Дмитрий Видинеев - Территория. Этот город ждёт тяжёлая ночь Страница 13

Тем временем нити выскочили из глазниц Черномора и блестящими иглами вонзились в лицо Ахманова. Они ползли под кожей, вспарывая плоть. Сержант заорал, схватился руками за нити, но те опутали пальцы и стянули так, что хрустнули фаланги. Черномор приоткрыл рот и зашипел, будто змея, из носа потекла серая слизь.

Эдик стоял возле выхода и смотрел черными, как деготь, глазами на мучение полицейских. Его дыхание было тяжелым, крылья носа вздувались. Внезапно он разразился диким хохотом, похожим на карканье ворона.

Нити, одна за другой, втянулись в культю Кирилла. Куценко лежал на полу и дергался в припадке, изо рта текла пена, глаза темнели, словно заполняясь болотной мутью.

Ахманов стоял, обессилено опустив руки, рот был открыт в безмолвном крике, под кожей словно ползали черви, из ран на лице текли струйки крови. Черномор толкнул сержанта в грудь и тот безвольной куклой упал в кресло и задрожал.

– Замечательно, – проговорил Черномор. Он развернулся и пошел к выходу.

Они сели в полицейский автомобиль – ключи оказались в замке зажигания – и поехали к Тихой пади. За рулем сидел Черномор. Минут через десять, в пригороде, он остановил машину, молча дождался пока выйдет Эдик, и поехал дальше. Эдик быстрым шагом направился к собачьему питомнику, который находился возле гаражей, в сотне метрах от дороги. С другой стороны шоссе, на опушке, вверх тянулись фиолетовые лепестки очередного бутона, убивая все живое вокруг. По небу ползли тучи, над землей клубилась туманная дымка, а издалека доносился тихий рокот уходящей грозы.

Вой вышел из заповедника километрах в десяти севернее Тихой пади. Долго по шоссе идти не пришлось, подобрал рейсовый автобус. Зайдя в салон, Вой заметил, как на него посмотрели немногочисленные пассажиры… Хотя, что тут странного, подумал он. Футболка порвана, джинсы грязные, лицо и руки в ссадинах.

– Случилось что? – участливо спросил водитель – щуплый мужичок в сером пиджаке и клетчатой кепке, из-под которой выбивались прямые седые волосы.

– В яму свалился, – хмуро ответил Вой и добавил: – Спасибо, что остановился.

– Пустяки, – водитель усмехнулся и закрыл двери. Автобус тронулся.

Вой устало опустился на сиденье. В салоне находилось всего три пассажира: рыжеволосая женщина с сыном лет семи, и старушка, у которой на коленях лежала небольшая корзинка, прикрытая белой тряпицей. Вой посмотрел в окно на лес. Никогда он не казался ему столь недружелюбным. От воспоминаний о черных щупальцах по спине пробежал холодок.

– Тебя будто волки трепали, – добродушно заметила старушка.

Вой повернулся к ней и подумал, что нападение волков – мелочь, в сравнении с тем, что довелось пережить.

– Просто денек был трудный, – он постарался выдавить улыбку.

Старушка откинула тряпицу с корзинки, вынула бутыль с жидкостью винного цвета и протянула Вою.

– Попей, сынок. Это морсик клюквенный.

– Спасибо, бабуль, – Вой с благодарностью принял угощение, вынул пробку из бутылки и сделал несколько больших глотков. Морс оказался кислым, прохладным, как раз то, что нужно. Будь воля, он выпил бы его весь, но постеснялся. Закрыв, Вой вернул бутыль старушке. – Очень вкусный.

– Это дочка мне клюковку из Архангельска присылает, – с улыбкой поведала старушка. Она сунула бутыль в корзинку и прикрыла тряпицей. – Раньше и в наших краях клюква водилась, на торфяниках, а потом исчезла…

Автобус проехал указатель «Тихая падь».

«Скоро буду дома, – подумал Вой. – Морок, небось, извелся».

Пес привык, что его выгуливают в одно и то же время, а «одно и то же время» закончилось два часа назад. В голову лезли мысли о фиолетовом нечто, Черноморе с Эльдаром, и о том, что делать дальше, но Вой пока гнал эти мысли прочь. Мозгам требовался отдых, не то можно умом тронуться. Он коснулся пальцами ссадин на лице и поморщился.

Водитель автобуса Литвинов Сергей Павлович смотрел на исчезающее под колесами омытое дождем шоссе и думал, что неплохо бы сегодня после работы сходить в гараж, забрать из погреба баночку маринованных огурцов и пару бутылок вишневой наливки. А потом, конечно же, к соседке! Если она окажется в настроении, может и на ночь оставит. Хорошая баба, размышлял Литвинов. Жаль только нерешительная. Сколько раз предлагал ей жить вместе, так нет, все отговорки находит. А ведь не молоды уже, оба вдовцы, одиноки…

Литвинов увидел как справа, среди деревьев мелькнуло что-то яркое, фиолетовое. Промелькнуло и исчезло. Ну и Бог с ним. Может, показалось. Далее дорога делала поворот. Он медленно вывернул руль и…

Перед его глазами словно вспыхнула молния – черный блестящий жгут врезался в лобовое стекло, которое взорвалось тысячью осколков. Литвинов зажмурился, чувствуя, как обожгло болью лицо. Нажал на тормоз. Тело бросило вперед, грудь ударилась о руль.

