Крис Картер - Бездонная глотка Страница 10

Во всяком человеке живут всегда две личности: одна — благоразумная и прислушивающаяся к голосу инстинкта самосохранения, а вторая — безрассудная, дерзкая, предпочитающая идти ва-банк, нежели отступить. Многим удается эту вторую, беспокойную половину загнать в тень, иногда даже изжить напрочь. Но есть немало людей, чья вторая половина становится первой и единственной. И может быть, жаль, что таких людей все-таки гораздо меньше, чем тех, кто прислушивается к голосу благоразумия. Хотя жить рядом с безрассудными — та еще каторга.

Не меньшие хлопоты доставляют и люди любопытные, жадные до новых знаний и информации. Именно они и только они — двигатели прогресса этой цивилизации. Кто, как не они, да, может быть, еще лентяи, двигают науку и технику?

Любопытство и безрассудство часто, даже слишком часто, идут рука об руку. Разве не безрассуден человек, способный пожертвовать многим ради нового знания, нового умения? Безрассуден до неприличия. Но…

Задумывались ли вы, любопытные, какую цивилизацию двигаете и куда? Думали ли вы, что за вопросы вы задаете и какие ответы получаете? Что стоит за вашими потугами найти Истину — тщеславие, неудовлетворенность или банальнейшие комплексы: вина, неполноценность или еще что-то.

Задумывались ли вы, безрассудные, что оставляете после себя, после ваших набегов? Выжженность и пустота в душах — вот плоды деяний ваших. И сторицей платят вам те, кого вы обрекли на уныние. А боль может породить только боль — и ни в коем случае не озарение или тепло.

Так стоит ли Истина ваша всего этого круговращения боли? Ибо боль, помноженная на сотни других болей, делает Истину — Великой Ложью. И нет конца этому круговращению. Любопытные, так хотите ли вы услышать всю правду, станет ли она Вашей Истиной. Хотите ли вы знать, чем платят окружающие вас люди за ваши опыты над ними?

Эх, знать бы, куда упадешь…

Но будьте же любопытными, люди. Ибо правда — где-то там.

Штат Айдахо

Авиабаза Элленс

— Быстрее, — негромко сказал Эмиль, взмахивая рукой. — Надо скоренько убираться от забора.

Он подошел к знакомому кусту и оттянул в сторону проволочную сетку, открывая дыру и ограждения.

— Вот, — почти прошептал парень, делая приглашающий жест.

Насколько разговорчивы и общительны были подростки вчера ночью, настолько же замкнутыми и отчужденными они казались сейчас. Малдер, согнувшись в три погибели, пролез на запретную территорию. Зоэ, наклонившись, наблюдала за ним с каким-то странным интересом. Только отойдя на пару шагов, Малдер вспомнил о немаловажном.

Эй, а вы не пойдете? — спросил он возвращаясь к ограде.

Нет, — как-то неуверенно ответил Эмиль, а Зоэ кисло улыбнулась, — мы только по ночам.

— Понятно, — кивнул Малдер. — Это место, которое вы описывали, где самолеты летают, — сколько до него идти?

Подростки переглянулись. После некоторой паузы Зоэ ответила:

— Минут сорок пять.

— А как я его найду?

— Идите прямо но тропинке.

— А другое место, «Желтая База», там ангары, что ли?

Эмпль энергично замотал головой.

— Не-не, — скороговоркой зачастил он, — туда миль десять, даже не думайте. Так далеко никто не забирался.

Малдер повернулся и зашагал по тропинке от ограждения.

— Только идите так, чтобы вас не было видно за тростниками, — крикнул вслед Эмиль.

— Голову пригните, — добавила Зоэ. Вздохнув, Эмиль прислонился спиной к сетчатой ограде.

— О Господи, — прошептал он. Потом встревоженно глянул в лицо подружке. — Мы рассказали ему про мины и все такое? — и по выразительному взгляду Зоэ понял, что нет. Вцепившись пальцами в ячейки сетки, почти прижав к проволоке лица, подростки завопили, окликая Малдера.

