Олег Шовкуненко - И настанет день третий Страница 10

Вот он, проклятый инстинкт самосохранения! Я не смог заставить себя спикировать рыбкой. Наоборот, вместо этого сгруппировался, а в последний миг изогнулся словно кошка, стараясь упасть точно на ноги.

Удар! Страшный удар! Спружинить оказалось практически невозможно. Единственное, что удалось, так это перекувыркнуться, избежав столкновения с огромным валуном. Сила инерции покатила меня по крутому каменистому склону. Сколько кульбитов я совершил? Десяток, а может и два. Но рано или поздно все заканчивается. Вот и мои акробатические упражнения завершились, когда окутанный облаком пыли исцарапанный и избитый я врезался во что-то мягкое. Вернее не я врезался, а оно рухнуло на меня, намертво прижимая к земле.

Черт побери, как больно! Боль это было первое, что я почувствовал после приземления. Голова еще кружилась, перед глазами плыли радужные пятна, но сознание уже корчилось и извивалось под ударами десятков безжалостных кинжалов. Я лежал лицом вниз, умываясь кровавой юшкой, текущей из вдрызг разбитого лица. Привстать или перевернуться казалось немыслимым. Нестерпимые мучения причиняло даже легкое, едва заметное шевеление. Похоже, я действительно превратился в перемолотую котлету. Во мне не осталось ни костей, ни суставов, одна только сплошная кровоточащая аморфная масса.

– Вставай и беги, иначе пожалеешь, что на свет народился.

Голос прозвучал над самым ухом. Странный голос. Скорее всего, женский, причем совсем не старый, только с какой-то необычной хрипотцой. Одновременно с голосом я почувствовал прикосновение. Опять это мягкое, но сильное прикосновение. Правда, если раньше меня прижимали к земле, то теперь явно старались поднять на ноги. Тщетные попытки. Вряд ли я смогу ходить на переломанных ногах. То ли эта мысль, то ли неловкое движение моей помощницы вызвало приступ обжигающей острой боли. Не в силах сдержаться, я громко застонал.

– Ты должен перетерпеть и подняться, – женщина стала помогать мне более осторожно. – Демоны нарочно сбросили тебя с высоты, чтобы покалечить и заставить страдать. Видать ты чем-то сильно ЕГО разозлил.

– Вот скотина лысая! – первые слова, которые я прохрипел, абсолютно не подходили для женских ушей, зато прекрасно передавали вскипевшую во мне ярость. – Дай только срок, и я до тебя доберусь!

Злость словно добавила сил. Пользуясь поддержкой неизвестной сестры милосердия, я кое-как встал на четвереньки. Странно, что мне это удалось, ведь насколько я видел, левая штанина была насквозь пропитана кровью. Даже жутко представить, что там под изодранной джинсовкой. Но какой же я мужик, если покажу свой страх и боль женщине.

– Ничего, сестренка, мы еще повоюем, – я заранее заготовил героическую улыбку и, стараясь не испортить ее гримасой боли, повернулся к своей спасительнице.

Натолкнувшись взглядом на миндалевидные желтые глаза с узкими вертикальными щелочками зрачков, я так и застыл, по инерции продолжая по идиотски улыбаться. Да, я улыбался, а сам судорожно шарил рукой по земле в поисках подходящего увесистого булыжника. Хотя на кой хрен мне булыжник?! Разве можно камнем защититься от когтей огромной львицы? Худая, облезлая, но от этого не мене опасная. Даже больше того, наверняка свирепая и голодная.

– Не бойся, я не причиню тебе вреда, – львица отступила на шаг, давая мне возможность опомниться.

– Хорошая киска. Спокойно. Не нервничай. Я сейчас отсюда уйду.

В тональности «цыпа-цыпа» я стал бормотать успокаивающие слова. А в это самое время начал потихоньку сдавать назад. Первое же движение напомнило о ранах. Я громко вскрикнул.

– Никуда ты не уйдешь, – львица горько покачала головой. – Мы здесь заперты навечно.

Что значили ее слова? Смертная тоска, звучавшая в голосе зверя, поразила меня гораздо больше, чем само умение говорить. В таком расположении духа ей самой впору кинуться со скалы, а не убивать жалкое истерзанное создание, каким сейчас и являлся ваш покорный слуга. Поднакопив решимости, я уже собирался спросить, куда это меня занесло и что значит «заперты навечно». Как вдруг львица затряслась, поджала хвост и стала отступать назад.

Существо, перед которым спасовала моя новая знакомая, как будто материализовалось из окружающих теней. Такое же мрачное и бездушное. Оно нависло надо мной как скала, закрывая собой половину багрового неба.

Что за тварь такая? Я навел резкость и обнаружил, что в метре от меня стоит огромный, размером с лошадь зверь, своим видом схожий… А черт его знает, на кого эта тварюка похожа! Смесь бультерьера с жабой. Черное, как будто вырубленное из цельной глыбы первосортного антрацита, туловище на коротких кривых ногах. Но самым неправдоподобным казалась узколобая приплюснутая голова. Во всю ее ширину разверзлась вонючая, усаженная десятками острых кривых зубов пасть. Такого я никогда не видел. Зубы росли не ровными рядами, а были натыканы как попало, словно осколки битого стекла, которыми любители уединения обожают украшать свои двухметровые каменные заборы. Однако даже не это поразило меня больше всего. Самый прикол заключался в том, что такой кактус просто не позволял страшилищу до конца закрыть пасть. От этого казалось, что зверюга кровожадно улыбается. Да-а-а… нехороший такой оскал. Если вцепится, то мало не покажется.

Странное дело, но я не почувствовал страха. Появление львицы произвело на меня гораздо большее впечатление, чем вот это чудо-юдо. Львица – понятная физическая опасность. Она вполне могла быть реальностью. Ну, а вот этот гребаный мутант… Он уж точно плод моего воображения.

И надо же так подфартить! Именно в этот момент появилась возможность проверить это мое предположение. Я нащупал то, что, не переставая, искал уже несколько минут. Увесистый камень с острыми краями словно сам собой лег в руку. Вовремя! Монстру надоело на меня пялиться, и он решил попробовать комиссарского тела.

– Получи фашист гранату! – именно с таким воплем я метнул двухкилограммовую каменюку прямо в разинутую пасть.

Такой наглости чудовище никак не ожидало. Оно даже и не подумало увернуться. Кусок базальта, выпущенный со всей силой, какая только во мне осталась, с хрустом вышиб пяток шипообразных клыков и кляпом вошел в зловонную глотку. Прекрасно! А что теперь? Как развивать достигнутый успех? Вскочить и надавать зверюге по яйцам, если конечно таковые у нее имеются.

Я так и не успел ничего придумать, а тем более предпринять. Львица решила все за меня. Одним прыжком она преодолела расстояние, разделяющее нас. Все, что мне удалось, так это ойкнуть прежде, чем острые зубы накрепко впились в прочный воротник моего желтого дождевика. Мощный рывок и меня как котенка поволокли за шиворот прочь от места сражения. Львица не церемонилась. Не обращая внимания на мои стоны и проклятия, она огромными скачками неслась к берегу неширокой горной реки, шумевшей метрах в тридцати от нас.