Ким Харрисон - Как ни крути – помрешь Страница 12

Едва ее увидев, старый колдун замер на месте. Но, глядя на и винную женщину, стоящую перед микроволновкой в пышном вечернем наряде и розовых шлепанцах, я этому не удивилась.

– Мне не нужен врач, – сказала Кери. На ее плече поднялся Дженкс.

– Привет, Кизли. Ты посмотришь Кери? Кизли кивнул и проковылял за стулом. Жестом пригласив ери сесть, он опустился на стул сам. Тяжело дыша, он поставил пакет к ногам, открыл и достал оттуда тонометр.

– Я не врач, – сказал он. – Меня зовут Кизли.

Не садясь, Кери посмотрела на меня и опять на него.

– Я Кери, – почти прошептала она.

– Что ж, приятно с тобой познакомиться, Кери. Положив тонометр на стол, он протянул ей скрюченную артритом руку. Кери растерянно глянула и неловко вложила в нее спою ладонь. Кизли ее пожал, улыбнувшись и показав зубы в кофейных пятнах, потом жестом пригласил Кери сесть на стул, и она настороженно присела, нехотя отставив в сторону чипсы и с опаской глядя на тонометр.

– Рэйчел хочет, чтобы я тебя осмотрел, – сказал он, вытаскивая еще какие-то медицинские причиндалы.

Кери покосилась на меня и со вздохом сдалась.

Кофе сварился, и пока Кизли измерял ей температуру, проверял рефлексы, давление и заставлял говорить «А-аа», я отнесла чашку Айви в гостиную. Она сидела боком в своем роскошном кресле, с наушниками на голове, затылком оперлась на одну ручку, ноги свесила с другой. Глаза у нее были закрыты, но она не глядя протянула руку и взяла чашку, стоило мне ее поставить.

– Спасибо, – пробормотала она, и я ушла. Иногда меня от Айви мороз по коже пробирает.

– Кофе будешь, Кизли? – спросила я, вернувшись. Старик посмотрел на термометр и стряхнул его.

– Да, спасибо. – Он улыбнулся Керн. – Вы вполне здоровы.

– Благодарю тебя, добрый сэр, – ответила Кери и печально посмотрела на дно картонной упаковки.

Пока Кизли работал, она доела чипсы. Дженкс тут же оказался рядом.

– Еще? – предложил он. – Кетчуп попробуй.

Рвение Дженкса внезапно объяснилось. Не в картошке было дело, а в кетчупе.

– Дженкс, – устало сказала я, подавая Кизли кофе и прислоняясь к стойке. – Ей больше тысячи лет. Даже люди тогда ели помидоры. – Я засомневалась: – Тогда ведь уже были помидоры, правда?

Жужжание крыльев Дженкса оборвалось.

– Черт, – пробормотал он, но тут же просветлел: – Давай, – сказал он Кери. – Сама теперь СВЧ запускай, без моей помощи.

– СВЧ? – переспросила она, аккуратно вытирая руки салфеткой.

– Нуда. У вас в безвременье что, микроволновок нет? Она покачала головой, волосы разлетелись в стороны.

– Нет. Я для Ала готовила с помощью магии лей-линий. Здесь все такое… устаревшее.

Кизли вздрогнул так, что едва не пролил кофе. Он не отрываясь смотрел на изящную женщину, пока она шла к холодильнику и, к радости Дженкса, вытаскивала коробку замороженной картошки. Кери методично нажала на нужные кнопки, от усердия прикусив губу. Забавно, подумала я, что женщина, которой больше тысячи лет от роду, считает микроволновки примитивными.

– Безвременье? – тихо спросил Кизли, и я повернулась к нему.

Чашку я держала обеими руками, согревая пальцы.

– Как она?

Он пожал плечами.

– Достаточно здорова. Может, масса тела маловата. Но психика у нее нарушена – не знаю, что ее измучило и как. Ей нужна помощь.

