Виталий Вавикин - Демон. Книга первая Страница 13

Чуть позже Клара ушла. Давид Джанибеков проводил ее до дверей. Ночной воздух был необычайно свеж. Клара махнула любовнику рукой, забралась в сырое такси и вернулась домой.

Оксана спала в своей комнате. Какое-то время Клара смотрела на дочь, затем осторожно прикрыла дверь и прошла в ванную. Вертевшийся возле ее ног азоль остался в комнате Оксаны. Ему снова хотелось танцев, еще более диких и безудержных, а кто, как не Оксана, мог предоставить ему такую возможность. Ее тело было молодым и крепким. Рядом с ней азоль мог не ограничивать себя. А когда она станет похожей на мать, он найдет себе новую хозяйку – молодую и способную удовлетворить его неуемный аппетит.

Но не все азоли были счастливы в эту ночь. Например, тот, что принадлежал Аристарху, не мог заснуть. И дело было вовсе не в отсутствии страсти у его хозяина. Страсть была, была и нежность, были желания и потребности. Аристарх был таким же, как и все, с той только разницей, что вертевшийся возле его ног азоль не имел над ним той магической власти, которой он обладал над другими. Аристарх просто не замечал его, и азоль мог только наблюдать. Не способный заснуть и не способный покинуть своего жестокого хозяина. Оставалось лишь смотреть и пускать слюни.

Но азоль не был одинок. Словно в насмешку, судьба послала ему линка, который светился, даже когда Аристарх находился рядом с другой девушкой. Он заставлял его вспоминать Оксану. Глупый примитивный линк. Этот сгусток света думал только о том, что где-то есть родственный ему линк, которого он больше всего хочет увидеть. Других желаний у линка не было. Наполняя человека, рядом с которым был обречен находиться до конца своей недолгой жизни, желанием найти родственного линка, он не понимал, какую волну чувств вызывает в сознании этого человека. Большие глаза азоля бессмысленно наблюдали за этим растущим светочем. Аристарх не сопротивлялся плывущим в его сознании мыслям. Закрыв глаза, он просто пытался уснуть, приняв происходящее как должное.

Денис Новицкий позвонил Светлане Сотниковой после обеда и предложил встретиться вечером в особняке Мольбрантов. «Почему сегодня? – думала она. – Почему в такой поздний час?» Ответ был всего один, заставляя уважать Дениса за подобную дерзость.

Их встретил дряхлый старик, открыл скрипучие ворота и проводил до дома. Никогда прежде Светлана не видела этот особняк так близко. Полумрак скрывал недостатки, и дом выглядел действительно величественно. Здесь она была готова прожить всю жизнь, вырастить детей и состариться, нянча внуков.

– Поздновато для визитов, – заворчал по дороге старик. Голос у него был таким же скрипучим, как ворота на входе.

– Днем работы много, – соврал ему Денис Новицкий и, меняя тему, спросил о здоровье.

– От этой чертовой погоды старые кости болят, – пожаловался старик.

– У меня есть знакомый врач…

– Не нужно! – отмахнулся старик, но, тем не менее, польстился на внимание. – Старость еще не научились лечить.

Он открыл им парадные двери и наотрез отказался входить внутрь, затем наградил Светлану таким взглядом, словно она была уличной девкой, и поплелся назад в свою сторожку.

– Скоро здесь все изменится, – пообещала она старику, награждая его недоброй улыбкой.

– Этот дом не меняется! – заверил он своим скрипучим голосом. – Лишь люди приходят и уходят, а дом все тот же.

– Не обращай на него внимания, он стар и глуп, – сказал Светлане Денис.

– Когда особняк станет моим, старика здесь не будет.

Они вошли в дом.

– Здесь что, никогда не открывают окна? Запах, как в подвале, – сказала Светлана. – И эта пыль… Когда здесь в последний раз прибирали?

– Этот дом слишком долго пустует, – Денис вспомнил об убийствах и невольно поежился.

Они обошли весь первый этаж. Разочарований не было, наоборот, Светлана еще сильнее уверилась в том, что дом должен принадлежать ей.

– Пойдем наверх, я покажу тебе веранду, – предложил Денис.

Старый ковер на лестнице заглушил звуки шагов.

– Здесь несколько спален и, кажется, три детских, – сказал Денис.

– Три детских?! – удивилась Светлана. – Придется уговаривать мужа родить еще одного ребенка.

– Придется.

Открыв очередную дверь, Денис вышел на веранду. В огромных, начинавшихся от пола окнах зияла тьма.

– Их все можно открыть? – спросила Светлана.

– Можно, – Денис подошел к Светлане чуть ближе. – Здесь еще четыре спальни с собственным санузлом, – он помолчал и добавил, – В этом доме должно жить много людей.

