Дмитрий Суслин - Дом на окраине Страница 12

– А что, магазин закрыт? – поинтересовался папа, глядя на закрытую дверь магазина. – Обед?

– Обед, обед, до пятнадцати нуль-нуль, – ответил один коренастый и давно небритый мужичок, с красным лицом и маленькими серыми живыми глазками. – А вы, стал быть, из города?

– Да вот, – смущенно признался папа и развел руками, словно был в чем-то виноват, – стало быть, так.

– Наследники значить? – опять спросил мужичок и высморкался в рукав. – Сычихины?

– Чего-чего? – не понял папа.

– Сычихины наследники, говорю, вот чего!

Все стояли и внимательно слушали этот диалог. Никто из остальных не проронил ни звука.

– Что значит, Сычихины? Ах, правильно! Конечно! Как же я сразу не догадался? Сычева Вера Павловна была владелицей дома. Да, теперь, мы его заняли.

– Ну-ну, – покачал головой мужичок. – Заняли. Ну-ну. Заместо дачи наверно, да? Сейчас все городские себе дома в деревне покупают, гамаки вешают и отдыхают. Ну-ну. И вы значит, тоже. И как вас, звать величать, если не секрет?

– Не секрет. Карпуины мы. Я Николай, Николай Владимирович, это моя жена Галина, Васильевна, и вот дочки, Аня и Маша.

– А я просто Архип, – и мужичок протянул папе большую серую и мозолистую ладонь для приветствия. Папа с чувством ее пожал.

После этого, потянулись знакомиться и остальные мужички. Неловкость первоначальной встречи, была забыта, и двор магазина вновь наполнился разговором. А потом пришла продавщица, крупная белобрысая женщина, вся красная от загара, открыла магазин и запустила всех внутрь.

Это был маленький супермаркет деревенского типа. То есть, здесь продавалась все, что нужно для жизни. Продукты, одежда, кухонная утварь, хозяйственные принадлежности, игрушки, мебель и даже книги.

Папа с мамой стали делать покупки. Им нужно было столько всего, что все просто рот открыли, глядя, как они берут чуть ли не все подряд – инструменты, постельное белье, два больших толстых матраса и всякую прочую нужную в хозяйстве утварь.

– И как мы это все понесем? – ахнула Аня, когда увидела все, что приобрели родители.

– А мы вон тележку тоже возьмем, напрокат, – ответил папа. – Я договорился. А вы пока идите, на улице нас подождите, ничего тут в духоте париться. Мы сейчас рассчитаемся.

Он купил дочерям по чупа-чупсу, и девочки вышли из магазина.

На них тут же уставились мальчики и девочки, скакавшие до этого с крыльца на землю и обратно.

– Чего вы на нас уставились? – тут же без церемоний спросила их Аня.

– А чего, нельзя что ли? – спросил один белобрысый мальчик, коротко стриженный и конопатый. Он был в одних шортах, сандалиях на босу ногу и очень загорелый.

– Да нет, можно. Мы за просмотр денег не берем, – сказала Маша. – Смотрите, сколько хотите.

Тогда этот же мальчишка подошел к сестрам и стал их рассматривать, словно они были экспонатами в музее. Глаза у него были синие и большие. Чуть выпуклые, от чего лицо у него было какое-то кукольное.

– Ты глуховский? – спросила его Аня, чтобы скрыть неловкость.

– Глуховский.

– И как тут у вас в Глуховке?

– А никак.

– Что совсем никак?

– Совсем.

– Тебе сколько лет?

– Семь.

– Ох, ты! – Аня сделала вид, что восхищена. – Ты наверно уже в школу ходишь?

Мальчишка смутился:

– Нет еще. Но осенью пойду. В первый класс, значит.

– А у тебя старшие сестры или братья есть? – продолжала спрашивать Аня.

– А то. И сеструха и братан.

– И сколько им лет?

– Восемь.

Аня чуть не плюнула от досады. Тогда инициативу разговора взяла на себя Маша.

– Как тебя зовут?

– Дениска.

– А меня Маша. А вот она Аня. Скажи, Дениска, а есть ли в Глуховке такие, как мы?

– Такие, как вы? – Дениска задумался.

– Да.

– Нет. Таких чокнутых у нас больше нет.

От такого ответа сестры открыли рты.

– Что это ты такое говоришь? – возмутилась Аня. – Кто же тебе это сказал, что мы чокнутые?

– Да вся Глуховка об этом говорит, – по-деревенски солидно ответил мальчик.

– Вся Глуховка?

– Да. Правильно ведь, робя? – Дениска обратился к остальной ребятне, что была тут. Те дружно и усиленно закивали головами.

– Но разве мы похожи на чокнутых? – растерянно спросила Аня, оглядывая ребят.

– Может и не похожи, – все также солидно ответил Дениска, – но только нормальные люди никогда не поселятся в доме, где жила ведьма.

9

Это заявление ошеломило девочек. Некоторое время они стояли и молча смотрели на ребят. Те на них. Наконец Аня обрела дар речи.

– А ну-ка повтори, что ты сейчас сказал, – грозно произнесла она и прищурила глаза.

Дениска сразу отступил на шаг и забормотал:

– Ты это чего? Чего ты?

Остальные ребята, так просто бросились наутек. Хотел бежать и Дениска, но Аня вовремя успел схватить его за руку. Мальчишка затрепыхался, словно пойманная рыбка.

– Пусти! – заревел он.

– Погоди! Чего ты орешь? Я же тебя не ем! – успокаивающе сказала Аня.

– А чего тогда держишь?

– Чтобы ты не убежал.

– А я и не убегаю.

– Я тебя отпущу, но дай слово, что не убежишь, а все мне расскажешь. А я тебе ничего не сделаю. Честное слово.

Дениска слегка успокоился:

– Ладно, расскажу. Пусти только.

Аня отпустила, но приготовилась в любую секунду снова поймать его обратно.

Дениска стал отряхивать не себе шорты.

– Давай говори, – велела ему девочка.

– А чего говорить-то?

– Что ты там болтал про ведьму?

– Про ведьму-то?

– Да.

Глаза мальчика расширились, и он нехотя сказал:

– Я сам точно не знаю. Народ говорит. Я сам ничего не видел.

– Чего ты не видел?

– Ведьму.

– Да какую такую ведьму?

– А такую. Она в том доме жила, в который вы вчера приехали.

Аня и Маша переглянулись.

– Что за ерунда?

– Вовсе не ерунда. Вся деревня знает, что Сычиха была ведьмой. Самой настоящей. Зря, что ли у нее дом на краю стоит?

Аня усмехнулась:

– Деревенские глупости. Жила была старушка. Может странная. Так уж сразу и ведьма.

Дениска сразу перешел на шепот:

– И ни сколько не ерунда. Я знаю одного мальчишку, который знает мальчишку, брат которого видел, как она сначала ходила по огороду, а потом раз и превратилась в черную свинью и чуть его не съела.

Аня и Маша опять переглянулись. Теперь в их взглядах был самый настоящий испуг.

– А ты это не придумал? – осторожно спросила Маша.

Дениска сразу понял, что теперь не девочки, а он руководит разговором, и сразу осмелел.