Вадим Селин - Большая книга ужасов – 5 (сборник) Страница 12

– Это еще что за номера? – возмутился я.

– Постой, Шатров. Ты меня обвинил невесть в чем и сразу убежал. О каком звонке ты говоришь?

– Не делайте вид, что не понимаете, о чем речь… – сказал я не очень уверенно. Вдруг Прокопьева и в самом деле не имеет к оборотням никакого отношения и все мои подозрения не более чем бред? На мгновение я засомневался, а потом вспомнил и то, как она уговаривала нас пойти на пикник, и странный телефонный разговор на площади… Впрочем, аргументов маловато, но моим самым сильным аргументом была интуиция. Мне на нее еще грех жаловаться, и сейчас она работала, как никогда, активно, прямо-таки кричала мне, что географичка не так проста, как кажется с виду, и психологически надавить на нее стоило…

– Но я действительно не понимаю… – проговорила Прокопьева.

Я уже собирался процитировать ей все услышанные мной фразы, которые прочно засели у меня в мозгу, но вовремя одумался. Нельзя раскрывать все карты до конца, а уж тем более так тесно контактировать с подозреваемой. Поэтому я накинул на себя маску легкой вины и сказал:

– Извините, мне пора на урок…

И ушел.

Я говорил с нашей странной классной как можно более уверенным тоном, а в душе меня все же грызли сомнения. Я никак не мог от них избавиться, мучился-мучился и в конце концов решил так.

Все, что меня сейчас гложет, так или иначе связано с оборотнем. И совершенно очевидно, что сам разобраться во всем я не могу. Наступило время, когда мне пора прибегнуть к посторонней помощи. Помощи оборотня. Кто, как не он, может мне все объяснить?

Я не стану ждать, что оборотень снова вломится в мою комнату или повстречается мне в автобусе. Я сам приду к нему в лес и найду его логово. И тогда мы разберемся с ним, я получу ответы на все интересующие меня вопросы. Пусть даже ценой этого станет моя жизнь. Хотя я уверен, что все будет хорошо, – не зря же он оставлял меня в живых два раза. Оставит и в третий.

Вечером перед очередным полнолунием я находился дома один – мама работала в ночную смену.

– Принц, будь дома, – сказал я своему псу. – Я недолго. Надеюсь…

Принц заскулил и посмотрел на меня жалобными глазами.

– Будь дома. Тебе туда нельзя, – покачал я головой и закрыл дверь.

Улицы, как всегда, были безлюдны. Голые деревья, стволы которых чуть ли не до середины утопали в ковре из палых листьев, создавали унылую картину. В такое время года только сидеть бы дома да пить горячий чай, читая интересные книги, а не бродить по лесу в поисках оборотня…

На автобусе я доехал до конечной его остановки и еще примерно километр шел пешком до того места, где Алла высадила оборотня. Оглядевшись по сторонам, я перешел дорогу, поле и оказался в лесополосе. Кое-какие места здесь я знал, но в большей ее части не бывал никогда. Очень уж она широкая и густая. И я сомневаюсь, что милиция прочесала абсолютно весь лес в поисках Карины Зиминой. Какое-нибудь непрочесанное местечко да и осталось…

Я даже примерно не представлял, где можно встретиться с оборотнем, куда именно мне надо идти, чтобы его увидеть. Но одно я знал точно – надо идти в лес, надо искать, и я его обязательно найду. Или он меня почует. Странно, но как только я ступил на опушку лесополосы, то сразу почувствовал необычайную легкость. В голову пришла дикая мысль: мое место в лесу. От такой мысли я даже вздрогнул. Чего вдруг она у меня возникла? Раньше я не испытывал к лесу особенных чувств. Есть лес, и ладно. Нет леса – тоже не беда. Но сейчас лес стал для меня как бы родным. Мне нравилось бродить по нему в непроглядной тьме… Испуганные птицы слетали с насиженных мест и, возмущенно чирикая, перелетали с ветки на ветку; тут и там поскрипывали деревья; где-то невдалеке пищало неизвестное мне животное… Над густой кромкой деревьев висела огромная полная луна, своим серебряным сиянием заливая всю округу.

Я все шел и шел, надеясь, что оборотень выскочит из-за дерева и снова предстанет передо мной, как Сивка-Бурка перед Иваном-дураком из известной сказки. И тогда я спросил бы у него, что ему от меня понадобилось, зачем он два раза нападал на меня.

