Павел Комарницкий - Старая сказка Страница 12

— Ваше Величество — внезапно для самого себя услышал он свой голос — Могу я просить у Вас прощения?

Стало тихо. Так тихо, что слышно шелест листьев за закрытым окном.

— Можешь — просто ответила королева Элора, пронзительно глядя на него своими огромными изумрудными глазами.

Иван встал с постели, пошатываясь, и встал на колени, словно перед иконой, как когда-то учила мать.

— Я прошу простить меня, если это возможно, Ваше Величество.

Тихо, как тихо. Если бы здесь летала муха, пронеслось в голове у Ивана, она сошла бы за «мессершмитт».

— Человек, твои извинения приняты.

Королева вдруг рассмеялась, взглянув на Тамиону.

— Ну что? Всё они понимают, пусть и не сразу.

— Простите, моя королева, но пока это только слова — Тамиона решительно встала, и никто её не одёрнул. — Вы слишком добры, вот что. Я приготовлю вам ванну.

Иван курил, стоя в сенках, глядя через открытую дверь на ясный июльский закат, горящий над городом. Перед ним расстилались огородные грядки, замкнутые глухим забором, среди зелени на грядках, будто змеи, валялись забытые кем-то толстые чёрные шланги. Куцый огородик-то, и от забора до дома всего метров двадцать, можно проскочить одним махом…

— Ничего. Кто с мечом к нам придёт, от меча и погибнет — услышал он сзади.

Киннор, возникший, как всегда, бесшумно, встал рядом.

— Не спится?

Иван усмехнулся.

— Когда вы меня в гроб определите?

— Не сегодня — засмеялся эльф.

— Сам-то чего не спишь?

— Сегодня моё дежурство. Часовой я сегодня, если так тебе понятней.

— И до которого часу? — Иван последний раз затянулся самокруткой, отбросил крохотный чинарик.

— До утра.

— Бессменно? — удивился Иван — Не тяжко?

— Бывает — неожиданно признался эльф.

Они постояли, помолчали, вслушиваясь в пересвист ночных птиц. Закат бледнел, медленно уступая место глубоким сумеркам.

— Тоскливо ничего не делать — признался вдруг Иван.

— Когда не требуется активных действий, следует заниматься внутренней работой — изрёк эльф, вдруг неуловимо напомнив Ивану его учителя физики.

— А именно?

— Ну это уж зависит от тебя. Конечно, четыре недели срок небольшой, но кое-чему научиться можно. Да хотя бы книги читай, чем слоняться целый день. Дать?

Иван вздохнул.

— Отвык я книжки читать. Слушай, может, мне по дому какая работа найдётся? Могу пол мыть, например, или хоть посуду…

Киннор оглянулся направо-налево.

— Хорошо, что Тамиона уже спит. Если услышит, участь твоя незавидна.

Они засмеялись разом, негромко, чтобы не нарушать ночную тишину. Иван с удивлением ощутил, что начинает воспринимать эльфов нормально.

— Слушай, тут в баньку мне никак нельзя определиться? — неожиданно спросил Иван.

— Именно в баньку? Душ не устроит? — поинтересовался эльф.

Иван усмехнулся.

— Дарёному коню… Можно и душ, отчего же.

— Так в чём дело? Где ванная комната, ты знаешь. Или тебе требуется личное приглашение королевы?

Эльф уже ковырялся в углу, и Иван с удивлением заметил там такую же безобразную железную вешалку, похожую не то на паука, не то на богомола, что и в прихожей. На кой ляд им эти страшилы? И не лень таскать, такие тяжеленные железяки…

— Вот что я тебе скажу — эльф продолжал обихаживать вешалку, не смущаясь темнотой, уже вовсю царящей в сенцах — У нас слуг нет, во всяком случае для тебя. Делай что хочешь, лишь другим не мешай. Хочешь в душ — иди, хочешь спать — ложись. Королева и так тебя балует неслыханно, приглашая к столу. Это после всего-то. С завтрашнего дня внутренний распорядок распространяется и на тебя, хватит. Подъём у нас в семь, в восемь тридцать завтрак, если нет особого распоряжения королевы. Обед, как правило, с часу дня. Ужин обычно в семь. Отбой у каждого свой, как закончишь работу, не раньше. Опоздаешь к столу — останешься голодным. Вопросы есть?

— Вопросов нет — усмехнулся Иван. Непонятно почему, но ему вдруг стало приятно. Значит, и здесь имеется понятие о дисциплине. Мнение об изнеженности эльфов таяло с каждым часом. — Разрешите идти?

— Полотенце есть?

— Всё есть, и полотенце, и мыло.

— Это хорошо. Ведь если я предложил бы тебе попросить мыло у Тамионы, ты предпочёл бы спать немытым, верно? — эльф засмеялся, блестя в темноте зубами. — Так я не понял насчёт книжки. Дать тебе или не дать? Чтобы ты не дурил от безделья.

— А какая книжка? Про что?

— Да про что хочешь.

Иван подумал — так говорит, будто у них тут библиотека…

— Библиотека — утвердительно кивнул Киннор, уловив мысль Ивана — В одной книге.

— Как это? — захлопал глазами Иван.

— Долго объяснять — эльф с резким щелчком сдвинул что-то в своей железяке, вытер пальцы платком — Завтра увидишь.

Он отступил от вешалки на шаг, другой, и безобразная железяка вдруг неуловимо-стремительно шагнула к Ивану с коротким металлическим лязгом, угрожающе вскинув унизанные острыми крючьями лапы. Волосы на голове старшего сержанта встали дыбом, и он внезапно обнаружил себя беспорядочно отступающим по коридору, с громким топотом. Сзади нёсся смех эльфа. Ни хрена себе шуточки, а ещё с виду все такие воспитанные…

Человек в стальных очках ерошил волосы, разглядывая лежащие на столе карты. На всех картах виднелись тёмные круги, как будто кто-то неряшливо поставил кастрюли или сковородки.

Майор НКВД Иосиф Наумович Редерман с детства обладал редкой способностью вычленять из хаоса самых разнообразных фактов и домыслов цепочки взаимосвязанных событий, нередко совсем неочевидных. При этом его никогда не смущала кажущаяся нелепость и даже дикость первоначальных предпосылок. Он мог анализировать древние скандинавские саги и оперативные сводки МУРа, мифы древней Эллады и рапорты пилотов полярной авиации, горячечный бред сумасшедших и донесения армейской разведки — всё равно. Ведь даже в самой нелепой сказке есть доля сказки, большая или меньшая. А всё остальное — правда.

Майор потянулся к кнопке, привинченной к столешнице снизу, и спустя пару секунд в кабинете возник перетянутый ремнями вестовой.

— Пригласите ко мне Эриха Штольца, пожалуйста. Прямо сейчас. Если спит, разбудите — майор мягко, как-то даже застенчиво улыбнулся, и вестовой вытянулся по стойке «смирно» — только очень вежливо, Вася.

Вестовой исчез, а майор вновь принялся разглядывать карты с тёмными кругами. Потом вздохнул, взял циркуль и принялся отмерять что-то на картах, то и дело перенося циркуль на свежую карту, без тёмного круга.

— Подконвойный Штольц по вашему приказанию доставлен! — отрапортовал вновь возникший в дверях вестовой. Майор поморщился.