Старушка и рыжеволосая женщина закричали. Вой, который до этого сидел с закрытыми глазами, швырнуло в спинку переднего сиденья. Потом его занесло в сторону, и он упал на пол.

Автобус врезался в опрокинутую, лежащую поперек дороги «Газель» и, издавая жуткий скрежет, протащил ее несколько метров.

– Мама-а-а! – орал мальчишка.

Его мать визжала, ударившись и разбив в кровь лицо о затылок сына. Старушка хрипела, вытаращив расширившиеся от ужаса глаза – она лежала возле сиденья с неестественно вывернутой рукой.

Литвинов застонал и поднял голову от руля. Тут же почувствовал, как в шею вцепилось что-то холодное, жгучее, липкое…

Вой поднялся на ноги – в голове будто бил колокол – и увидел водителя, вокруг шеи которого обвилось черное щупальце. Секунда – и водителя выдрало из сиденья в лобовое окно, ударило в покореженный корпус «Газели» и швырнуло в сторону.

– Только не это! – выдавил Вой.

Стекло на заднем окне с хлопком разлетелось и в салон, корчась, как брошенный на сушу угорь, ворвался жгут. Женщина и ее сын продолжали кричать.

– Уходим! – заорал Вой, мельком заметив в окне возле деревьев огромные фиолетовые лепестки.

Жгут захлестнул сиденье в конце салона и выдрал из пола, затем бросил его и хлестко ударил по потолку, оставив вмятину в металле. Снаружи раздался рев. Со скрежетом перевернулась «Газель».

Вой схватил мальчишку, пробежал вперед, услышав, как завыла от боли старушка. Слева в окне мелькнул хлыст. Вой взревев, ударил ногой в полураскрытые после аварии двери – один створ с грохотом слетел с шарниров, освободив проход.

«Только бы успеть!» – сквозь нарастающую панику проскочило в сознании.

Вой вытолкнул мальчика наружу, повернулся и столкнулся с рыжеволосой – тяжело дыша, она отстранила его, проскользнула в проем, схватила сына и побежала.

В салон ворвался еще один жгут – как копье он пробил в дыру в стекле и закружился среди сидений. Старушка пыталась подняться, не прекращая выть от боли. В тот миг, когда к ней устремился Вой, черный хлыст обвился вокруг ее плеч и потащил. Она закричала, а потом старушка врезалась в стекло, разбив его. Вой слышал, как хрустнули ее кости и застонал от отчаяния.

Нужно было убираться. Он выскочил из автобуса и побежал, заметив, что не только «Газель» потерпела аварию. На шоссе и обочине находились помятая «Волга», красные «Жигули», лежащие на боку, и мотоцикл с коляской. Позади раздался скрежет металла. Вой увидел, как рыжеволосая, держа сына, мчится по шоссе, а потом заметил слева движение – из-за дорожной насыпи, на фоне гнилых деревьев, взметнулись фиолетовые лепестки. «Еще один!» – подумал он, и закричал:

– Беги направо! Направо! – Вой бросился в противоположную от бутона сторону, перепрыгнул насыпь и побежал вдоль дороги.

То ли женщина услышала его слова, то ли сама заметила опасность, но она побежала вправо, поднялась на насыпь, споткнулась и покатилась с пригорка. Вой подхватил перепуганного мальчика. Тяжело дыша, выкрикнул:

– Я его понесу, а вы не отставайте!

Рыжеволосая быстро закивала.

И тут над насыпью, как вставшие в стойку кобры, взметнулись жгуты. Женщина вскрикнула.

– Бежим! – Вой, прижимая к себе мальчика, помчался в лес, через заросли высокой мокрой крапивы. Продрался через мелкую поросль, слыша, как женщина бежит следом.

«Да что же это творится?! – подумал он. – Сколько же расплодилось этих адских цветов?»

Они пробежали метров двести, и Вой решился оглянуться. Женщина едва его не сшибла.

Преследования не было.

– Кажется, спаслись, – прохрипел Вой и опустил мальчика на землю. Тот, всхлипывая, бросился к матери, у которой все же нашлись еще силы обнять сына. Она с шумом дышала, кровь на лице смешалась с грязью, руки тряслись.

– Спа… спасибо, вам, – выдавила она.

Вой хотел что-то ответить, но передумал и лишь пожал плечами. А потом поморщился, вспомнив, как щупальца выдернули несчастных старушку и водителя из автобуса.