Чарльз Уильямс - Война в небесах Страница 11

— Я же вам его и предлагаю! — удивленно воскликнул священник. — Или вам непременно нужен потир из Фардля?

— Понимаете, — выговорил Персиммонс, — я ведь собираюсь здесь жить. — И торопливо прибавил:

— Вот я и подумал, хорошо бы послать ему, то есть моему другу, как бы вместо себя, что-то такое величественное, сильное, доброе…

— Я правильно вас понял? — недоверчиво переспросил архидиакон. — Мы же говорили о старом потире… при чем тут величественность и доброта?

— Я о потире и говорю, — совсем смешался Грегори. — Именно этот, старый…

Архидиакон добродушно рассмеялся и покачал головой.

— Нет, — сказал он. — Нет, вряд ли вы могли иметь в виду только потир. Да будь здесь сам святой Грааль, — добавил он, аккуратно надевая колпачок на авторучку, — и то слишком сильно сказано.

Его собеседник никак не реагировал на упоминание о Граале, и это слегка разочаровало архидиакона. Он встал.

— Вы меня простите, но мне ведь уезжать завтра, надо закончить кое-какие дела. Так говорить мне с Рашфортом?

— Да, я был бы вам очень признателен, — неуверенно ответил Персиммонс. — А впрочем, лучше не надо. Не хочу я тратить ваше время на пустяки. Я ведь и сам могу к нему съездить. Если позволите, сошлюсь на вас. Всего доброго.

— Да свидания, — вежливо сказал архидиакон. — Когда я вернусь, мы, наверное, еще не раз увидимся.

Он проводил гостя до калитки, приветливо болтая, но к дому брел медленно, напряженно обдумывая весь разговор.

Существует ли на самом деле бедная миссионерская церковь?

А Персиммонс? Не очень-то он похож на благотворителя. А потир? Если верить сумасшедшим доводам этого археолога, вполне можно допустить, что легендарный Грааль, вдохновивший целое воинство поэтов и рыцарей, Грааль Ланселота и Галахада, Грааль таинственных дев, воспроизведенный десятки раз в древних геральдических знаках, мечта Камелота, посланник Сарраса, реликвия Иерусалима — хранится, всеми забытый, в маленькой английской деревушке.

«Фардль, — думал он, — Кастра Парвулорум, лагерь детей… Где же еще пребывать Младенцу?» Он вошел в дом, привычно выпевая про себя: «Славьте Господа, который один творит чудеса великие, ибо вовек милость Его»7.

Утренняя служба, по давно заведенному обычаю, начиналась в семь часов. Летом прихожан собиралось немного.

Перед началом, как и требовал канон, архидиакон читал утренние молитвы. По четвергам ему помогал пономарь, в остальные дни он обходился без него. Но пономарь любил поспать, часто опаздывал, и ключи от церкви обычно хранились у архидиакона. Позванивая ими, он наутро, в половине седьмого, подходил к двери храма. И вот тут-то раннее утро уготовило ему неожиданность. Дверь не просто была открыта, она висела на одной петле, и замок, вырванный с мясом, лежал возле стены. Архидиакон уставился на вход, подошел поближе, присмотрелся и бросился в храм. Через несколько минут он уже уяснил себе размеры ущерба. Два ящика с пожертвованиями «на бедных» и «на храм», стоявшие возле купели, были взломаны, подсвечники в алтаре повалены, алтарная занавесь сорвана, дверь в ризницу тоже взломана, а золотые потир и дискос, память о сэре Джоне, исчезли. На добела отмытой стене чернели какие-то выцарапанные знаки.

— Фаллические символы, — пробормотал архидиакон, слабо улыбаясь.

Он вернулся ко входной двери и увидел на дорожке у ворот пономаря в сопровождении двух прихожанок, из тех, чья набожность проявлялась приступами, как подагра. Архидиакон помахал им рукой, и когда они подошли, сообщил о случившемся.

— Как? Дорогой архидиакон… — завопила миссис Мейджер.

— Как? Мистер Давенант… — вторила ей мисс Виллоуби, на правах старожила позволив себе обратиться к священнику по фамилии. Обе закончили вместе:

— Кто же мог это сделать?

— Странное дело, правда? — мягко произнес архидиакон.

— Это же святотатство! — вскричала миссис Мейджер.

— Бродяга какой-нибудь? — предположила мисс Виллоуби.

— Таулау, вот кто нам нужен, — твердо сказал пономарь. — Хорошо ищет всякие потерянные вещи. Он, правда, веслианский методист, вряд ли ему хочется искать этих проклятых убийц. Я, пожалуй, схожу за ним, сэр?

— А у меня брат гостит! — воскликнула миссис Мейджер. — Как удачно! Он моряк, привык там у себя ко всяким преступлениям. Даже один раз в трибунале заседал…

Жизненный опыт удержал мисс Виллоуби от каких бы то ни было предложений. Она внимательно наблюдала за ар, хидиаконом и заметила, как прохладно он встретил энтузиазм пономаря и миссис Мейджер. Поэтому она ограничилась ни к чему не обязывающим «хм, хм!» Она знала, что даже у самых симпатичных священников бывают свои причуды.

— Не будем беспокоить Таулау, — сказал архидиакон. — Да и вашего брата тоже, миссис Мейджер. Конечно, если он захочет взглянуть на взломанные двери — пожалуйста, но арестовывать пока некого. Да и для нынешнего суда святотатство — не очень-то подходящее обвинение, а священник — плохой обвинитель.

— Но… — начали было пономарь и миссис Мейджер.

— У нас ведь есть неотложное дело, — продолжал архидиакон. — Сейчас время утренней службы, не так ли?

Джессамин, — обратился он к пономарю, — вы не могли вы привести в порядок алтарь? Хотя бы расставить подсвечники и слегка почистить. А вы, миссис Мейджер, не поправите ли занавесь? Мисс Виллоуби, если вам не трудно, приберите здесь немного. Вот так, спасибо вам, спасибо. К счастью, у меня дома есть другой потир, сейчас принесу. И вот еще что, — помедлив, серьезно сказал он, — ящики для пожертвований пусты. Я думаю, самое время внести свою лепту.

Он опустил в каждый ящик по несколько монет, и дамы, не слишком охотно, но все же последовали его примеру.

По дороге к дому архидиакон разрешил себе обдумать происшествие. Вряд ли бродяга станет взламывать дверь маленькой приходской церкви. Для этого нужны инструменты, значит, кто-то всерьез готовился к взлому. Но серьезного грабителя едва ли могла привлечь мелочь в ящиках для пожертвований. Выходит, ему нужен был золотой потир? Что ж, вполне возможно… или охотились за другим потиром, тем самым, чью историю архидиакон случайно узнал в кабинете Морнингтона? В конце концов, автор книги — как же его фамилия? — мог обсуждать свои гипотезы с каким-нибудь коллекционером, с миллионером или даже с оголтелым материалистом. Пожалуй, мог… Но трудно предположить, чтобы кто-то из них отважился на грабеж. Взгляд его упал на садовую скамью, где он только вчера сидел и беседовал со странным посетителем. Не сумели купить и теперь решились…

Персиммонс… Стивен Персиммонс, издатель… «Христианство и Лига Наций»… бедная миссионерская церковь… святотатство… фаллические символы… Над этим стоило подумать.