Елена Усачева - Большая книга ужасов – 24 Страница 10

Лицо дяди Вити вытянулось, он открыл рот, чтобы что-то сказать, но не успел.

Правда! – заторопилась Цветочница, боясь, что ей не поверят. – Видела! На скамейке она стояла. Ее Гребешков схватил и домой убежал. А потом он, знаете, как стал играть! Вообще с ней не расстается. И играет с утра до вечера без остановки. Если Валерка с ней на концерт придет – все, он будет первым!

Гребешков вместе с тобой учится? – с сочувствием спросил дядя Витя.

Ну да, – опять смутилась Наташка. Ей все казалось, что ее не о том спрашивают. – Я специально к нему ходила и видела эту скрипку. Скрипка как скрипка… Ничего в ней особенного нет. Я даже подумала, что ошиблась. Но когда услышала, как он играет… Честно! Его отчислять собирались, он смычком по струнам промазывал! А теперь даже лучше меня играть стал!

Что ты говоришь… – покачал головой дядя Витя. – И где живет этот вундеркинд?

Недалеко от школы, в белой башне.

Виктор Львович откинулся в кресле, в задумчивости переплел перед своим лицом пальцы.

Я, кажется, припоминаю… – он растягивал слова, и Наташке казалось, что он нарочно тянет время. – Что-то такое я читал. Точно! – радостно всплеснул он руками. – Это был какой-то древний том века восемнадцатого. – Неожиданно выражение его лица стало растерянным. – Но там было сказано, что эту скрипку уничтожили.

Значит, она опять появилась!

Как интересно! – Виктор Львович подался вперед. – И что ты хочешь?

Я? – Наташка опять смутилась.

А что, собственно говоря, она хочет? Завладеть скрипкой, чтобы играть лучше всех? Да она и так неплохо играет. Расстраивается, что какой-то там Гребешков будет играть лучше! Вот что ей не нравится! Поэтому скрипка должна быть у нее и больше ни у кого!

Я хотела бы на ней попробовать сыграть, – соврала Наташка. – Никогда не играла на хорошем инструменте.

Ну, за столько лет инструмент вряд ли остался хорошим, – на лице дяди Вити было полное безразличие. – К тому же эта скрипка ни одного музыканта не сделала знаменитым, иначе о нем бы говорили.

Так, значит, вы что-то помните! – возликовала Цветочница, от нетерпения бегая туда-сюда по комнате.

Не помню, но могу предположить, – уклончиво ответил дядя Витя. – Такая вещь могла появиться только на заре Возрождения, в позднем Средневековье. Тогда еще сильны были древние духи. Ее принесли, – он замялся, – оттуда…

С того света?! – опешила Наташка.

Как бы тебе это сказать… – Виктор Львович поискал глазами по комнате подходящее слово. – Предположим, есть некое место, пещера или подземелье, где некто, скажем, волшебник Михель, в обмен на что-то раздает такие волшебные вещи. Скорее всего, как-то так эта скрипка и появилась. Хозяев она меняла довольно быстро, иначе бы они успели прославиться. Видимо, от нее спешили избавиться. Лет через двести скрипку уничтожили. Эту часть легенды я помню точно. Вот, пожалуй, и все. Да! Вроде бы именно с нее стали делать все остальные скрипки. Как раз лет через двести-триста после ее появления.

Ее не уничтожили! – закричала Наташка, не замечая своего крика. – Вы бы слышали, как он играет!

Можно и послушать, – кивнул Виктор Львович. – Давай вместе сходим к твоему другу.

Цветочница замерла. Она не была уверена, что это нужно делать. Ей только хотелось услышать легенду. Не более того.

Ладно, – нехотя согласилась она. – Сходим. А вы совсем ничего про эту скрипку не помните?

Пройдемся. Может, что-нибудь вспомню, – пообещал дядя Витя.

Наташка побежала переодеваться. Как только Виктор Львович остался один, с лица его сбежала усмешка. Он как будто сразу постарел лет на двадцать. Руки у него заметно дрожали. В волнении он то засовывал их в карманы, то поправлял пиджак, то проводил ладонью по волосам.

Не может быть, – бормотал он себе под нос. – Фантастическое совпадение. А я-то… Но не будем торопиться.

Наташка никаких изменений в своем знакомом не заметила. Ей пришло в голову, что именно сейчас она получит заветный инструмент, и терзающее ее последнее время неприятное чувство недовольства собой исчезнет.

Они уже почти дошли до гребешковского дома, когда Цветочница вспомнила.

Подождите! – схватила она за рукав Виктора Львовича. – А ведь скрипка уже не у Гребня, а у Гогочки.

У кого? – Дядя Витя вновь перестал улыбаться и с такой силой встряхнул Наташку за плечи, что та поморщилась.

Гоша-дурачок… – испуганно пробормотала она. – Он над Валеркой живет. Обещал мне скрипку достать.

Как ты могла доверять такое дело незнакомому человеку! – Дядя Витя менялся на глазах – из милого друга семьи превращаясь в злобного старика.

Я же не знала! – начала оправдываться Наташка, чувствуя, как слезы обиды закипают у переносицы. – И вообще этот Гоша целиком мой человек. Сделает все, что я захочу.

Секунду Виктор Львович буравил Цветочницу ледяным взглядом. А потом смягчился и потрепал Наташку по плечу.

Не расстраивайся! Все в порядке. – Перед ней стоял прежний дядя Витя. – Принесет так принесет. Это даже лучше.

Из-за двенадцатиэтажной белой башни раздался крик, эхом прокатившийся по соседним домам. Дядя Витя с Наташкой замерли.

Что это? – испуганно прошептала Цветочница, ближе придвигаясь к Виктору Львовичу.

Кажется, кого-то бьют, – пробормотал тот, быстрым шагом направляясь к подъезду гребешковско-го дома.

Но они не успели пройти и десяти метров, как из-за угла вылетел Валерка. Вид у него был ужасный. Волосы стояли дыбом, на бледном лице лихорадочно блестели глаза. Увидев Наташку, он бросился к ней.

Где он? – Костлявые руки цепко держали ее за плечи. – Я его найду! Он от меня не уйдет!

Кто? – одними губами спросила Цветочница.

Кто?! – гаркнул ей в лицо Валерка, всмотрелся в ее испуганные глаза и вдруг резко оттолкнул. – Кто?.. Кто?.. – прошептал он жалобно. – Здесь был… Недавно. Под землю залез… Я вернулся, а его уже нет. – Он опять метнулся к Наташке. – Ты его видела, да? Видела! Он должен был здесь проходить. – Руки потянулись к ее горлу. – Ты его прячешь!

Позвольте! – Виктор Львович попытался оттащить Валерку, но тот держался крепко. – А ну, пусти! – рявкнул дядя Витя.

От громкого звука Гребешков вздрогнул и разжал руки. Споткнувшаяся Наташка задом упала на асфальт. Валерка тут же обмяк, взгляд его потускнел. Он высвободился из рук дяди Вити и отошел на несколько шагов.

Ах, простите, – манерно произнес он. – Я не хотел доставить вам неудобства. Милая дама, приношу свои извинения, – повернулся он к Наташке, которая непонимающе хлопала ресницами. – Господа, – Гребешков выпрямился, гордо вскинув голову, – прошу простить меня. Этого больше не повторится.

С этими словами он крутанулся на каблуках и, все еще держась невероятно прямо, вновь ушел за дом.