Роксолана Коваль - Чаша Времени. Последняя Страница 13

Башмачник посмотрел поверх головы Эйлииты. В мастерскую вошел незнакомец. Словно ворон влетел в залу. Не может быть! Да ведь это же настоящий Ланффилон. Сколько времени прошло с тех пор, когда последнего Темного, объявившегося в Айнаколе, казнили. А этот среди белого дня расхаживает.

Прощай, – сказала девушка и собралась уйти.

Простите, а мы с вами раньше не встречались? – заглянув под шляпку Эйлииты, встал на пути к двери Ланффилон. – Конечно! Мы сидели рядом во время представления. В этот Лакийс.

Возможно, – кивнула Эйлиита и попробовала его обойти.

А что вы делаете в мастерской простолюдинов? Разве Знать не считает зазорным посещать такие заведения?

Какое совпадение. То же самое хотела спросить у вас, – отозвалась девушка, оглянулась на башмачника и вышла.

Уела, нечего сказать, – глянув в озаренный светом проем, хмыкнул парень и подошел к стойке.

Старик, дабы поскорее проводить нежданного Ланффилона, перегнулся через стойку и осмотрел его блестящую обувь.

Размер три на семь. Кожа молодой вескульки, застежки из черного серебра. Срок износа около десяти дней.

Кто эта девушка? – спросил парень, кивнув в сторону двери.

Покупательница, – равнодушно пожал плечами башмачник. – Итак, я вас внимательно слушаю. Хотите обновить обувь?

Расскажите о ней все, что вам известно. – Парень вытащил мешочек и положил его на прилавок. – Здесь сто лоартт.

Я ничего о ней не знаю! – всплеснул руками старик, даже не глянув в сторону денег. – Вы, молодой уксорит, спутали меня с Гильдией Кольцо. Это она все про всех знает.

Здесь еще сто долерн.

Вы отвлекаете меня от работы! – засуетился мастер, выискивая себе занятие. – Заказов полно, а вы мое время зря тратите.

Да ты что, умом тронулся? – гневно зашипела выскочившая из комнаты старуха и толкнула его локтем. – Отказываешься от таких денег, когда нам со дня на день Советчикам платить!

Не лезь не в свое дело, – полушепотом попросил башмачник.

Постойте! – взвизгнула старуха, когда парень собрался уйти. – Я могу рассказать вам об этой калель! Я знаю ее лучше моего мужа.

Буду признателен, – окинув ее взглядом, улыбнулся Ланффилон и, собрав со стойки мешочки, последовал с ней к выходу.

Глава 3

Глубоко под землей, в комнате пять на семь шагов, стараясь согреться от вмурованной в стену светильни, лежала юная пленница. Сквозь сон куталась в лохмотья одежды, из которой давно выросла. Уткнувшись в спутанные волосы, долго не откликалась на зов встревоженного голоса, летевшего из каменной трубы.

Биаграта! Отзовись! Биаграта!

Пленница приподнялась на локте и тряхнула головой. Потерев кулаком глаз, долго соображала, что произошло. Неужели наверху опять настало утро? Как же быстро летит время отдыха! Вроде бы только задремала, а уже пора вставать.

Она посмотрела на ненавистное колесо с деревянными ручками, испачканными почерневшей кровью, и устало забралась на него.

Я уже! – крикнула Биаграта, приготовившись к работе.

Наконец-то! Я уж думал, ты там умерла! – ответил сверху обрадовавшийся напарник. – Больше так не пугай!

Уже и не припомнить, сколько прошло времени с тех пор, как она оказалась в этой холодной темнице. Как уверяет напарник, это испытание лишь закалит ее для больших дел. Ему можно верить: он все слышит. Вернее, всех подслушивает. И все видит. Вернее, везде подсматривает. И это притом, что занимает в замке Совета самую низшую ступень прислужников. А может, именно поэтому он столько знает, путаясь под ногами Гильдии и Старейшин.

Для хранителей Айнаколы он был просто песчинкой. Но для Биаграты, что ни разу его не видела, значил очень много. Наверное, она была в него влюблена. И это чувство – взаимно.

Целыми днями она топталась по держателям колеса, оскальзываясь и сдирая кожу, набивая синяки и раздавливая мозоли. Все еще надеялась, что однажды это прекратится. Перестанут сбиваться ноги, заживут руки, прекратят болеть мышцы. Но из-за того, что она крутила колесо ежедневно, мозоли превратились в незаживающие раны. Она привыкла к боли и научилась ее не замечать. Куда страшнее потерять связь с другом, олицетворяющим собой целый мир. Он подогревает в ней злость, не давая погрузиться в отчаяние, подбадривает, когда не остается сил бороться за жизнь.

Движение колеса приводило в действие особые жернова, вырезавшие наверху смальты. Там же изготовлялись и монеты: иногда слышался звон молота, выбивающего на них рисунки.

