Гордон Далквист - Черная книга смерти Страница 12

— Но послушайте, Селеста… если они оставили нас, а они нас оставили, то, возможно, они не хотят, чтобы мы их нашли.

— Не говорите глупостей, — сказала мисс Темпл. — Я зайду за вами к вам в комнату.

Она сунула Элоизе в руку две монетки (днем она улучила минутку, чтобы стащить с себя сапожки и убедиться, что в них по-прежнему кое-что есть), а потом жестом показала, что вознице следует снова забраться на козлы и немедленно отвезти ее в конюшню. Ни в Элоизе, ни в вознице план мисс Темпл не вызвал особого восторга, но веских оснований для протеста они тоже не нашли. Итак, возница помог ей забраться обратно и сам сел на козлы. Мисс Темпл даже позволила себе помахать своей товарке — ее силуэт различался по мере их приближения к конюшне все хуже.

Конюшня была такой же скромной, как и сам Карт, а небольшое число стойл говорило о том, как мало лошадей в округе. Мисс Темпл посмотрела, как возница пристраивает свою клячу — серьезное, почтенное создание; мисс Темпл наверняка привязалась бы к ней, если бы позволила себе слабость, а потому сочла за лучшее вообще ее не замечать, после чего принялась торговаться с конюхом о плате за приют для лошади и возницы — именно такое вознаграждение, на основании их изначальной договоренности, полагалось вознице, как она была уверена, за его услуги. Тот надеялся получить больше, но, почувствовав металл в ее голосе, согласился — и был немало удивлен, когда она провела его к месту его ночевки, дождавшись, когда конюх пристроил лошадь в стойло. Мисс Темпл делала все это исключительно для своего расследования. Ей даже не пришло в голову, как могут истолковать ее поведение эти двое: она, мол, запоминает место, где ляжет возница, чтобы наведаться к нему ночью, — эта мысль была слишком уж нелепа; но, перехватив смущенные взгляды, которыми обменялись возница и конюх, она наконец остановилась как вкопанная, побагровела от гнева и сделала резкий жест в сторону стойл.

— Конюшня производит жалкое впечатление, — раздраженно проговорила она. — Вы, наверное, целиком зависите от приезжих. Мы сегодня единственные?

Конюх ухмыльнулся, услышав этот вопрос, — теперь, похоже, дама хотела выяснить, можно ли здесь чувствовать себя защищенными от вторжений посторонних.

Мисс Темпл кипела от негодования — до чего порочны мужчины в своих мыслях! Именно в этот момент мысль мисс Темпл была захвачена, на ужасное бесконечное мгновение сбита порывом вихря, который поднялся у нее внутри, — это были воспоминания из синей стеклянной книги. Как и всегда, этим воспоминаниям в первый момент невозможно было сопротивляться — как и той роли, которая в них была отведена самой мисс Темпл. Обстановка конюшни, оттененная двумя ухмыляющимися физиономиями, словно крючьями выдирала из ее памяти похожие воспоминания — солома, лошадиные стойла, запахи кожи, пота и мускуса. Разум мисс Темпл пульсировал; она становилась и мужчиной, и женщиной (более того — мужчиной и мужчиной), по мере того как перед ней возникала подробность за подробностью любовного свидания: ее тело, красивое зрелой женской красотой, плечи, упершиеся в стену… или она — мальчик, на ее голых коленках — отпечатки соломы, она чувствует дрожь, когда сзади в нее грубо входит мальчик постарше… или ее собственные жесткие мужские пальцы, мнущие мягкую плоть крестьянской девушки, — ее ноги обвиты вокруг его талии, он проникает в нее, страстный трепет… Чтобы прийти в себя, мисс Темпл прикусила до крови губу и моргнула.

Возница и конюх смотрели на нее. Сколько времени прошло?