Но тот был уже довольно далеко. Тростник, сквозь заросли которого пробивалась тропа, был достаточно высоким, и поэтому пригибать голову, руководствуясь советом Зоэ, Малдеру не пришлось. Порой под ногами хлюпала жижа подсохшего за лето болотца, но вскоре он вышел на сухой твердый грунт. Правда, и тростник кончился. Фокс оглядел большой, ровный, как стол, участок полигона, где тростник был примят, словно кто-то долго и методично утаптывал это огромное поле. Взглянул на часы. Шум, донесшийся сверху, вновь заставил поднять взгляд к небу, затянутому серыми тучами. Постояв с минуту, оглядывая окрестности, Малдер, пятясь, вернулся в тростники и присел, подперев подбородок ладонью. Пока оставалось только ждать. Прошла пара часов, прежде чем стемнело и Малдер смог двинуться дальше. Впрочем, ожидание он — один из лучших аналитиков Бюро — умел использовать с пользой для дела. Когда опустились сумерки, он почему-то с усмешкой вспомнил Скалли, которая сейчас, поди, рвала и метала. Глаза привыкли к темноте, Фокс уверенно пересек открытое поле и вновь углубился в заросли тростника. Какое-то время он шел в заранее выбранном направлении — к центру полигона, а потом, увидев огоньки, свернул к ним. Выбравшись из тростников, Малдер остановился.

Перед ним расстилалось огромное забетонированное поле, в полумиле от края которого возвышались какие-то полуосвещенные строения, лишь отдаленно напоминавшие авиационные ангары. «Желтая База». Малдер вышел на подсвеченную неяркими синеватыми фонарями бетонку и сделал несколько медленных шагов но пей. Эти странные ангары манили его к себе. Но низкий свистящий звук, раздавшийся откуда-то сверху-слева, заставил агента остановиться и обернуться. Маленький огонек, похожий на давешних «светлячков», двигался на малой высоте по направлению к нему, постепенно увеличиваясь в размерах. Малдер стоял, завороженно глядя на пего. «Вот оно», — прошептал он. Пятно света, в которое превратился «светлячок», нырнуло к самой земле, снова набрало высоту и словно распалось натрое. Огромный треугольный объект, из вершин которого били лучи света мощных фар, завис над головой Фокса. Несколько ламп на днище мерцали, бросая разноцветные блеклые круги света на бетонку. Н, кроме негромкого гудения и свиста, не было слышно никаких звуков. Треугольник висел, тихо покачиваясь. Малдер судорожно выдохнул. Он стоял, запрокинув голову, и не верил своим глазам. «Вот оно», — вновь прошептал он. II тут из середины днища упал сноп ярчайшего света. Он ударил по глазам Малдера, и тот аж присел от боли, вскинув руки, чтобы заслониться от этого безжалостного луча. Несколько секунд подержав Фокса в конусе света, как под колпаком, объект медленно развернулся и, погасив луч, сорвался с места и исчез.

Малдер стоял, глядя в ту сторону, куда умчался этот треугольник, часто моргал, пытаясь разогнать радужные блики, мелькавшие перед ослепленными ярким светом глазами. Он смотрел, как зачарованный, в темное пустое небо и не обращал внимания ни на что. Он слишком поздно заметил, что бетонка освещена фарами машин, подъехавших к нему сзади, слишком поздно увидел отблески мигалок. Поэтому, когда он бросился бежать, было уже не уйти. Он бежал почему-то по бетонке, и двум машинам не составило труда догнать его. Джип, обогнув Малдера, затормозил в нескольких метрах впереди, фургончик — сзади. Из машин выскочили солдаты охраны авиабазы и сноровисто взяли Малдера в кольцо. В подобной ситуации оставалось одно — сдаваться. Но спецагент попытался вырваться. Он уже понимал, что ему не дадут унести отсюда его знание, что сохранят секрет военно-воздушной базы любым способом, любой ценой. Его сбили с ног, и он основательно проехался коленями и локтями по бетону, ободрав кожу. Солдаты навалились сверху, кто-то деловито пнул несколько раз по почкам и в солнечное сплетение. Все делалось быстро и молча, лишь сопение солдат нарушало ночную тишину да вскрик Малдера, в котором было, пожалуй, больше отчаяния, чем боли.