Биаграта снова оскользнулась, и держатели не преминули ударить ее по коленям. На этот раз повезло. Недавно же ручки угодили в подбородок, отчего казалось, треснули до корней все зубы. Но даже здесь она научилась радоваться. У нее был друг! Он делал ей меленькие поблажки, рискуя ради нее головой.

Друзья должны помогать. Это она усвоила четко. Но просить о помощи стеснялась. Ведь она должна не просить, а приказывать! Как-никак, она – дочь королевы Аргонты, а ту почитают как богиню! Ей поклоняются, от ее имени совершают казни, на ее образ молятся. Непонятно, как прислужники посмели заточить ее чадо в подземелье. Как могли обречь на нескончаемые муки? Они все делают не так.

Отзвонил полночный колокол, и Биаграта замедлила ход, постепенно останавливая колесо. Спустившись на влажный пол, облегченно вздохнула: холод немного притуплял боль.

Биаграта! – раздалось из трубы. – Лови!

Ага! – Она поймала мокрую тряпицу, начав вытирать ею окровавленные ладони. – Ты уже не в работе?

Скоро освобожусь! Еще поговорим!

Биаграта кивнула и растянулась на подстилке. Как же она устала! Если бы можно было всегда так лежать! Когда не давишь на раны не так больно. Пусть саднит, жжет и щиплет, но не болит.

Немного позже вновь загудел в трубе голос друга.

Как там наверху? Старики еще не вздумали меня отпустить?

Ты спрашиваешь об этом уже восемь лет! Слушай, сегодня мне не хочется говорить о Совете и городе!

О чем тогда будем говорить? – запрокинув голову, спросила Биаграта, замотав саднящие ноги в спасительную тряпицу.

Я хочу написать тебе послание. Ты умеешь читать?

Матерь меня учила. Давно-давно. Но ты все равно напиши!

Я не обучен грамоте. Попрошу кого-нибудь! До завтра, Биаграта!

До завтра, Лабарон!

Свернувшись на подстилке, она подложила под голову дощечку и воззрилась в потолок. Опять ждать неизвестно сколько, чтобы перекинуться парой слов с напарником. Интересно, что он напишет в своем послании? Наверное, признается в любви. Давно пора!

Прислужник растерянно уставился на идущего по коридору Ланффилона, словно не видел в жизни других чудес. Аварус подмигнул ему и вошел в сопровождении дозорных в круглую залу. Как и в прошлый раз, глава Совета сидел на троне, сжимая выполненные в виде кошачьих голов подлокотники.

Как понимать твое нахождение в Айнаколе? – заговорил Старейшина, жестом отпустив стражников.

Я как раз держал путь в Вархронт.

Пешком? – приподнял густые брови глава.

Разве я не оригинален?

Задержишься в городе еще на сутки, велю арестовать!

Аварус улыбнулся и вышел, дерзко хлопнув дверью. Столкнувшись со служителем Гильдии, вошедшим в залу, задержался в коридоре и прислушался. За дверью прогремел голос главы:

Как только найдет девчонку, казните этого наглеца!

Миновав лохани со льдом, станок с круглыми ножами и молотами, Аварус вновь наткнулся на худощавого безликого юношу. Стоило посмотреть ему в глаза, и тот смиренно подошел.

Кто та девчонка, с которой ты разговаривал? – спросил Аварус, мысленно ощупывая сознание парня. – Кто эта пленница?

Дочь королевы Аргонты. Должна была унаследовать Айнаколу. Совет заточил ее в темнице и занял предназначенное ей место.

Старейшины и впрямь бессмертны?

Один из них смертен, – погружаясь в сон, медленно продолжал парень. – Но умрет, только если сам этого пожелает. А значит, Биаграте не видать свободы. Она состарится в своей темнице.

Ты этого не хочешь?

Нет.

Ты к ней неравнодушен?

Да.

Почему ее не убили? – глянув по сторонам и убедившись, что рядом никого нет, продолжил Аварус допытывать парня.

Не знаю. Ее держат в комнате, построенной из особого камня, не позволяющего пробудиться ее наследственным способностям.

Что? – Аварус подался вперед. Не ослышался ли он? – Ее магическая одаренность превышают силы Совета?

Она равна ей. Но Биаграта даже не догадывается о своих способностях, не в состоянии проявить их в заколдованной комнате.

Благодарю.

Покинув замок, Аварус решил навестить загадочную Эйлииту. Она не давала ему покоя с того момента, как он уступил ей место в минувший Лакийс. Он мог поклясться, что видел ее раньше.

Умник опустил цветы на крыши гробниц. Несколько месяцев назад казнили его друзей. Те задолжали Гильдии дань и их, в назидание остальным, прилюдно засекли плетками.

Постояв перед входом в каменный короб, он развернулся и налетел на человека в кожаной шляпе. Погруженный в воспоминания, даже не заметил, что тот стоял у него за спиной.