— Я спрашиваю об этом, разумеется, потому, что сама ночую в гостинице, — объяснила мисс Темпл. — Даме всегда полезно знать, с кем ей, возможно, придется столкнуться — с джентльменами, торговцами или сомнительными авантюристами. У вас ведь есть эти сведения, потому что они оставляют лошадей у вас на конюшне.

Конюх открыл рот, потом закрыл и показал рукой на стойло. Мисс Темпл впервые обратила внимание на бледную кожу паренька. Может, он болен? Она с важным видом откашлялась, поднялась на цыпочки и заглянула в стойло.

— Я вижу, мы не единственные постояльцы. Отлично. Эти животные принадлежат кому-то из местных? — Лошадь в стойле, поглощенная едой, не обращала на нее внимания. — У кого в горняцком городке может быть лошадь?

— Людям н-нужно ездить, — заикаясь, проговорил конюх.

— Да, но кому это по средствам? — спросила мисс Темпл.

— Бригадирам, — ответил возница. — А еще лошадей сдают путешественникам внаем.

Мисс Темпл не могла себе представить причину, по которой кому-нибудь могло понадобиться заехать в Карт. Она заглянула в следующее стойло. Стойло пустовало, но сено и навоз в нем были свежими.

— Лошади нет, — заявила она. — Ее сдали внаем, как он говорит, или она принадлежит путешественнику? — Она повернулась к конюху.

— П-путешественнику.

— И этот путешественник уехал?

Кадык на вытянутой шее конюха нервно дернулся, когда он сглотнул слюну. Мисс Темпл не смогла отогнать от себя образ — он теперь неизменно связывался в ее сознании с конюхами: поперек этой шеи с дергающимся кадыком — рваная рана.

— Они взяли одну лошадь или двух?

— Д-двух. — В горле у конюха словно кость застряла. С чего этот дурачок так волнуется?

— А когда? Когда два этих путешественника отправились в дорогу? И кто они такие? Они путешествовали вместе?

— Я их не видел.

— Почему? И кто тогда их видел?

— Уиллем. Парень, который работает по утрам. Но… но он… он…

— Что он?

— Вам лучше других спросить.

— У других?

— Если там кто есть.

— Где?

— В гостинице.

Возница бесстыдно рассмеялся, словно одно упоминание гостиницы вызвало у него мысль о номерах и любовных свиданиях. Мисс Темпл быстро прошла мимо двух мужчин в помещение, где должен был спать возница. Скромная комнатка была ничем не примечательна, как и видавший виды соломенный тюфяк.

— Серебряный пенни? — громко выразила свое неудовольствие мисс Темпл. — Да это и полпенни не стоит.

— Простите…

— Он, конечно, не привык ни к чему лучшему, — усмехнулась она. — Но я говорю вообще… Вот этот тюфяк, например…

Она с отвращением приподняла тюфяк за один угол, скорчив гримаску, когда поднялась пыль. Испытывая странное чувство — и зачем она пошла сюда, вместо того чтобы выйти на улицу? — она отшвырнула от себя тюфяк. Тюфяк перевернулся. Мисс Темпл опустила взгляд, потом повернулась к молчащему теперь конюху, потом снова устремила взгляд вниз — туда, где материя тюфяка отливала ярким синим пятном размером с блюдечко.

Дальнейшие поиски под недоумевающими взглядами возницы и конюха не привели ни к чему, как и поиски в домике Йоргенсов после обнаружения единственного волоса. Мисс Темпл двинулась по темной улочке назад в гостиницу, отвергнув предложения обоих проводить ее. Синее пятно на тюфяке было там, где должна была находиться голова спящего, — что это могло означать? А две лошади с севера в конюшне? Не это ли обнаружил доктор и не это ли заставило его так быстро последовать за Кардиналом? Но как они могли бросить ее — сразу оба! — если находиться в деревне было опасно, а защитить ее, кроме Элоизы, было некому, или, как уже переформулировала их вероятные мотивы своим деловитым умом мисс Темпл, оставив Элоизу для ее защиты?