сумку и вышла из дома.

«Аарон, хоть бы ты мне помог», — молила я про себя. Наст хрустел под моими ногами. Я зябко куталась в свою куртку.

Родители не смогли дозвониться до доктора — оказалось, что он уехал в другой город. И решили, что мне лучше полежать в постели еще день.

Но мне это совсем не понравилось. Ни плед, ни супчик, ни горячий чай меня совсем не успокаивали.

Я понимала, что мне принесет облегчение лишь полное восстановление памяти.

И Аарон мог мне помочь.

Мощный порыв ветра распахнул куртку, и я снова запахнула ее поплотнее. Закинула сумку за спину и прибавила шагу.

Вскоре показался дом Аарона. По бокам от ведущей к нему дорожки немыми стражами застыли две ели. А над дверью нависла толстая, словно морковка, сосулька.

Я нажала на звонок, но он, кажется, замерз. Я пробовала снова и снова, но без толку.

Тогда я постучала. Рука тут же заболела, поскольку перчатки остались дома. Но я постучала еще трижды.

В доме зажегся свет. Раздался чей-то кашель, потом шаги.

На пороге появился Джейк с шоколадным батончиком в руке.

— Привет, — сказала я, не опустив руку, занесенную для нового удара. — Аарон дома?

— Да, конечно. — Джейк и не думал пропускать меня.

— Так можно пройти? — спросила я раздраженно.

Прежде чем он ответил, появился сам Аарон и отпихнул его в сторону. Джейк тоже толкнул его, потом исчез.

— Привет, Марта! — Парень зачесал назад свои каштановые волосы. На нем были мешковатые джинсы и школьный пиджак. — Не ожидал…

— Мне нужно с тобой поговорить! — выпалила я. — Я должна тебе кое-что показать, а ты должен мне кое-что рассказать.

— Ну… — Он оглянулся назад, потом пожал плечами. Его лицо казалось напряженным.

Сперва Джейк не хотел меня пускать. Теперь Аарон держит на морозе.

— Можно войти? — спросила я наконец.

— Ах да, конечно. — Он зарделся и отступил назад.

Я вошла в теплый дом, и холод хлынул вслед за мной. Я сняла сумку и куртку, бросив их на пол возле дивана, стоявшего в гостиной.