Лайза Макманн - Отчаяние Страница 10

Джейни медленно выпрямляется.

Он сжимает ее ладони с такой силой, что становится больно, но это приятная боль. Парень вытягивает и встряхивает каждый пальчик по отдельности. У нее болит все лицо, словно она побывала у дантиста и теперь отходит от наркоза.

Кейбел растирает ей плечи, руки, виски. Дрожь унимается.

Девушка пытается заговорить, но едва хрипит.

_____

15.01

— Кейбел, — наконец удается выговорить ей.

— Ты готова попробовать встать? — озабоченно спрашивает юноша.

Джейни медленно качает головой. Поворачивается к нему. Тянется.

— Зрение еще не вернулось, — тихонько говорит она. — Долго это продолжалось?

Кейбел проводит ладонями по ее рукам, до плеч и обратно, к пальцам.

— Не очень, — тихонько отвечает он. — Несколько минут.

«Минут двенадцать, не меньше».

— Это был тяжелый случай.

— Да уж. Ты пыталась оттуда выбраться?

Джейни ложится лбом на тыльную сторону ладони.

Ее голос еле звучит:

— Нет. Не пыталась Я попробовала помочь ей изменить ситуацию, но так и не смогла привлечь к себе внимание.

Кейбел расхаживает по комнате.

Они ждут.

Наконец Джейни начинает различать туманные очертания, обретающие все большую четкость.

— Уф, — произносит она с дрожащей улыбкой.

— Я отвезу тебя домой, — заявляет Кейбел, когда в читальный зал входит вахтер и с подозрением смотрит на них.

Он с унылым видом запихивает тетради и учебники Джейни в ее рюкзачок, шарит в нем, ничего не находит и спрашивает:

— А разве ты ничего с собой не захватила? У меня, как назло, нет калорийных батончиков.

— Ничего, — хмыкает девушка. — Я в порядке. Как-нибудь обойдусь. Да и машину могу вести сама.

Кейбел хмурится. Помолчав, он помогает ей встать, забрасывает ее рюкзак себе на плечо, и они идут на парковочную площадку.

Сыплет легкий снежок.

Он открывает дверь с пассажирской стороны и смотрит на нее, упрямо выставив подбородок.

Молчит.

Ждет.

В конце концов она садится.

В полном молчании они едут по заснеженной трассе к ближайшему мини-маркету. Кейбел заходит туда и возвращается с пинтой молока и пластиковым пакетом.

— Открывай рюкзак, — говорит юноша. Джейни так и делает.

Он высыпает туда полдюжины батончиков, а один развертывает и вручает ей.

— Твою тачку я пригоню позже, — заявляет он и протягивает руку.

Джейни смотрит себе под ноги. Потом отдает ему ключи.

Он везет ее домой.

Молча, стиснув зубы, не отрывая взгляда от руля.

Ждет, когда она выйдет из машины.

Джейни озадаченно смотрит на него.

— Ох, — вырывается наконец у нее, и девушка сглатывает ком в горле.

Она берет рюкзак, молоко и выходит из машины.

Закрывает дверь.

Поднимается по ступенькам, отряхивает снег с ног.

Не оглядываясь.

Кейбел медленно откатывается по подъездной дорожке и отъезжает лишь тогда, когда убеждается, что она вошла в дом.

Джейни растеряна и расстроена.

Она валится на постель и засыпает.

_____

20.36

Девушка просыпается от голода, шарит по всему дому, чем бы подкрепиться, и находит лишь залежавшийся в холодильнике помидор.

Покрытый плесенью.

Она вздыхает.

Больше ничего нет. Джейни набрасывает пальто, натягивает сапоги, достает из конверта с деньгами, отложенными на провизию, пятьдесят долларов и выходит из дома.

Повсюду лежит снег, сверкающий в свете уличных огней. Холодно. Наверное, градусов двадцать. Джейни натягивает перчатки и застегивает верхнюю пуговицу пальто. Хорошо, что она надела сапоги.

До продуктового магазина приходится тащиться чуть ли не милю. Внутри тихо, покупатели неспешно прогуливаются под фоновую музыку, помещение залито ярким желтым светом. Джейни щурится, едва ступив за порог. Она берет тележку и направляется в продовольственную секцию, отряхивая по пути снег с одежды.

Пальто девушка расстегнула, варежки сняла и сунула в карманы.

Поход в магазин, раз уж она досюда добралась, помогает расслабиться и снять напряжение. Джейни неспешно разглядывает ярлыки и ценники, высматривает хорошо сочетающиеся продукты, подбирает лучшие овощи, производя но ходу дела подсчет общей стоимости покупок. Все это оказывает терапевтическое воздействие. К тому времени, когда лимит расходов на сегодняшнее посещение, по ее прикидкам, исчерпан, она уже выкатывает тележку из секции выпечки и направляется к расчетному узлу, но на повороте, проезжая мимо стеллажа с маслами и приправами, задерживается.

Бросает взгляд налево.

Мысленно пересчитывает все, что уже собрала в тележку.

Все еще колеблясь, берет красную коробочку и маленький круглый контейнер и кладет в тележку, рядом с яйцами и молоком.

После этого Джейни выкатывает тележку в переднюю часть торгового зала и занимает место в короткой очереди в кассу. Во время ожидания девушка просматривает периодику, стараясь отвлечься от накатывающих волн головокружения, вызванного голодом. Она выкладывает покупки на ленту и с тревогой следит за цифрами, появляющимися на сканере.

— С вас пятьдесят четыре доллара двенадцать центов.

Джейни закрывает глаза и тяжело вздыхает.

— Прошу прощения, — говорит она. — У меня с собой только пятьдесят долларов. Мне придется кое-что выложить.

Теперь вздыхает кассирша. Очередь позади Джейни недовольно ворчит, девушка краснеет и старается ни на кого не смотреть. Нет смысла пялить на них глаза. Она нехотя берет смесь для кексов, сахарную глазурь и протягивает их кассирше.

— Вот это снимите, пожалуйста, — тихонько просит Джейни, думая, что теперь уж точно должно хватить.

Кассирша проделывает операцию с таким видом, будто обречена на каторжный труд. Ее пальцы стучат по клавишам. Позади Джейни, переминаясь с ноги на ногу, ворчат покупатели.

Она их игнорирует.

Но вся исходит потом.

— Сорок восемь долларов один цент, — объявляет наконец кассирша.

Дамочка получает полусотенную бумажку и отсчитывает доллар девяносто девять центов сдачи с таким видом, будто эта несусветная гора мелочи чуть не сломала ей спину.

Джейни подхватывает набитые пакеты, по три в каждую руку, и выходит из магазина. Она вдыхает холодный воздух, выбирается на дорогу и начинает сгибать и разгибать руки, используя покупки в качестве отягощений. Прекрасная тренировка, нужно только быть осторожнее, чтобы не разбить яйца. Мышцы ноют, но ее это только радует. Это ведь обычная боль, ничего плохого в ней нет.