Шесть серебряных пуль - Мартин Джордж Р.Р. Страница 13

Да, то была почти два года как брошенная скотобойня. Уилли опустился на землю возле изгороди; несмотря на густой мех, его пробрала дрожь.

Наконец Уилли обнаружил, что на нем все еще надеты трусы. Он вспомнил лицо водителя грузовика и тотчас представил себе смятение, охватившее бедолагу при виде огромного, мохнатого, с горящими глазами существа в трусах. Уилли вдруг разобрал смех, да такой, что, будь у него для этого приспособлено горло, он непременно рассмеялся бы во всю мочь.

Немного успокоившись, Уилли изогнулся и, вцепившись зубами в резинку трусов, рванул. Трусы треснули, и Уилли, изворачиваясь всем телом, стянул с себя лохмотья. Затем он вновь лег, и пока его тело отдыхало, навостренные уши и чуткий нос улавливали шум проезжающих вдалеке машин и лай собак, запахи отработанного дизельного топлива и холодного металла. Но самым сильным раздражителем для Уилли был дух крови и смерти, исходивший со скотобойни. Дух этот пробудил в Уилли звериный голод. Однако его заглушало куда более острое и сильное чувство — всепожирающий животный страх.

До рассвета оставалось всего часа два-три, а податься Уилли было некуда. Ведь вернуться домой, не зная, убрался ли оттуда страшный, темный гость, который принес с собой серебро, Уилли опасался; не мог он пойти и на работу в банк, поскольку был абсолютно голым. Надо бы укрыться у надежного друга.

На ум пришел «Черный Камень» и замерший у камина Джонатан Хармон. Да, наверное, за крепкими стенами поместья сейчас безопасно... Одна за другой в памяти начали возникать подробности: артритные руки, сжимающие трость со зловещим золотым набалдашником; разглагольствования о железе и крови; огненные блики, пляшущие в безжизненных голубых глазах Стивена. Из горла Уилли непроизвольно вырвалось рычание, и он отчетливо понял, что «Черный Камень» — убежище не для него.

Джоан была мертва, а с другими, подобными, себе, Уилли был едва знаком, да и не желал знакомиться ближе.

Итак, нравится ему это или нет, оставалась только Ранди.

Уилли медленно, устало поднялся. Со стороны скотобойни налетел особенно сильный порыв ветра. Ноздри Уилли затрепетали, и он, запрокинув голову, издал громкий протяжный вой. Вой этот прокатился по округе, а затем его поглотил холодный мрак. Уилли помчался к дому Ранди.

16

В сумерках, когда рассвет еще только занимался, а уличные фонари были уже погашены, Рогофф остановил свой старенький черный «Форд» перед одноэтажным шестиквартирным домом, где жила Ранди. Ранди открыла дверцу автомобиля, а Рогофф заглушил двигатель и, повернувшись к ней, сказал:

— Все же хотелось бы знать имя вашего нанимателя. Я не настаиваю на том, чтобы вы его назвали прямо сейчас. Сначала выспитесь, а потом уж решайте.

— А вы не забыли, что я адвокат? — спросила Ранди.

Рогофф устало улыбнулся.

— Просматривая, по вашему совету, старые дела в архиве, я не поленился и ознакомился с бумагами, касающимися лично вас. Оказалось, вы никогда и не учились на юриста, не говоря уже о получении диплома адвоката.

— Неужели? — Ранди одарила Рогоффа ответной улыбкой.

— Именно.

— Ну, не училась, и что с того? — Ранди пожала плечами. — Знаете, я действительно высплюсь, а завтра мы поговорим. — Она вышла из машины, захлопнула дверцу и вдруг спросила через опущенное окошко: — Рогофф, а как вас зовут?

— Майк, — ответил тот.

— До завтра, Майк.

Он рассеяно кивнул, завел машину и покатил прочь. Ранди поднялась по ступенькам крыльца, подошла к своей двери, достала из сумочки ключи.

— Ранди! — послышалось где-то рядом.

Она оглянулась и, никого не увидев, спросила:

— Кто здесь?

— Я, Уилли, — прозвучал на этот раз более громкий, уверенный голос.

— Ты где?

— Да здесь я, здесь, за мусорным баком.

Ранди перегнулась через перила и увидела дрожащего от утреннего холода Уилли.

— Да ты голый! — удивилась она.

— Сегодня ночью кто-то пытался меня убить в моем собственном доме. Я насилу ноги унес, а вот моя одежда за мной не поспела. Я жду тебя уже больше часа и промерз, как собака. Где тебя носило?!

