Алексей Атеев - Код розенкрейцеров Страница 11

Когда Валек явился к сестре, та не выразила особой радости, но и не прогнала. Из старой коммуналки, где они жили все вместе, она съехала, как только вышла замуж, и теперь жила в отдельной двухкомнатной квартире вместе с мужем и маленьким сынишкой.

Сестру звали Катей.

– Ну, здравствуй, – довольно отчужденно сказала она.

– Не рада?

– Почему? Рада.

– Не чувствую.

– Узнаю братца. Сразу же в бутылку лезешь, не успел еще поздороваться.

– Вижу, не ждали меня здесь, – угрюмо пробурчал Валек.

– Что ты все заладил: «Не рада, не ждали». Тоже мне, народоволец, вернувшийся из ссылки. Да ждала я… – Она несмело взяла руку брата своей маленькой влажной ладонью. – Поверь, Валя… – Это робкое прикосновение внезапно наполнило сердце Валька нежностью к сестре. Глаза его увлажнились, в носу защипало… «Не хватало еще слезу пустить», – смущенно подумал он. А сестру словно подменили. Она суетилась около него, стараясь накормить то одним, то другим, вытаскивая еду из белого металлического шкафа.

– Это что? – спросил Валек, кивнув на шкаф.

– Холодильник, – пояснила сестра. – Недавно купили, Володе на работе выделили.

– Володя – это муж, что ли?

– Муж! Он тебе понравится… Хороший…

– А вот я ему вряд ли. Кому может понравиться уголовник… зэк…

– Снова ты… Ведь даже еще не видел, не познакомились…

К вечеру появился Володя – здоровенный белобрысый мужик, на полголовы выше немаленького Валька. Похоже, он действительно был рад встрече. Во всяком случае, как ни пытался уловить хотя бы нотку фальши в его поведении Валек, это не удавалось. Сели за стол, разлили водку…

– Ну, с приездом! – сказала сестра. Под пельмени быстро прикончили бутылку. Сестра то и дело выбегала то к ребенку, то на кухню.

– И чем заняться собираешься? – осторожно спросил Володя.

Валек пожал плечами.

– Не знаю, специальности ведь нет никакой. Лес умею валить… – он невесело усмехнулся.

– А вообще какие планы? – не отставал зять.

Валек хотел вскипеть и сказать что-нибудь язвительное, обидное, но взглянул в простодушное лицо Володи и передумал, только поморщился.

– Могу устроить к нам в цех, – сказал зять, – хотя бы подкрановым. Особой квалификации не требуется, а зарплата неплохая.

– А жить где?

– Да живи у нас.

– Глупости. У вас и так места немного, а тут я…

– Можно в общежитие. А потом видно будет.

– Неплохо бы…

– Или комнату у кого снимешь. Сейчас многие жилье сдают. А вот как там, расскажи.

Он не сказал, где «там», но Валек понял, что его просят рассказать о лагере.

– Там… – он в первый раз за вечер произнес матерное слово. – И вспоминать неохота. Вот смотри, – он широко раскрыл рот. – Одни железяки желтые да белые… Или вот, – сунул под нос Володи левую руку без двух пальцев. – Требуху показать не могу, но тоже не в лучшем виде. Так что, зятек, и заговаривать об этом не стоит.

– О чем толкуете? – поинтересовалась вошедшая с очередной тарелкой сестра.

– Ты садись, – потянул ее за руку Валек, – хватит бегать взад-вперед.

– А вот скажите, – спросил Володя, переводя взгляд то на брата, то на сестру, – почему вы такие разные, ведь близнецы же? Валентин вон чернявый, смуглолицый, глаза темные, а Катя у меня словно из сметанного теста вылеплена. Близнецы должны быть похожи друг на друга как две капли воды.

– Мы не близнецы, а двойняшки, – пояснила Катя. – Близнецы – это когда однополые, то есть однояйцовые, а мы…

– Да брось, – перебил ее Валек, – давай лучше за отца с матерью выпьем. А то совсем про них забыли.

Сестра горестно потупилась, потом проговорила:

– В прошлом году вызвали меня в КГБ. Справки вручили и на папу, и на маму. Мол, реабилитированы посмертно… Ни в чем не виноваты, значит…

– Ах, суки! – невольно вырвалось у Валька.

– Ты помнишь, как их забрали? – спросила Катя.

– Вроде ночью? – в сомнении произнес Валек. – Кажись, весна была… или зима?

– В марте… Считай, ровно десять лет назад. Сразу после праздника – Международного женского дня. – Она невесело усмехнулась. – Пришли, точно, ночью. Все перерыли. Отец, помню, все повторял: «Это ошибка… Это ошибка…»

– Ага, – сказал Валек, – это и я помню. Интересно, за что их прихватили?

– Может, донес кто? – высказал предположение Володя. – У нас в цеху работает один, раньше в органах служил, потом уволили… Так он рассказывал: все на доносах построено было. Одного хватали, он на второго стучал, а тот на третьего… так и раскручивали дела, а потом докладывали о раскрытии шпионско-террористической группы. Вот и ваших, должно быть.

– Отец в исполкоме работал, мать в гороно. Какие они шпионы-террористы?

– Э, брат, – перебил Валька зять, – тебе ли рассказывать, какие шпионы там сидят. Сам небось знаешь…

– А ведь хорошо жили, – вздохнул Валек, – все было. Всегда одеты-обуты… Хаванина… еда то есть, – поправился он. – И если бы их не забрали, разве б я стал вором? Ах ты!.. – он залпом выпил рюмку.

– Спасибо тетке, – сказала молчавшая Катя, – не бросила в трудный час. – Царство ей небесное, Аглае. Ты вон быстро от рук отбился, дома и то не всегда ночевал, а мы с ней… И как выжили? Только благодаря Аглае десять классов сумела окончить. Ей и еще одному старичку.

– Какому старичку? – не понял Валек.

– Так, одному, – замялась Катя. – Помогал нам, деньги переводил, хотя сам бедствовал. И ей царствие небесное. Ладно, чего уж вспоминать… – она тяжело вздохнула. – Давайте помянем тех, кто не оставил в трудный час.

– А я, значит, оставил? – неожиданно взъерепенился Валек.

– Валентин! – укоризненно произнес зять.

– Оставил не оставил, – спокойно констатировала Катя, – а если бы со шпаной не связался и не сел, я думаю, нам бы полегче было. Ты, собственно, выбрал самый легкий путь, покатился под гору.

– Да я… да я!!! – выкрикнул Валек. – Я там… здоровье… на лесоповале…

– Это все потом было, – отрешенно сказала сестра, – а в самый трудный час ты нас бросил.

Валек хотел закричать еще что-то злое и жалостливое одновременно, но задохнулся и замолчал. Сестра была права. Он предал.

Над столом повисло тягостное молчание.

– Если бы я мог поправить… – наконец произнес Валек через силу.

– А ведь я знаю, кто на родителей донес, – неожиданно сказала Катя.

– Кто?! – Валек так и подскочил на стуле. Он был готов прямо сейчас бежать и мстить. – Говори, Катька!

– Помнишь, старуха с нами в коммуналке на Щорса жила?

Валек напряг память.

– Нас четверо соседей было. Беловы многодетные. Один еще вместе с тобой ошивался. Как вас посадили, за ум взялся. Сейчас на стройке работает бригадиром. Вчера только в магазине видела.