Паранойя. Маскарад - Александр Орлов Страница 13

Нас было трое – я, Джек Дэниэлс, и промокший город за стеклом. И у нас троих была бессонница.

Город молчал, я отвечал ему тем же. Джек тихо напевал песню, позвякивая льдом в стакане.

Я размышлял о сегодняшнем дне, о жертвах и фактах. Уликах, которые я мог упустить. Вещах, которым не придал значения.

Я думал о той девчонке, – Селине, и об обстоятельствах её смерти. Если бы не она, дело было бы гораздо проще.

Этот город неспокойный, нужно просто открыть утреннюю газету, чтобы это понять. Нападение могло быть никак не связано с нашим делом. Но это не делало это убийство менее странным.

Можно ли было связать его с человеком без лица? C одной стороны, явных доказательств не было, с другой, почерк был слишком похож. Либо это невероятное совпадение, либо убийца тащился через полгорода именно к ней. В таком случае нужно копать в этом направлении.

Я включил телефон и отыскал присланные с утра фото, ещё раз посмотрел на черно-белое изображение девушки.

Она также грустно смотрела на меня в ответ.

Я откинул тяжелую голову на изголовье кресла и прикрыл глаза. Во рту был привкус виски и чего-то ещё. Пробивающееся через закрытые веки мерцание рисовало необыкновенные картинки в моём воображении.

Вот я стою под окнами её дома. Я знаю, она ждёт меня. Именно сегодня, именно этой ночью она сидит и ждёт, хотя сама пока не до конца понимает чего именно. Я поднимаюсь по пожарной лестнице, медленно, чуть дыша, чтобы не спугнуть. Её окно манит меня теплым, мягким оранжевым свечением, я волнуюсь, но поднимаюсь по скользким металлическим ступеням, всё ближе к заветному огоньку. Я замираю у её окна, вглядываясь в её одинокий силуэт напротив телевизора. Она сидит неподвижно, замерев и уставившись в темные полоски на экране. Она ждёт.

Окно приветственно приоткрыто, я, дрожа от возбуждения, осторожно поднимаю его, впуская в квартиру холодный ветер, дождь и ночь. Я знаю, что она не отреагирует. Сквозняк пронесся по комнате, всколыхнув её волосы, – она даже не поежилась. Я уже почти внутри, не отрываясь слежу за ней, волнуюсь и потому допускаю ошибку, – локтём я цепляю вазу с цветами, и она падает на паркет, звон режет нашу тишину как садовые ножницы прекрасный цветок.

Она поворачивается, непонимающе смотрит на цветы на полу, потом на меня. Ловлю её взгляд, он пустой, холодный, потухший. Она смотрит мне в прямо в глаза, пока я медленно приближаюсь и достаю из чехла тонкий и изогнутый клинок. На мгновение её зрачки расширяются, взгляд проясняется, и она бросается к двери, я уже близко, но не успеваю перехватить её.

Она не возится с замком, – дверь не заперта. Когда она тянет ручку на себя, я успеваю ударить наотмашь по её руке. С криком она вырывается в коридор и бежит вниз, призывая соседей помочь ей. Я лишь улыбаюсь, – никто не услышит её. Не сегодня.

Я иду за ней по тонкому следу крови, что она оставляет за собой. Я знаю, что она не уйдет.

Почему?

Я открыл глаза. Опять промелькнула мысль, что я что-то упускаю, – я смотрел на “Сотворение Адама“ , но не видел на ней изображение человеческого мозга.

Я уже прошерстил её биографию и не нашел абсолютно ничего необычного. Почему он выбрал её? Я складывал мозаику снова и снова, но всё равно получался лишь пустой и безликий белый лист. Сидел на перроне и ждал когда придет поезд с ответами. Поезда было не видно, сколько я не вглядывался в темноту уходящих рельс, надеясь заметить заветный огонёк.

Некоторое время я добирался до дна стакана, пока головная боль не достала меня окончательно.

Покопавшись в аптечке, я достал Гидрокодон, этакий дешевый Викадин, не менее сильный, но отпускался он без рецепта. Пару таблеток запитые Джеком сделали своё дело.

– Старый вкус для пожилых и уставших. – Пробормотал я. – Обезболивающее и бухло, – вот мой выбор.

Я открыл дверь балкона, пуская в квартиру грязный шепот города, – затихающие звуки сирен, шум ветра и шелест крыльев улетевших голубей. Вдохнул полной грудью влажный и холодный воздух, оперся о перила и закурил вновь, наблюдая за ночной жизнью внизу.

Тяжелый пар лениво поднимался из канализационных люков, окутывая дорожные лампы развевающимся маревом. Дальше по улице виднелся шпиль старой баптистской церкви, и приглядевшись я заметил слабое свечение в окне на башенке. Странно, что священник может делать в подобное время? Одинокий прохожий быстрым шагом пересёк улицу, волоча за собой здоровенный мусорный пакет, и скрылся за углом, пройдя мимо мусорных баков и не остановившись. С соседней улицы повернул седан, медленно проехал мимо аптеки, из машины глухо доносились тяжелые хип-хоп басы. Возле аптеки стоял человек, прямо под вывеской, – мигающий зеленый свет выхватывал его силуэт.

В голове помутнело, боль уползла куда-то вглубь, скрежеща зубами. Наверное, спряталась в мешках под глазами, куда же ей ещё деться?

Огоньки города мерцали, гасли и загорались, переливались, съеживались и расплывались от моего немигающего взгляда, зеленым маревом застилал мой взор моргающий свет вывески.

С трудом разлепляя глаза, я всё ещё пытался собрать мысли в порядок.

Поезд не пришел, и я пошёл через этот зелёный лес. Решение было там, где-то. Я не мог его найти, но знал, что нужно двигаться дальше, вглубь. Убийца скрывался в зарослях. Трусливо прятался между огромных пихт в утреннем тумане, я брел по тропинке, в надежде изобличить его. Кто из нас был красной шапочкой, а кто волком? Небо нависало надо мной так низко, что мне хотелось пригнуться, чтобы не зацепить его, пихты шевелились как единое живое существо.

Фильтр обжег мне пальцы, кажется, я задремал, почти повиснув на перилах.

Я вернулся в любимое кресло, дрожа от утреннего холода, налил остатки виски в стакан, и заснул, укутавшись в плед.

Проснулся от назойливой вибрации телефона в половину седьмого утра.

Звонил Тони.

– Я звонил. – Коротко бросил он вместо приветствия. Звучал он взволнованно.

– Я спал. – Отозвался я.

– Ты у Джес? Я через пять минут заеду за тобой.

– Да, я у неё. – Растягивая слова,