— Произошло еще одно убийство. Судя по почерку — убийца тот же.

— Господи, — пробормотал Уилли. — Кто убит?

— Ее звали Зоуи Андерс.

— Черт, черт, черт!!! — В глазах Уилли читался дикий страх, но он все же спросил: — А что с Эми?

— С ее сестрой? — Уилли кивнул, и Ранди рассказала: — У нее сильный нервный шок, но, думаю, она оправится. — Ранди немного помолчала. — Так ты, оказывается, знал и Зоуи. Знал так же, как Соренсон?

— Нет, не как Джоан. — Уилли выглядел вконец измученным и опустошенным. — Ты позволишь мне войти?

Ранди, кивнув, открыла дверь, Уилли немедленно взбежал на крыльцо и заскочил в квартиру. Казалось, от благодарности он готов лизать Ранди руки.

17

Боксерские трусы и майка бывшего супруга Ранди оказались Уилли велики, ее собственный розовый халатик — мал, но зато как нельзя кстати пришелся горячий кофе. Несколько глотков возродили в усталом, измотанном Уилли радость жизни, а уж когда на столе появилась дымящаяся тарелка с яичницей и ломтями жаренного бекона, он и вовсе словно перенесся в нирвану.

— У меня тут родились кое-какие соображения, — промолвила Ранди, садясь напротив.

— Великолепно! — прочавкал Уилли. — Я имею в виду яичницу с беконом. И то, что ты надумала, тоже, наверное, под стать этому блюду. Но, Господи, до чего же я, оказывается, голоден! — Он воткнул вилку в бекон, поднес его ко рту и с жадностью откусил. — Замечательно! Просто бесподобно!

— Я тебе скажу сейчас кое-что. Тебя я знаю давно, и в общем-то сказать мне это, кроме тебя, некому. Ты, конечно, будешь смеяться, но... — Ранди нахмурилась. — Учти, Уилли, если рассмеешься, то опять очутишься без халата и трусов на улице.

— Я не засмеюсь, — пообещал Уилли, вдруг замерев и забыв о беконе.

Ранди глубоко вздохнула и внимательно посмотрела ему в глаза, а Уилли подумал, что глаза у нее очень красивые.

— Я полагаю, что моего отца убил волк-оборотень, — не моргая, сообщила Ранди.

— О, Господи! — пробормотал Уилли. Ему было вовсе не до смеха. — Я... Я... Я...

Грудь Уилли сдавила огромная невидимая анаконда, и он, опрокинув стул, вскочил из-за стола и опрометью бросился в ванную. Там он заперся и до отказа выкрутил кран горячей воды; ванная комната начала понемногу наполняться паром. Пар, конечно, не ингалятор, но и он способен снять приступ удушья.

Когда Уилли вновь обрел способность дышать, оказалось, что он стоит на коленях, а халат, трусы и майка на нем такие мокрые, будто он в них только что выкупался. Уилли на четвереньках прополз по кафельному полу, вытянув руку, закрыл горячую воду и нетвердо поднялся на ноги. Зеркало над раковиной запотело. Уилли вытер его полотенцем и полюбовался собой. Лицо оказалось багрово-красным, опухшим, на лбу блестели капельки пота. Уилли попытался вытереться, но от пара полотенце намокло так же, как и все остальное в ванной.

Было слышно, как по гостиной ходит Ранди и как открываются и закрываются ящики буфета. Мужская гордость не позволяла Уилли предстать перед молодой женщиной в таком жалком виде. Он оперся рукой о стену, решив побыть некоторое время здесь и немного прийти в себя.

— Ты выходишь? — послышался из-за двери голос Ранди.

— Да, — пробормотал Уилли, но так слабо, что она его вряд ли услышала.

Он поправил майку и халат, глубоко вздохнул, отпер дверь и вышел в коридор.

Ранди вновь сидела за столом. Уилли, заняв свое прежнее место, сказал:

— Извини, у меня был приступ астмы.

— Я поняла, — промолвила она. — Наверное, это — последствия стресса?

— Наверное.

— Доедай яичницу, пока она окончательно не остыла.

— Да, конечно. — Уилли взял вилку.

Ощущение было таким же, как вчера, когда он, позабыв, что не выключил плиту, ухватился за ручку сковородки. Уилли вскрикнул и отшвырнул от себя вилку. Вилка, несколько раз стукнувшись о стол, замерла перед Ранди. Уилли принялся дуть на покрасневшие пальцы, а Ранди, не спуская с него глаз, очень спокойно взяла вилку и поднесла ее к своим губам.