Артур Дойл - Истории, рассказанные у камина (сборник) Страница 12

Разбирая это сложное дело, я хочу еще раз подчеркнуть важность слов раввина о том, что Гудини обладал чудесной силой, не догадываясь об этом. Это высказывание как нельзя лучше соответствует тому, что мне рассказывали о нем люди, знавшие его при жизни ближе других. «Если это и так, то он не знал об этом», – отвечали они, когда я осторожно намекал им на свои подозрения. Это трудно понять, но все же что-то в этом есть. Сам он не был абстрактным мыслителем и логичностью мышления тоже не отличался. В подтверждение этому можно вспомнить тот факт, что, отрицая медиумичество как явление, он тут же заявляет, что открыл величайшего медиума в Америке; или, посмеявшись над фотографиями духов, приносит мне весьма посредственный снимок, который сделал сам. Представьте себе, что чувствует этот человек, оказавшись внутри закрытого ящика. Следует какой-то промежуток времени, когда он впадает в состояние, похожее на транс, мозг его наполняется смутным ощущением некоего напряжения сил, после чего он видит себя вне ящика. Очевидных доказательств вмешательства духов или какой-либо другой внешней силы нет. Все совершается как бы само собой. Точно так же происходит освобождение из оков, но он просто не обладает той философией, которой мог бы объяснить подобные вещи. Если бы мы были в силах представить себе нечто настолько странное и маловероятное, это, по меньшей мере, дало бы нам честное и разумное объяснение многих из тех загадок, которые до сих пор остаются неразгаданными. Часто случается такое, что медиумы сами не понимают, как они добиваются своих результатов, однако кажется почти невероятным, чтобы кто-нибудь, добиваясь таких результатов на протяжении многих лет, не соотнес бы их с подобным опытом других людей. Я, как его бывший друг, приветствовал бы такое объяснение, если бы его можно было подтвердить.

Но откуда многоуважаемому раввину было известно, что Гудини не понимал природы своей силы? Об этом мог знать только один человек, но он покинул этот мир с сомкнутыми устами, оставив, впрочем, после себя множество указывающих путь к истине знаков для тех, кто достаточно умен, чтобы суметь пройти по ним. Одно можно сказать наверняка: судьба Давенпортов должна была стать предостережением для Гудини. Они лишились всего и были изгнаны со сцены, потому что считалось, что они претендуют на связь с психическим миром. Если его силы происходили из того же источника и если он не хотел повторить их судьбу, его первым правилом было бы – ни при каких обстоятельствах не выдавать этого, чтобы ни одна живая душа не проникла в его тайну. Если допустить, что это предположение истинно, множество разрозненных фактов тут же соединятся в единое целое. Становится понятно, что он имел в виду, когда говорил, что его собственная жена не знает секрета его трюков. Мы понимаем, что это за голос, который он слышал. Нам становится более-менее понятно, о какой силе говорил раввин. Мы даже можем представить себе, что направленная против медиумов кампания, подкрепленная знанием о том, что фальшивые медиумы действительно существуют, была бы отменной дымовой завесой, хотя, возможно, сам он задумывался о том, как невидимые силы отнесутся к подобному двуличию, не больше, чем о вмешательстве Волтера в том случае с саботажем Крандонов. Я не берусь утверждать, что все это истина, и лишь хочу сказать, что подобная версия объясняет факты в том виде, в каком я их знаю.

Безусловно, я знаю, что у него был ящик с секретом. Мне даже известно, кто его сконструировал и какую огромную сумму он за него заплатил. Но, зная о том, что он успешно освобождался и из любых других ящиков, в которые его заключали, я не склонен придавать факту его существования большого значения. Гудини не был простачком и к выступлениям всегда готовился основательно, однако, поняв со временем, что может выполнять свои трюки без риска, стал относиться к ним достаточно легкомысленно.

Гудини удивительно противоречив в оценке методов Давенпортов. В своей книге «Маг среди духов» он говорит:

«Их способ освобождения был прост. Когда один из них вытягивал ногу, второй поджимал, тем самым добиваясь того, что путы на запястьях затягивались не сильно, что позволяло им освободить руки из петель. Второй брат освобождался, повторяя те же действия в обратном порядке».

Но, о чем я уже говорил выше, в письме ко мне он писал: «Мне точно известно, что им, чтобы освободиться, было даже необязательно снимать путы».

Значит, первое объяснение нужно считать ложным, придуманным с одной целью – скрыть истину.

В другом письме он пишет: «Боюсь, что духи участвовали не во всей их работе».

Употребление слова «всей» мне кажется немаловажным. Я ни в коей мере не склонен думать, что вся работа Давенпортов – как, впрочем, и самого Гудини – была целиком и полностью творением духов. Мы не должны забывать, что каждый из нас сам является духом, и что любой человек способен производить психические эффекты, не выходя за пределы собственного тела. Именно в этом смысле я подозреваю, что трюки Гудини имели психическую природу, и я ни в коем случае не хочу настаивать на вмешательстве внешних сил. Впрочем, между этими понятиями не такая уж большая разница, и они очень легко перетекают друг в друга. Я придерживаюсь мнения, что существует область использования медиумом собственных сил, существует некая размытая пограничная область, и существует целый мир вне его, в котором его силы используются силами внешними. Я убежден, например, что постукивания, которые слышны во время сеанса, могут целенаправленно производиться психической энергией медиума, но на другом уровне эти же самые постукивания могут быть использованы другими силами, неподвластными медиуму, о которых он может даже не знать.

Возможно ли такое, чтобы человек всю жизнь был мощным медиумом, постоянно пользовался этой силой и не догадывался, что именно такие люди, как он, во всем мире зовутся спиритами? Если подобное возможно, то загадку Гудини можно считать разгаданной. Один человек, который с ним работал и хорошо его знал, часто писал мне подобное:

«Ему не раз приходилось сталкивался со сложными замками. Я, стоя рядом с его ящиком, слышал, как он шептал: “Это не для меня”. Шли минуты, публика начинала волноваться, и тогда я говорил ему: “Может быть, в этой вере в духов что-то есть, попробуйте призвать их на помощь”. После этого проходило еще несколько минут, и Гудини освобождался. Он никогда не говорил, что получал помощь из психического мира, он просто знал, что именно этот конкретный инструмент откроет тот или иной замок. Так он делал все свои трюки».

Следует обратить внимание на то, что мой корреспондент, который находился достаточно близко к Гудини во время исполнения трюков, чтобы говорить со знанием дела, отрицал использование потусторонних сил. И все же, если «этот конкретный инструмент» был, как он сам говорит, обращением к духам, утверждение, что результат был достигнут естественным путем, кажется неправомерным.