Вольфганг Хольбайн - Цикл Дегона. Книга 1. Бог-амфибия Страница 12

— Присаживайтесь, — проворчал он. — Мистер Джеймсон сейчас подойдет.

Мы так и сделали. Верзила бросил на меня еще один недовольный взгляд, развернулся и ушел. Баннерманн смотрел ему вслед с явным беспокойством. Судя по его виду я понял, что он уже давно жалеет о том, что обратился ко мне за помощью. Сейчас ему хотелось бы оказаться где-нибудь подальше отсюда.

Джеймсона не было довольно долго. «Сейчас» растянулось на три, четыре, а затем и пять минут. Наконец я встал и начал ходить по комнате туда-сюда. Чтобы как-то скоротать время, я рассматривал модели кораблей, стоявшие на искусно украшенных пьедесталах.

Модели действительно были великолепны. Кто бы их ни сделал, это, несомненно, был настоящий мастер, так как в них имелись все, даже крошечные, детали оригиналов. Больше всего мне понравилась модель огромного военного судна с тремя мачтами, оригинал которого, вероятно, был настоящим гигантом: огромный корабль с четырьмя рядами орудий с каждой стороны, двумя мощными лопастными винтами под ватерлинией и большой дымовой трубой посередине корпуса, выдававшей паровой двигатель под палубой. Как я уже говорил Баннерманну, я не разбирался в кораблях и знал лишь, что Британская империя обладала лучшим морским флотом в мире. И все же я был немного удивлен, что еще никогда не слышал об этом гиганте, который, кстати, назывался «Дагон».

Я с интересом рассматривал латунную табличку на пьедестале, когда у меня за спиной спросили:

— Вам нравится модель?

Этот голос ворвался в мои размышления слишком нахально, и я сразу понял, что его обладатель мне не понравится. Повернувшись, я увидел стоявшего возле двери Джеймсона, напоминавшего растолстевшего Будду. В его маленьких, заплывших жиром глазках застыло такое же выражение недовольства и недоверия, как и у охранника, а улыбка была явно неискренней. Он был настолько толстым, что казался почти квадратным.

Я машинально кивнул.

— Очень… впечатляет, — сказал я. — Под каким флагом он ходит?

Джеймсон болезненно скривился.

— Боюсь, ни под каким.

Пожав плечами, он закрыл дверь и подковылял ко мне на своих коротких ножках. Внешне он напоминал медузу.

— То, что вы видите, мистер Крейвен, — сказал он, — это мой пунктик. Мечта, знаете ли. Мне всегда хотелось построить большой корабль, но, вероятно, эта мечта так и останется мечтой.

Подойдя поближе, он любовно провел кончиками толстых пальцев по отполированному ахтерштевню «Дагона».

— А каков смысл его названия? — спросил я.

Джеймсон немного смутился.

— Дагон? — повторил он. — Ничего особенного… Это название связано с одной древней легендой. Дагон — имя морского бога, которому поклоняются маори.

Он вновь улыбнулся, резко отдернул руку от мачты корабля и вдруг сделался серьезным.

— Итак, чем обязан вам, мистер Крейвен? Какова цель вашего визита? — спросил он.

— Моего визита, — ответил вместо меня Баннерманн.

Джеймсон замер, с трудом развернулся и приглушенно хихикнул.

— Баннерманн! — прохрипел он. — И вы… вы посмели сюда прийти?

— Как видите, да. — Упрямо вскинув подбородок, Баннерманн сделал шаг навстречу Джеймсону. — Между нами осталась еще парочка неразрешенных проблем.

— А я и не знал! — рявкнул Джеймсон. Его жирное лицо перекосилось от слепой ярости. — Баннерманн, вы забыли, что вам запретили появляться здесь? Или ничего так и не поняли? Признаться, я думал, что уже все объяснил вам.

Заметив, что руки Баннерманна сжались в кулаки, я поспешно встал между ним и управляющим, дабы предотвратить наихудшее.

— Капитан Баннерманн пришел сюда по моей просьбе, — спокойно произнес я. — Капитан не хотел этого, но я настоял, чтобы он сопровождал меня, мистер Джеймсон.

Глаза Джеймсона опасно засверкали.

— Не знаю, кто вы и чего вы хотите, Крейвен, — сказал он. — Но вам следует быть более осмотрительным в выборе друзей.

Его презрительный тон вывел меня из себя. Я сглотнул нелицеприятные слова, вертевшиеся у меня на языке, и, смерив его взглядом, который заморозил бы и гейзер, ледяным тоном заявил:

— Хорошо, Джеймсон. Но теперь нам следует перейти к делу. Я прибыл сюда, чтобы расследовать обстоятельства дела, связанного с крушением корабля капитана Баннерманна.

— Расследовать? — Джеймсон зашелся отвратительным смехом. — Нечего тут расследовать, Крейвен. А если и есть, то об этом позаботятся другие инстанции.

— Те же инстанции, которые не дали выдвинуть против капитана Баннерманна официальное обвинение, Джеймсон? — спросил я.

Я бил наугад, но попал в яблочко. Джеймсон побледнел, а я краем глаза заметил, как вздрогнул от удивления Баннерманн. Но это был не единственный сюрприз, который я приготовил для сегодняшней встречи. Иногда очень полезно иметь хорошие связи.

— Что вы хотите этим сказать? — В голосе Джеймсона звучала явная неуверенность.

— Ничего, — ответил я. — Но у меня есть определенные… скажем так, контакты с официальными инстанциями. Судно с бананами — не единственный корабль, который затонул в этих водах за последнее время, не правда ли? Если моя информация верна, за три месяца ваша компания потеряла три корабля. И все три затонули при невыясненных обстоятельствах.

Джеймсон шумно вздохнул. Его взгляд метался между мной и Баннерманном. Я чувствовал, что загнал его в угол.

— А вам какое дело? — сверкая глазами, воскликнул он.

— Да никакого, — ответил я. — Просто интересно, почему вы, как владелец «Скоции», не желаете прояснить обстоятельства крушения ваших кораблей? Собственно говоря, меня это не должно интересовать. Но мои принципы не позволяют мне молчать, когда кому-то приходится расплачиваться за то, чего он не совершал. И в первую очередь, если речь идет о моем друге.

Джеймсон вздрогнул и посмотрел на меня затравленным, как у побитой собаки, взглядом.

— Это неслыханное обвинение, Крейвен, — просипел он. — Вы не сможете доказать ничего из того, что утверждаете сейчас.

— А что я утверждаю? — не сводя с него глаз, спросил я.

Джеймсон вытаращился на меня, нервным движением вытер губы и тяжело сглотнул. Когда, наконец, ему удалось взять себя в руки, он с ненавистью произнес:

— Вон отсюда! — В его голосе чувствовался холод. — Убирайтесь, Крейвен, прежде чем вас вышвырнут из моего кабинета.

Баннерманн хотел было вмешаться, но я резким жестом заставил его замолчать. Подняв трость, я шутливо ткнул ею управляющего в живот.

— Ухожу, — сказал я. — Но обещаю вернуться, если ничего не услышу от вас в течение суток, Джеймсон.

Толстяк смотрел на острие моей трости расширившимися глазами. Его адамово яблоко дергалось.