Тим Волков - Зов Иерихона Страница 11

 «Подальше от решеток», - промелькнула трезвая мысль – «Чтобы не смогли дотянуться».

 Забиться в угол. В самый дальний, словно мышь, сидеть и дрожать.

 Шаги.

 Кто-то идёт прямо к ней. По коридору.

 Остановился.

 -Эй, тут есть кто-нибудь?

 Голос. Человеческий голос. Ж и в о й.

 Анита приподнялась, вслушиваясь.

 -Кто-нибудь? Вы меня слышите?

 -Я здесь! Здесь!

 Анита рванулась вперёд, птицей забилась о прутья клетки, замахала руками.

 -Здесь! Идите сюда! Я вторые сутки здесь! Помогите!

 Из-за угла выплыл парень с круглыми от удивления очами. Оглядел с ног до головы заключённую. Невпопад спросил:

 -Вы полицейских не видели?

 -Помогите мне! Я вторые сутки здесь! Они все пропали! Никого нет! Никто даже мне воды не принёс! Дождь был, с окна капало, я пила. Помогите мне! Выпустите! Найдите ключ!

 От такой лавины слов парень ещё сильнее растерялся. Замер, не зная, что предпринять.

 -Там, на столе у охранника, за поворотом коридора! Идите! Посмотрите ключ.

 Юноша замешкался, потом, не отрывая взора от Аниты, заковылял в сторону.

 Долгие секунды тишины обожгли разум.

 «Ушел. Не вернётся. Я здесь умру, совсем одна, от голода и одиночества».

 Потом что-то звякнуло.

 В груди разлилась горячая волна радости, но Анита не позволила себе раньше времени ликовать. Закусила губу, закрыла глаза, досчитала до десяти и обратно. Выдохнула. Вновь сосчитала. Вновь выдохнула.

 Парень вернулся со связкой ключей. Но открывать дверь не спешил, колебался. Анита заметила это, под сердцем кольнуло.

 -Послушайте, а это разве не противозаконно, выпускать заключенных из тюрьмы?

 -Я… я… они бросили меня, забыли. Я два дня ничего не ела. Что-то случилось. Они исчезли. Сбежали, наверное.

 -Не знаю, как поступить. У меня отец пропал, сегодня его одежду в двух кварталах от дома нашли, всю в крови. Я пришёл заявление написать. А тут никого. И вы.

 -Пожалуйста… выпустите…- слёзы задушили мольбу.

 Парень поджал губы, терпеливо выбрал из связки ключ пошире, примерился к скважине.

 -Хорошо, я вас выпущу, только…

 Вновь раздались шаги, тяжелые, с подволокой.

 -Вы разыграли меня, да?! Это, наверное, офицер идёт. Ну и хитры же вы! Я едва не поверил вам! Не даром вы тут сидите.

 -Нет! Нет! Не ходите туда! Это…

 -Офицер! – парень отошёл. – Что?..

 Медленно попятился назад.

 Это был Фрэнк. Конечно он. Кто кроме него? Анита вскрикнула, бросилась в сторону, больно убившись об кровать, повалилась в угол. Парень же обваренный страхом превратился в камень.

 Одним броском Фрэнк вцепился тому в лицо, хрустнули кости, брызнула фонтаном кровь, обагряя Аниту, стены, решетки. Парень даже не успел закричать, вместе него это сделала Анита.

 Отбрасывая в сторону истерзанное тело, Фрэнк повернулся на крик. Удовлетворённо захрипел. И в этом хрипе Аните послышались слова:

 «Я вернулся за тобой».

Глава 11. За открывшейся дверью

 -Что происходит?

 Ожидая результатов эксперимента, Корб долго ходил по комнате, изучал хитросплетения паутины в углах, пролистал всю библиотеку Дитриха, состоящую из двух книг – любовного романа с вырванными на самокрутки листами и сборника путевых заметок некоего С.Кука, при прочтении первых строк которого стразу же неимоверно сильно потянуло в сон (для этого видимо и использовалась, ибо лежала книга у изголовья кровати).

 -Что происходит? – повторил Корб, замерев у окна.

 Дитрих выглянул из-за плеча.

 -Зомби, их стало больше.

 -Определенно.

 -И они нападают на людей!

 За окном и вправду творилось сумятица. Бегали люди, кричали, шарахались друг от друга. Между ними неспешно бродили весьма странного вида прохожие – окровавленные лохмотья тряпья обвисали как старая обгоревшая кожа, хвостами волочились по земле, поднимая пыль. Бледный вид лица, почти серый, свинцового налива, сильно контрастировал с огненно-кровяными голодными глазами. Люди эти, уже и не люди вовсе, мертвецы, безобразные твари, потерявшие весь человеческий облик, устроили охоту.

 Размеренная их походка, почти прогулочная, сыто ленивая, мгновенно сменялась одним рывком: лягушачий прыжок, уродливый, атипичный для человеческого тела и от этого еще более безобразный, оскверняющий все законы анатомии – и добыча похоронена под охотником. Везло тем, кто умирал от перелома позвоночника или шеи, они не видели всего кошмара поедания.  Остальные же еще долго кричали, и срывали голоса, и хрипели, захлебываясь от поступившей к горлу крови, а извивающиеся змеями ноги неестественно скручивало в предсмертных судорогах.

 -Дитрих, нет времени ждать, надо бежать в полицию! Это угроза для общества, необходимо оповестить власти о творящемся безобразии, чтобы они как можно быстрее начинали предпринимать все необходимые меры.

 -Да, вы правы. – Дитрих отпрянул от окна. – Пойдемте через чёрный выход. – И быстро зашагал прочь, отгоняя от глаз увиденные картины.

 Корб последовал за ним, неловким движением задев стакан с мёртвой мухой. Дитрих обернулся, едва не выругавшись, но слова застряли в глотке. Муха взмыла в воздух, выписала петлю, рванула к окну, со звоном забилась о стекло.

 -Дитрих…

 -Вижу. Живая… - почти выдохнул он.

 -…Упустил.

 -Болван! Ты ничего не может толком сделать!

 -Я нагнал их в переулке, там тупик есть. Они были практически у меня в руках.

 -Так чего же ты такого натворил, что не смог выполнить задания?!

 -Они там были не одни. Мертвец. Он укусил меня.

 -Мертвец?

 -Да. Он был там. Стоял как вы сейчас передо мной. Напал на меня. Моя рука…

 -Дай взглянуть. И вправду укус. Отпечатки человеческих челюстей, нижняя, верхняя.

 -Ай! Больно! Пустите!

 -Какие глубокие раны! Замечательно!

 -Чего же тут замечательного?

 -Целый кусок выдрал. Обычному человеку такое за один раз не сделать. Видишь - вот здесь? Мышцы коренными зубами прокусаны. А ведь эти зубы предназначены только для жевания. Какая сила! Мощь! Поистине великолепно! Ты как себя чувствуешь?

 -Знобит немного.

 -Отлично. Проследим, что будет дальше.

 -Но…

 -А теперь ступай. Задание моё ты так и не выполнил.

 -Так ведь…

 -Пошёл вон!

 …Они рвались внутрь, трое разлагающихся покойников, клацали зубами, пытались дотянуться до запертой в клетке добычи.

 Прутья решетки жалобно скрипели, но героически держали оборону.

 Анита прижалась к стене, лихорадочно думая, что делать дальше. Но когда в голове вместо плана сформировалась осознание того, что предпринять ничего не получиться, паника пронзила в душу. Мгновенно взмокшие ладони вцепились в кирпичную кладку, глаза заворожено уставились на мертвецов.