Дмитрий Громов - Путь проклятых Страница 11

– Ты подозреваешь, кто мог это сделать?

– Я не подозреваю – я знаю! Один из нас может погибнуть случайно, но сразу двое – никогда! Значит, Бессмертный Монах здесь и идет по следу.

Эльвира переводила растерянный взгляд с меня на Генриха и обратно – я ничего не успел рассказать ей о Бессмертном Монахе.

– Но это не все, Влад, – Генрих в упор посмотрел на меня. – Бессмертный Монах никогда не появляется просто так. Должно было произойти что-то, что вызвало его появление в нашем городе. Он чувствует наших, но не настолько, чтобы примчаться издалека, пока все идет, как обычно – а, по моим сведениям, в последнее время он находился в Англии. Значит, был всплеск, который привлек его. Ее Приобщение? – Генрих посмотрел на съежившуюся в кресле Эльвиру. – Навряд ли… Значит, было еще что-то. Что? Я должен знать!

– Есть еще двое. Их приобщили за последнюю неделю, – тихо произнес я, глядя в сторону.

– Я так и знал! – Генрих ударил кулаком по подлокотнику кресла, и подлокотник жалобно хрустнул. – Это ее работа! – его желтый прокуренный ноготь на указательном пальце уперся в Эльвиру. – Ты бы до такого не додумался! Ты, конечно, разгильдяй и пижон, но не до такой же степени!

– Да, моя! – с вызовом почти выкрикнула Эльвира. – И что теперь?

– Ничего, девочка, – Генрих как-то разом обмяк, глаза его потухли. – Просто ты привела сюда погибель для всех нас.

– Спокойно, Генрих! – я уже справился с первым потрясением и постарался взять себя в руки. – Ты всегда знал больше нас всех. Того, что случилось, уже не изменить, но я не собираюсь сдаваться без боя. Да и бегство – это тоже выход. Но для того, чтобы противостоять Монаху, мы должны как можно больше знать о нем. Рассказывай.

– К сожалению, о нем известно не так уж много, – Генрих постепенно приходил в себя и вернулся к своей обычной повествовательной манере. – Год рождения – неизвестен, но, по всей видимости, он появился на свет где-то между 1410-м и 1435-м. Первая его достоверно известная акция по истреблению вампиров датируется 1456-м годом, Лион. По происхождению – француз, настоящего его имени я не знаю, но среди служителей церкви он известен, как брат Жан; кличку «Бессмертный Монах» дали ему уцелевшие лондонские вампиры после резни, которую он учинил там в 1611-м году.

– Он действительно бессмертный?! – не удержалась Эльвира.

– Действительно. Чем это обусловлено – никто не знает. Говорят, что он уже не вполне человек; но то, что он не вампир – это точно. Он явно не вполне нормален – нет, он не безумец, но истребление вампиров стало единственной целью его жизни. Возможно, он так долго отнимал жизни у бессмертных, что научился впитывать их силу и стал бессмертным сам. Впрочем, это лишь предположение, одно из многих.

– Его можно убить?

– Наверное, – пожал плечами Генрих, прикуривая новую сигару. – Только пока что это никому не удавалось сделать. Пять с половиной веков войны с вампирами – никто из нас не прожил столько! За это время он приобрел такой опыт, что бороться с ним практически бесполезно. Он знает о нас практически все, прекрасно вооружен и подготовлен. Бессмертный Монах не пренебрегает ничем: от чеснока и Библии – до автоматической винтовки с серебряными пулями! При этом он не стесняется в средствах: нередко по его вине гибли не только вампиры, но и люди, но ему это всякий раз сходило с рук. Похоже, он считает, что цель оправдывает средства. Так что заложником, к примеру, от него прикрываться бесполезно: он, не задумываясь, убьет обоих. На жалость его тоже не возьмешь – он лишен этого чувства в куда большей мере, чем, к примеру, ты, Влад, а, может быть, даже в большей мере, чем я. У него практически нет слабостей. И у него просто нюх на вампиров.

– Он действует один?

– К сожалению, нет. Насколько я знаю, лет семь назад при ИНТЕРПОЛе было создано специальное секретное подразделение «Z», и возглавляет его некий майор Жан Дюваль. Думаю, не стоит пояснять, чем занимается это подразделение, и ктоэтот майор?

– Не стоит… Хотя, подожди! Ведь ИНТЕРПОЛ – это не военная организация, не спецслужба, даже, по большому счету, не полиция! Там сидят обычные чиновники, которые координируют деятельность полиции в разных странах. У ИНТЕРПОЛа нет оперативных подразделений! Даже обычных…

– К сожалению, времена меняются, Влад. Теперь – есть. Возможно, ИНТЕРПОЛ – это только «крыша»… Впрочем, в данный момент это уже не имеет значения.

– Да, ты прав… Его люди подготовлены так же хорошо, как и он сам?

– Что касается экипировки – думаю, что да. А вот насчет опыта… Они не бессмертны, и подготовка у них, конечно, похуже, но не стоит недооценивать и их: все они профессионалы и, кроме того, имеют духовный сан.

– Батальон Всех Святых! – хмыкнул я. – Кстати, сколько их?

– Точно не знаю, но думаю, что десятка три-четыре.

– И все они прибыли сюда? – голос Эльвиры дрогнул, зазвенел испуганным серебром с черными переливами.

– Навряд ли. Но человек десять он с собой прихватил наверняка. Возможно, к ним подключился и кто-то из местных.

– Что-нибудь еще о нем известно? Как он выглядит, во что одевается, как предпочитает действовать?

– Вот, – Генрих протянул мне фотографию.

На ней был запечатлен крепкий широкоплечий мужчина лет сорока, с густой бородой и кустистыми насупленными бровями, из-под которых на меня глядели пронзительные, глубоко посаженные глаза. Серо-голубая сталь холодного, нечеловеческого рассудка, облеченная в тело двуногого вепря. На человеке была незнакомая мне форма без погон, зато со множеством накладных карманов.

– Фотография сделана три года назад, – пояснил Генрих, когда я передал снимок Элис. – Форма – того самого подразделения. Но одевают они ее только на операцию. А так ходят в штатском. Действовать они предпочитают наверняка: долго «вычисляют» твое убежище, а потом являются днем, когда ты практически беспомощен.

– Но это подло! – воскликнула Эли, и мы с Генрихом не удержались от улыбок.

– Это война, девочка, – мягко, как ребенку, пояснил Генрих. – А на войне все средства хороши. Особенно когда они позволяют уничтожать противника без особого риска для своих. Хотя при необходимости они действуют и ночью. Вот, пожалуй, и все, что мне известно.

– Не густо. Сколько осталось в городе наших?

– Мы трое – и все. Ну, если не считать тех двоих, которых приобщили вы, Эльвира.

– Этих двоих можно не считать, – хмуро бросил я. – Ты думаешь отсидеться или попытаешься скрыться из города?

– Еще сам не знаю, – он раздавил очередной окурок в пепельнице. – Но вам я бы советовал сменить убежище.