Евгений Витковский - Чертовар Страница 116

— Докладывай, — недовольно сказал царь стене.

Стена стала прозрачной.

— Массированная ковровая зачистка земли Грехема, ваше императорское величество, никаких очагов сопротивления не выявила. Как показало спутниковое слежение, базы аргентинцев и чилийцев были полностью эвакуированы еще за неделю до введения на Руси Антарктической прямого императорского правления. Эвакуационные транспорты целиком ликвидированы, пленных нет, согласно инструкции. На бывшей Земле Мэри Бэрд, ныне Земле Марфы Посадницы, произведена закладка монастыря преподобных Спиридона и Никодима просфорников, — ну, у них день памяти совпадает с днем коронации вашего величества, как и было на то высочайшее повеление. Начата подготовка к литью колоколов для кафедрального собора Святоникитского монастыря…

— Вот-вот-вот. Как раз насчет литья колоколов. Список заготовленных сплетен готов?

Царь имел в виду, что по древнему русскому поверью во время литья колоколов сплетни и слухи в народе должны распространяться самые невероятные, и чем несусветней они будут — тем благолепней получится колокол. А тут предстояло снабдить колоколами целых девять древнерусских монастырей!

Повелитель близоруко вгляделся в распечатку

— Так, всю эту чушь про неопознанные летающие — выбрасываем, они давно опознанные… Так… А вот это очень хорошо: мол, никакой не Евсей Бенц свои книги пишет, а дрессированный заяц-беляк хвостом, в другую же смену из него ханский режут балык… Ничего не понимаю, про зайчика понял, а какой балык? И еще — а этому письменнику почему я должен запретить японский псевдоним?.. Чем плохой псевдоним? Якиманка как Якиманка, улица такая тут в Замоскворечье. У него же вроде бы в каждом романе действие посреди этой улицы разворачивается?..

— Государь, вы бы знали, что по-японски эти слова означают… — Ивнинг перегнулся через стол и прошептал два слова, причем покраснел только от второго. Государь похлопал глазами.

— Как жареная? Почему жареная? Кто ему такой псевдоним разрешил? Это же глумление над отечественной словесностью! Над русской речью!

— Напротив, ваше величество, он утверждает, что этот его псевдоним — месть за претензии Японии на острова Южно-Курильской гряды.

Царь успокоился.

— Ну, тогда и… Якиманка с ним. Но где ж тут сплетня? Это, выходит, чистая правда!

— А все равно никто не поверит. Чтоб жареная… извините, помолчу… была посреди Москвы? «Яки» — точно жареная, я у японистов спрашивал…

— Остального ты у них, значит, не спрашивал… Не по твоей части… — Ивнинг вспыхнул, — Словом, никакой просьбы разрешить ему такой псевдоним — нет и не было! А был государев приказ — за… за… сам придумай, за что… Повелеть ему впредь иметь псевдоним «Шалва Якиманка»! Вот! И с тем псевдонимом его и похоронить, как помрет, хоть через сто лет. А хочет сочинять свои романы — пусть сочиняет. Если налоги платит исправно, конечно. И приследить, приследить — чтоб в переводе на английское наречие — только исправной кириллицей печатался, не то… в двадцать четыре часа заслать его в такую жареную… чтоб ему там ух как тепло было! Давай другие сплетни.

— Извольте, ваше величество… Для умножения скорости распространения слухов есть предложение использовать всероссийскую сеть трактиров ресторанного типа «Доминик». Однако же к владельцу сети, господину Долметчеру, пока что осмелиться обратиться не осмеливались…

Царь помрачнел.

— И не надо. Так мы все общественное питание угробим. Белуга с хреном в горло никому не полезет под твою… Якиманку. Ты сам представь, а? Дают тебе порцию белуги — и к ней эту… жареную. Да ты ж сблюешь, крокодил синемундирный! Давай иначе: есть у нас сеть нелегальной торговли?

— Ну, наркотики есть, новодельные иконы древнего письма, нелицензионное компьютерное обеспечение, молясинные лавки…

— Шел бы ты с наркотиками, а? Какому наркоману дело есть до сплетен? Ему доза нужна — всего-то. А вот с молясинными лавками, наверное, самое то. Там не продают, там меняют, шапку ломают по полдня — ты мне молясину уступи, я тебе денег на нее наменяю, только не так много, как просишь. Вот тут и пустить им за чаем, за наливкой слух — мол, царь группу писателей наказал псевдонимом — Якиманка, а значение у этих слов знаете какое? Тут и смех в кулак, и мена полегче… Ишь ты, глядишь, и пригодится она, жареная… И кто ж ее, болезную, жарил-то, время впустую тратил… Прочие сплетни давай, не говори, что больше нет.

Ивнинг подал еще одну распечатку, чем дальше углублялся в нее император, тем большая скука наползала на его лицо.

— Про повышение цен на золото и меха — это ты кончай, обычная советская брехня, не поверит никто, потому как правда. Вот налог на шампиньоны — это давно пора, нерусские они грибы, нужно им укорот сделать — пусть люди русскими грибами питаются. Налог… Национально-несоответственный, для лиц нетрадиционной религиозной ориентации… Хотя это еще тоже вводить рано. Налог на кавелирование — даже и думать забудь. Всю империю один дурак, глядишь, обвалит… И вообще — хватит про налоги. Запускай что попроще. Ну, астероид готовится к мягкой посадке по-тунгусски, только город еще не выбрал, еще доказано, что Чарльз Дарвин от обезьяны произошел, под Парижем Нострадамус воскрес, в Патагонии у лошадей речевой аппарат обнаружен, на Брянщине курица двух поросят ощенила, и оба — зубастые… Ты мне только наблюй на стол, сам в Якиманку поплывешь!

Письменной визы на проекте утвержденных слухов и сплетен Ивнинг не дождался, да и не ждал он ее: царь ставил автографы очень неохотно, особенно после того, как из Лондона пришел достоверный слух о том, что таковыми там кто-то приторговывает. И не зря: в мире нынче осталось только три империи, Японская, Гренландская и Российская; до превращения Соединенных Штатов в империю коллекционеры ждать не хотели, да и с обычным, присущим западному, а также восточному человеку позитивизмом предполагая, что это дело еще не решенное и то ли будет оно, то ли нет. Эх, почитали бы они бюллетени предикторов — они б на автозаправку к Бриджесу-Браганце в очереди стояли от Нового Орлеана.

Царь остался один. И вновь стена кабинета стала прозрачной — причем другая, — кажется, она вообще исчезла. Из-за нее, словно через порог, в кабинет вошел невзрачный человек в более чем странной форме: то ли в военной, то ли в шутовской. Человек был не молод, но никак не стар, он остановился у кресла, — явно чего-то ждал.

— Садитесь, поручик, — со вздохом сказал император.

— Поручение исполнено, ваше императорское величество.

— Так давай сюда.

Гость вынул из кармана стопку квадратных пакетиков, в которых взгляд царя сразу опознал запасные струны к любимой португальской гитаре. Пакетиков было много, десятка три, но царь остался недоволен.