– Так оно и будет, – Светлана заглянула ему в глаза. – Ты не против, если мы посмотрим эти спальни?

– Нет, – Денис вышел в коридор, пытаясь вспомнить, в какой комнате были совершены убийства, и выбрать другую. – По-моему, здесь жил приемный сын Мольбрантов, – он открыл дверь, нащупал выключатель и лишь потом прошел внутрь.

– Какая большая! – Светлана уже давно перестала скупиться на эмоции.

– В этом доме все большое, – Денис указал на дверь в ванную. – Кажется, там даже есть биде.

– Биде? – Светлана смущенно улыбнулась. – Забавно, – она остановилась, чувствуя на затылке внимательный взгляд Дениса. – Покажешь мне остальные спальни? – не поворачиваясь, спросила она.

– Они все похожи на эту.

– Правда?

– Можешь посмотреть, если не веришь.

– Я верю, – Светлана безуспешно пыталась побороть волнение.

– Можно я выключу свет? – спросил Денис.

– Да.

Щелкнул выключатель. Комната погрузилась в полумрак.

– Тебе понравился дом?

– Да. Очень.

Светлана заглянула Денису в глаза. Он обнял ее за талию.

– Это ничего не изменит, – предупредила она. – Договор между нами останется в силе…

Заточенный в особняке Мольбрантов узник молча наблюдал за их поцелуем. Его мертвенно-бледные глаза прорезали темноту комнаты, дома, темницы. Его темницы. Но темница никогда не опустеет. Жизнь неизбежно будет тянуться сюда, в этот особняк, наполняя его былым великолепием, которое свело с ума так много людей…

Невидимый узник вспоминал. Три года одиночества не имели ценности для того, кто мерит свою жизнь столетиями. Воспоминаний было слишком много. Жизнь, которая уже никогда не станет прежней. Слишком долгая жизнь, чтобы за три года успеть привыкнуть к новой роли.

Сквозь узкие губы узника вырвался тяжелый вздох. Ничто не станет, как прежде. Костлявые обрубки оторванных крыльев вздрогнули. Прошло слишком мало времени, чтобы на этом месте остались лишь уродливые шрамы и узник смог забыть, кем он был до того, как осмелился переступить запретную грань. Но пути назад не было.

У него забрали его природу, но оставили инстинкты, чувство предназначения. И он все еще не раскаивался в содеянном. Нет. Продолжая наблюдать за незваными гостями, узник пытался привыкнуть к своей новой роли и, возможно, научиться жить дальше, неся тяжелое бремя пожизненного наказания.

Денис был с другой женщиной. Нина осознала это внезапно. Понимание пришло подобно дуновению холодного ветра в жаркий солнечный день, когда, почувствовав свежесть, жаждешь отыскать ее снова. Подозрения переросли в уверенность, лишив спокойствия. Денис изменяет ей. Работа не может длиться так долго. Неважно с кем. Важно, что его сейчас нет. Нина до крови прикусила губу. Она больше не могла сидеть и ждать его возвращения. Он все объяснит, как и всегда. Нет, хватит быть дурой. Нина сняла телефонную трубку и позвонила коллеге Дениса по работе Павлу Рощенко. Он долго отказывался помочь ей, затем еще дольше катал по городу, тянул время. Нина злилась, представляла мужа с другой и едва не скрипела зубами. Ей хотелось причинить ему боль, заставить страдать, возможно, даже убить. Именно так она и сказала Рощенко.

– Это несерьезно, – улыбнулся он.

– Не смейся!

– А ты не злись.

– Я не могу не злиться. Я устала от всего этого.

– Кто-то должен быть умней. Представь, что будет, если ты начнешь ему мстить?

– Хорошая идея! – в сердцах воскликнула Нина. Азоль возле ее ног суетливо закопошился. – Ты когда-нибудь изменял жене? – спросила она.

– Нет, – не раздумывая ответил Рощенко.

– А если бы изменял, то признался?

– Нет, – он натянуто улыбнулся.

– Думаю, будет глупо спрашивать тебя, изменяет ли мне Денис? – Нина заметила мелькнувшее на лице друга снисхождение. – Ну, конечно, вы, мужики, никогда не выдадите друг друга!

– Я бы и тебя не выдал, – сказал он, чувствуя странное возбуждение, когда азоль Нины прикоснулся к нему, умоляя о танце.

– Что? – растерялась Нина.

– Если бы я знал, что у тебя отношения на стороне, я бы ничего не сказал об этом Денису.

– А что ты знаешь? – Нина напряглась, вспоминая редкие встречи с Александром Лесковым.

Ее волнение натолкнуло Павла на мысль.

– Ты когда-нибудь изменяла мужу?

– Нет.

– А если бы изменяла, то сказала?

– Конечно.