Я глубоко вздохнула, глядя на дно чашки.

– Я хочу попросить тебя о большой услуге.

Кизли напрягся.

– Нет, – сказал он, поднимая пакет на колени и принимаюсь складывать туда инструменты. – Я ее не знаю, и не знаю даже, какой она разновидности.

– Я ее отбила у демона – у того, чью работу ты видел осенью, когда меня зашивал. – Я потрогала себя за шею. – Она пыла его фамилиаром. Я оплачу ей жилье и еду.

– Не в том дело, – возразил он. Пакет он уже держал в руке, карие глаза встревожены. – Я о ней ничего не знаю, Рэйчел. Я не рискну пустить ее в дом. Не проси.

Я наклонилась к нему, почти разозлившись.

– Последнюю тысячу лет она провела в безвременье. Не думаю, что она оттуда выбралась, чтобы убить тебя. – Я наставила па него палец, и морщинистые черты исказились внезапной треногой. – Все, что ей надо, – продолжила я, испугавшись, что попала точно в его фобию, – это нормальные условия, где она сможет прийти в себя. А компанию ведьмы, вампира и пикси, которые живут в церкви и гоняются за преступниками, нормальными условиями не назовешь.

Дженкс смотрел на нас с плеча Кери, а Кери смотрела, как разогревается картошка. Лицо у пикси было серьезное: наш разговор он слышал так же ясно, как если б на столе между нами стоял. Кери что-то тихо у него спросила, и он отвернулся, весело ей отвечая. Всех детей, кроме Джи, он из кухни выгнал, и вокруг было блаженно тихо.

– Ну, Кизли?… – прошептала я.

Тоненький голосок Джи начал песню, и лицо Кери просветлело. Она подхватила таким же чистым, как у пикси, голосом, по спеть сумела всего три ноты – и расплакалась. Пикси стаей Оросились в кухню, едва ее не удушив. Из гостиной раздраженно крикнула Айви: пикси опять создали помехи стереоприемнику.

Дженкс наорал на детей, и все, кроме Джи, брызнули прочь. Двое пикси остались утешать Кери: Джи тихонько и нежно, Дженкс немного неловко. Кизли притих, и я поняла, что он сдался.

– Хорошо, – сказал он. – Я возьму ее на несколько дней, по если не получится, она вернется.

– Идет, – ответила я, чувствуя, что с моей груди свалился огромный груз.

Кери посмотрела на нас сквозь слезы:

– Вы не спросили моего мнения.

У меня загорелись щеки. Слух у нее, оказывается, не хуже, чем у Айви.

– М-мм… – замялась я. – Прости, Кери. Не в том дело, что я не хочу, чтобы ты осталась с нами…

Она кивнула с серьезным треугольным личиком.

– Я слабое звено в цитадели воинов, – прервала она меня. – Для меня будет честью жить у ветерана и облегчить его боль.

Ветерана? Я задумалась, что же она разглядела в Кизли, чего не заметила я. В углу на высоких тонах шла ссора между Дженксом и его старшей дочкой. Юная пикси теребила подол салатового платьица и о чем-то умоляла отца, из-под платья видны были крошечные ножки.

– Погодите-ка, – сказал Кизли, закрывая пакет. – Я могу сам о себе позаботиться. Мне не нужно, чтобы кто-то «облегчал мою боль».

Кери улыбнулась. Прошуршав моими шлепанцами по линолеуму, она подошла к Кизли и встала на колени.

– Кери! – запротестовала я одновременно с Кизли, но молодая женщина отбросила наши руки прочь, вдруг посуровевший взгляд зеленых глаз предостерегал не вмешиваться.

– Встань, – резкосказал Кизли. – Может, у демона ты вела себя именно так, но…

– Не двигайся, Кизли, – скомандовала Кери, легкое свечение безвременья окрасило ее бледные ладони. – Я буду рада с тобой пойти, но только если ты позволишь мне отплатить за твою доброту.