Шеррилин Кеньон - Грехи ночи (Иас и Дэнджер) Страница 11

Хороший мальчик, он не поверил на слово этому мужчине.

— Эш сказал что-нибудь еще?

— Только попросил верить Алексиону.

О да, просто прекрасно. Да она скорее поверила бы раскачивающейся кобре около ее босых ног.

Прежде чем снова обратиться к Алексиону, Дейнжер вложила кинжал в ножны.

— Хорошо, приходиться признать, что я поторопилась с выводами. Я сама лично сегодня ночью проверяла некоторую информацию по предателю, и все в полном порядке, так что ты можешь хоть сейчас совершенно спокойно вернуться к Эшу.

Алексион посмотрел на нее прищурившись.

— Почему ты лжешь мне?

— Я не лгу.

Он склонил к ней голову, понизив голос, так, чтобы только она его слышала. Его близость была тревожащей и возбуждающей. Когда его дыхание коснулось ее тела, по коже пробежал озноб.

— Между прочим, Дейнжерос, я могу почувствовать ложь за девять миль.

Она посмотрела на него и увидела удивление в этих… Она нахмурилась. Более не черных, его глаза стали необычного каре-зеленого цвета и сверкали.

Кем он был, черт его дери?

Алексион пронзил ее свирепым взглядом, явно надеясь напугать. Это не сработало. Дейнжер отказывалась бояться кого-либо или чего-либо. Она проживала свое бессмертие также, как когда-то проживала свою человеческую жизнь, и потребуется что-то большее от этого… человека, чтобы заставить ее трястись от страха. Худшее, что он мог ей сделать, — это убить ее, а она уже была мертва…

Ну, пожалуй, все же были и более ужасные вещи, предположила она.

Когда он снова заговорил, его голос прозвучал чуть громче примитивного рычания:

— Мой единственный вопрос — это почему ты защищаешь своего предателя?

Она отодвинулась от него, не ответив:

— Келлер мы можем поговорить наедине?

В ответ на это Алексион коротко усмехнулся.

— Я оставлю вас наедине, чтобы ты смогла сказать ему, насколько он сделал тебя несчастной, позволив мне войти.

Он вышел в холл, который вел к гостевым комнатам.

Дейнжер сжала зубы. Только не говори мне, Келлер, что ты уже устроил его в моем доме!

Он должен быть не настолько глуп, чтобы это сделать. Как он мог сотворить такое, даже не посоветовавшись с ней? Ну все, он труп и на этот раз я не шучу!.

Она подождала, пока не убедилась, что Алексион оставил их наедине, и начала говорить, понизив голос, чтобы он не мог их услышать.

— Что, черт тебя дери, случилось сегодня ночью? Ты выглядишь так, будто кто-то избивал тебя.

— Так и было. Я наткнулся на группу даймонов, и, когда я сказал им проваливать, они сказали, что они теперь неприкасаемы. Они сказали, что теперь работают с Темными Охотниками и, если они захотят съесть оруженосца, то все в порядке.

Ярость начала подниматься в ней при мысли о том, что они хотели напасть на ее оруженосца.

— Они напали на тебя?

Он насмешливо посмотрел на нее.

— Нет, я сам себя побил. А ты как думаешь?

Она проигнорировала его сарказм, поскольку в эту секунду поняла, почему плазменный телевизор не работал, когда она вошла. Он был разбит.

— Что случилось с телевизором?

Келлер посмотрел на него и пожал плечами.

— Я не знаю. Алексион немногословен, поэтому я просто переключал каналы после того как мы вернулись, так что в доме было шумно. Все было в порядке, пока я не остановился на канале QVC, чтобы посмотреть на крутую видеокамеру, которую они предлагают, и следующее, что я осознал, — он взорвался. Я не уверен был ли это сам телевизор или Алексион имеет что-то против канала QVC.

Слава Богу и всем его святым, что ее оруженосец также не взлетел на воздух.

— И где ты разместил Алексиона? — спросила она.

— Я разместил его в той гостевой комнате, о которой ты говорила, что Эш всегда в ней останавливается, когда приезжает.

Она сжала кулаки, чтобы не задушить его.

— Я вижу.

Он с беспокойством посмотрел на нее.

— Я что-то сделал не так? Я думал, что делаю то, что ты захотела бы, чтобы я сделал. Тебя тут не было, чтобы спрашивать. Ты злишься на меня?

Да, но она не хотела выяснять с ним отношения. Если он будет держаться в стороне от всего этого, то может Алексион пощадит его.

Так или иначе, она отказывалась подвергать Келлера какой-либо опасности. В отличие от нее, он был смертен, и у него была семья, которая любила его.

— Все в порядке, дорогой. Почему бы тебе не пойти домой, пока еще не слишком поздно?

К счастью, оруженосцу не удалось распознать нотки страха за него в ее голосе. Если Алексион начнет битву, она хотела бы, чтобы Келлер был как можно дальше отсюда и сидел в безопасности своего дома.

— Хорошо, Дейнжер. Увидимся завтра ночью.

— Э-э… — решила перестраховаться Дейнжер. — Почему бы тебе не взять пару выходных? Съезди и проведай твою сестру в Монтане.

Он хмуро на нее посмотрел:

— Зачем?

Она улыбнулась ему, хотя улыбаться совершенно не хотелось.

— У меня тут оруженосец Ашерона. Я уверена, он может…

— Я не знаю, — сказал он, морща нос. — Вроде с ним все в порядке, но я думаю, позависаю недалеко от дома, так, на всякий случай. Никогда не знаешь, что может произойти.

— Келлер…

— Не спорь со мной, Дейнжер. Моя первая и самая важная обязанность — защищать тебя. Я могу быть человеком, но я твой оруженосец, и это включает в себя все непредвиденные риски, которые появляются у людей моей профессии. О’кей? Я вырос в этом мире, и я знаю все дерьмо, что есть в нем. Я не собираюсь бросать тебя, когда мы не знаем, что происходит, кроме того, что кто-то работает с даймонами. Я слышал слишком много странного в последнее время, чтобы убегать со всех ног без определенной причины.

Она могла поспорить с любым из его утверждений. Его преданность согрела ее, и именно поэтому, когда все это закончится, она попросит нового оруженосца. Последнее, что ей хотелось — это эмоционально привязываться к кому-либо, особенно к тому, кто состарится и умрет и уничтожит ее.

Слишком часто в своей жизни она теряла людей, о которых заботилась, чтобы потерять еще одного. Совет Оруженосцев знал это, и с того дня как она вступила в ряды Темных Охотников у нее не было одного и того же оруженосца больше чем пять лет подряд.

И никогда ни у одного из них не было детей. Есть такие раны, которые не стоит бередить.

— Хорошо, — тихо сказала она ему. — Иди домой, я буду на связи.

Келлер кивнул, затем накинул на себя легкий жакет и ушел.

Благодарение небу, хоть однажды он послушался ее. Дейнжер глубоко вздохнула, прежде чем подняться в комнату Алексиона. Она действительно не хотела его видеть, но что еще она могла сделать?