Я шел спонтанно, без определенного маршрута, но вскоре заметил: отчего-то, когда я останавливаюсь около какого-нибудь дерева, мне вдруг нестерпимо хочется свернуть направо или налево. Я иду туда, а через какое-то время возле какой-то другой точки желание повернуть в сторону одолевает меня снова. И я стал этому желанию подчиняться, посчитав, что мне помогает шестое чувство, проще говоря, интуиция. Ей я доверял всегда. Ведь по меньшей мере глупо утверждать, что главные в человеке – пять чувств: вкус, слух, зрение, обоняние и осязание. А еще есть интуиция! Правда, многие скептически усмехаются, когда кто-то говорит, что ему помог внутренний голос. И зря усмехаются. Он есть. И у самих этих скептиков, между прочим, внутренний голос тоже есть, вот только они к нему не прислушиваются… В общем, мой внутренний голос шептал мне, когда надо свернуть, а когда идти прямо.

Ступая по лесу, я включал прихваченный из дома фонарик, но, как только вспыхивал свет, внутренний голос замолкал, и на меня мгновенно наваливался страх. Мгновенно приходило понимание того, что я нахожусь в полнолуние в лесу и что зашел я довольно далеко… А вот когда я выключал фонарик, голос появлялся опять.

Неожиданно я обо что-то споткнулся. Упал, проехался носом по земле, усыпанной хвойными иголками. Тихо постанывая от боли, я поднялся на ноги и отряхнулся. Из носа текла теплая кровь, одежда на локтях и коленках разорвалась, а сами эти части тела саднили.

– Вот черт… Надо же было так грохнуться… – проговорил я.

Отряхнувшись, я решил продолжить свой путь… и не смог – впереди возвышалось что-то высокое и довольно раскидистое. Я хотел было обойти это место, но интуиция подсказывала, что идти надо именно туда.

Я включил фонарик и осветил окрестности. Густо росшие деревья почти смыкались за моей спиной, по бокам. Деревья были повсюду. А возвышенностью оказалась гора валежника, окруженная сухостоем. Неестественно большая гора. Раньше я видел валежник несколько раз, и оба раза это были небольшие кучки. А тут не кучка, а целая гора – палки, листья, хворост, бревна…

И, подчиняясь внутреннему голосу, я полез через валежник. Я знал, что идти мне надо не в обход, а напрямую, не сворачивая ни на метр. Я выключил фонарик и положил его в карман, так как толку от него было мало – все равно руки заняты, а в зубах держать его неудобно.

Я поставил ногу на выступающее, как ступенька, бревно и стал взбираться на кучу. Из-под ног посыпались ветки. Я старался лезть как можно аккуратней, потому что если бы я поскользнулся, то непременно свернул бы шею или сломал ногу. Валежник был очень непрочным, колючки все время кололи мне ладони, а ветки так и норовили выколоть глаза.

Вот я добрался почти до верхушки горы, оставалось пролезть еще пару метров, а там, наверное, можно будет спокойно идти дальше… Но вдруг случилось то, чего я боялся больше всего, – я поскользнулся на толстой скользкой ветке и полетел вниз, больно ударяясь о бревна. Злополучная скользкая ветка, вывернувшись из-под моей ноги, зацепила остальные ветки и толстые палки, словом, весь валежник. Внезапно вся конструкция задрожала, зашелестела и начала рассыпаться. Превозмогая боль, я вскочил с земли и отбежать от рассыпающегося валежника, иначе меня могло засыпать, и я остался бы до скончания веков погребенным под ветками и бревнами.

– Вот это да… – изумленно выдохнул я, освещая фонариком то, что оказалось замаскированным под валежником. А маскировал он старый разваливающийся домик лесничего. – Если этот домик спрятали, значит, он необычный и там есть что скрывать. Что ж, надо его обследовать.

Действительно, вдруг в этом трухлявом с виду жилище кроется то, что послужит ключом ко всем дверям, за которыми находятся ответы на мучившие меня вопросы? Или какая-то другая тайна… В любом случае, в него нужно проникнуть во что бы то ни стало.

Я положил фонарик на пенек. Подошел к рассыпавшемуся валежнику и принялся оттаскивать ветки и бревна в разные стороны, чтобы проложить себе дорожку к домику. Вскоре путь был расчищен. Я взял фонарик в руку и подошел к двери. Я был решителен в своих действиях, но вместе с тем меня одолевали сомнения – заходить в дом или нет? Ввязнуть в эту историю еще больше или пройти мимо? Или же мои опасения беспочвенны, и дом никак не связан с переживаниями последнего времени? Это вполне возможно. Но домик-то все равно наверняка скрывает какую-то загадку, в противном случае его вряд ли стали бы прятать под валежником…

«Чтобы выяснить, надо войти в дом. А там, если увижу что-то значимое, решу, как с этим быть», – подумал я и толкнул дверь в дом. Она протяжно заскрипела. Запах сырости и затхлости ударил в мой разбитый нос, пыль, кружившая по всему дому, попала в глаза, и они сразу заслезились. Еще в этой халупе витал непонятный и противный запах. Чем пахло, я не смог определить. Запах был мне незнаком, оставалось лишь строить догадки. Одно можно было сказать точно – пахло чем-то тошнотворным.