Кассандра Клэр - Механическая принцесса Страница 13

– Уилл, ты меня напугал, – сказала Тесса и положила книгу на подоконник.

– Я не хотел тебе мешать. Если ты читаешь, я могу…

Он повернулся, чтобы уйти.

– Нет, я не читаю, – со вздохом ответила она. – Вернее, не понимаю, что тут написано, – в голове постоянно крутятся совсем другие мысли.

– У меня то же самое, – сказал Уилл.

Крови на нем больше не было, только на шее все еще виднелись царапины, уходившие под воротник рубашки.

– У моего… у Джема все по-старому? – спросила Тесса.

– Все без изменений, – кивнул Уилл, хотя она и сама уже догадалась. Если бы что-то изменилось, Уилл Эрондейл не пришел бы сюда.

– Братья по-прежнему никого не пускают к нему, даже Шарлотту.

– Перед тем как превратиться в червя, – тихо сказала Тесса, – Бенедикт написал на стене такие слова: «Адские механизмы не знают жалости! Адские механизмы не испытывают сожаления! Адским механизмам несть числа! Адские механизмы не остановить!»…

– Адские механизмы? Полагаю, он имел в виду автоматы Мортмейна. В последние месяцы о них что-то не слышно.

– Но это еще не значит, что они не вернутся.

Тесса уткнулась взглядом в исцарапанную столешницу.

Сколько раз Уилл с Джемом сидели здесь, что-то читали и, как она разглядела недавно, даже вырезали свои инициалы…

– Боюсь, я представляю для вас опасность, Уилл.

– Тесса, мы об этом уже говорили. Никакой опасности ты не представляешь. Да, Мортмейн хочет заполучить тебя, чтобы обратить твои способности во зло. Но ты находишься под нашей защитой, и ему до тебя не добраться. Мы защищаем тебя себе же во благо, отнюдь не бескорыстно. Сумеречные охотники лишены подобных чувств.

– А я думаю иначе.

– Ну и напрасно!

– Конклав нередко демонстрирует холодность, и это тоже надо признать. Мы – пыль и тени. Но вы… ты и Джем… похожи на героев Античности, таких как Ахиллес и Ясон.

– Ахиллес был убит отравленной стрелой, а Ясон нашел свою смерть под обломками собственного корабля. Таков удел героев, и только ангел знает, зачем ими становятся.

Под глазами Уилла залегли темные круги, он нервно теребил пальцами манжету, словно не понимая, что делает. Тесса подумала, что впервые за несколько месяцев они так долго беседуют наедине. Ей не хватало шуток Уилла, искорки смеха в его взоре. Вспомнив о том, каким беззаботным был раньше ее друг, она вдруг произнесла:

– Когда-то ты сказал мне одну вещь, Уилл…

Он удивленно посмотрел на нее:

– Что ты имеешь в виду?

Тесса помолчала, а потом продолжила:

– Ты говорил, что, не зная, как поступить, представляешь себя персонажем какого-нибудь романа, потому что решать за других намного проще.

– Если ты стремишься к счастью, – произнес Уилл, – я для тебя плохой советчик.

– Нет, это не совсем счастье. И я… Я тоже хочу творить добро. – Она умолкла и вздохнула. – Знаешь, ты говорил, что представлял себя Сиднеем Картоном…

Уилл опустился на стул по другую сторону стола и прикрыл глаза.

– Я ничем не отличаюсь от других, – вздохнула Тесса, – но мне не хочется быть Люси Манетт, ведь она ничего не сделала, чтобы спасти Чарлза, предоставив это заботам Сиднея. А сама она относилась к нему жестоко.

– К Чарлзу?

– Нет, к Сиднею. Он хотел стать лучше, но она ему в этом не помогла.

– У нее не было такой возможности, ведь она была помолвлена с Чарлзом Дарнеем[4].

– Но с ее стороны это все равно было плохо.

Уилл вскочил, перегнулся через стол и в упор посмотрел на Тессу; в его синих глазах полыхал огонь.

– Порой человеку не под силу быть одновременно и добрым, и честным, и тогда ему приходится определяться в своем выборе.

– И какой же вариант лучше? – прошептала Тесса.

Уилл горько улыбнулся:

– Думаю, это зависит от книги.

– Тебе наверняка знакомо это чувство, – сказала Тесса, – когда ты читаешь книгу и знаешь, что вот-вот случится что-то – что-то темное и страшное; ты понимаешь, что вокруг героев книги все теснее сжимается кольцо. Но изменить сюжет тебе не дано, и ты следуешь за ним, как карета за лошадиной упряжкой.

В глазах Уилла блеснул огонек понимания, и Тесса заговорила уверенней:

– Знаешь, у меня такое чувство, будто сейчас то же самое происходит с моими друзьями – с теми, кого я так люблю. Но я не могу сидеть сложа руки, когда на нас надвигается большая беда. Я хочу отвратить ее и отчаянно силюсь понять, что для этого нужно сделать.

– Ты боишься за Джема…

– Да, но и за тебя тоже.

– Нет, Тесс. За меня – не надо.

Девушка хотела ответить, но тут дверь открылась, и на пороге появилась Шарлотта. Выглядела она уставшей. Уилл тут же повернулся к ней и спросил:

– Как Джем?

– В сознании и разговаривает, – ответила Шарлотта. – Ему дали немного серебра. Безмолвным братьям удалось остановить внутреннее кровотечение, и его состояние стабилизировалось.

При упоминании о кровотечении Тессу бросило в дрожь.

– Теперь его можно навестить, – продолжила Шарлотта, – к тому же он и сам об этом просил.

Уилл и Тесса переглянулись. Джем просил… Но кого он хочет увидеть? Тесса была его невестой, Уилл – парабатаем, а эти узы священны.

– Он попросил, чтобы к нему пришел ты, Уилл, – тихо произнесла Шарлотта.

Уилл бросил на Тессу испуганный взгляд:

– Я…

Девушка ощутила в груди укол ревности, но тут же взяла себя в руки. Она любила Джема и не собиралась противиться его желаниям, на которые у него, возможно, были свои причины.

– Иди, – сказала она. – То, что он хочет увидеть тебя, – это вполне естественно.

Уилл направился к двери, но на полпути остановился:

– Тесса, пока я буду у Джема, окажи мне одну услугу.

В слабом свете девушка видела лишь его силуэт.

– Конечно, – ответила она, – какую?

Эдмунду и Линетт Эрондейл

Поместье Рэйвенскар

Уэст Райдинг

Йоркшир

Дорогие папа и мама!

Я знаю, с моей стороны было трусостью уехать рано утром, когда вы еще спали, и оставить лишь короткую записку. Осознавая, на что я решилась, понимая, что тем самым становлюсь самой плохой и непослушной дочерью, я все же не нашла в себе силы поговорить с вами начистоту.

Как объяснить вам, почему я приняла это решение? Сейчас оно кажется мне безумным. Ты не лгал, папа, когда говорил, что жизнь Сумеречных охотников похожа на кошмарный сон…

Сесилия яростно перечеркнула написанное и скомкала листок.

Она уже много раз начинала это письмо, но дальше двух абзацев не продвинулась. И уж тем более не стоило браться за него сейчас, когда ей никак не удавалось успокоить нервы по возвращении в Институт. Все переживали за Джема, а Уилл, бегло осмотрев ее раны, свел общение к минимуму. Когда они приехали, Генри сразу отправился к Шарлотте, Гидеон отвел Габриэля в сторонку и что-то зашептал, а ей, Сесилии, пришлось подниматься по лестнице одной.