Марьяна Романова - Мертвые из Верхнего Лога Страница 13

— На то есть две причины, и я о них расскажу, — ответил Хунсаг. — Тогда, много лет назад, я послушался Елену Петровну. Ох, что мне пришлось пережить, как были против мои родители, которые мечтали, чтобы я женился и поступил на хорошую службу… Но я был непреклонен, и отец с матерью все же отпустили меня. Долгие годы я странствовал, познакомился с сотнями людей, некоторые из них были истинными просветленными и магами. Месяцами я жил послушником при древних храмах, где учился закалять тело и воспитывал волю и дух. Я отказался от своего имени и прошлого, даже порвал со своими родными, которые меня не понимали, и взял себе новое имя — Хунсаг. В древних легендах чеченцев и ингушей Хунсаг — дух, покровитель леса, грозный и мудрый, из груди которого торчит костяной топор. Он вонзает свое оружие в охотников, осмелившихся нарушить его покой. Я стал называть себя так, и в конце концов имя стало моим талисманом, приросло ко мне, точно вторая кожа. Я научился читать мысли людей, подчинять их волю своей.

— Но как же… как же такое возможно — мысли читать? — Митенька почти шептал.

— Я никогда не задумывался о том, как это происходит, — нахмурился Хунсаг. — Всю нашу землю окутывает невидимая светящаяся сфера — накопленная поколениями людей информация. Те, кто ее видит, может получить любую информацию, какую захочет. С помощью нее можно и в чужой голове мысли подслушать… Несколько лет назад я путешествовал по Европе и познакомился с любопытным человеком, философом, который и сейчас находится в добром здравии. Зовут его — Карл Густав Юнг. Он рассказал мне о коллективном бессознательном, для которого придумал специальный термин — архетип. Представьте себе, Дмитрий, он даже дошел до того, что вовсе отрицал идею личности. Считал, что личность — это накопленный опыт, и все. Тут я с ним, кстати, не согласен. Но наши с ним беседы оказались для меня полезными, многое поставили на место. Я вдруг четко понял, насколько связаны между собою все люди, живущие на земле. А раз они связаны, значит — значит, я могу ими управлять. — Хунсаг тихо рассмеялся.

— Вы начали говорить о причинах… — напомнил Митенька. — Что имеются две причины, которые и заставили вас обратить внимание именно на меня.

— Ах, да! — спохватился мужчина, разрумянившийся от собственных речей. — Первая причина. Я увидел над вашей головой свет. Тот самый голубоватый прозрачный свет, о котором много лет назад говорила мне Елена Петровна.

Митенька с некоторой опаской провел грязной пятерней по собственным слипшимся волосам, но Хунсаг остановил его взглядом.

— Бесполезно, — сказал он. — Хоть вы и обладаете огромным потенциалом, но пока слишком замусорены, чтобы понимать, а тем более увидеть то, о чем я говорю. Но поверьте мне, дорогой Дмитрий, вы — не такой, как большинство.

— Какая же вторая причина? — нервно сглотнул Митенька.

— О, вторая причина печальная, — вздохнул Хунсаг. — Не так давно я узнал, что времени у меня осталось совсем немного.

— Вы тяжело больны? — Митенька вдруг осознал, что говорит с сожалением и даже с горечью, хотя пару часов назад вообще не знал о существовании этого странного человека.

— Разумеется нет, — почему-то развеселился Хунсаг. — Такие, как мы с вами, не болеют вовсе. Просто я слишком хорошо чувствую окружающий мир, поэтому понял — скоро мне предстоит на время его покинуть.

— На время?

— Только не говорите, что вы верите в конечность жизни! — Лицо Хунсага вдруг стало таким строгим, что Митенька даже испугался и на всякий случай несколько раз резко мотнул головой, хотя вовсе не был уверен в возможности посмертного существования хоть в какой-нибудь форме. — Поверьте, мой дорогой друг, в смерти нет ничего страшного. Мы все приходим в этот мир тогда, когда требуется. И уходим тоже в правильный момент. Даже те, которые, как может вам показаться, погибли преждевременно и несправедливо, ушли именно тогда, когда лично им надлежало уйти. Мир слишком гармонично устроен, чтобы допустить чей-то и в самом деле несвоевременный уход. Вот и я скоро уйду. Но до того постараюсь обучить вас всему, что знаю сам.

У Митеньки пересохли губы.

— А потом? — спросил мальчик.

— А потом я уйду. А вы, мой дорогой друг Дмитрий, возьмете себе мое имя и продолжите то, что я закончить не успел.

Глава 3

Главного редактора газеты «Слухи и сплетни» Жанну Колос окружающие считали беспринципной тварью. И отчасти были правы, ибо та, разрываемая на куски гормональными бурями раннего климакса, быстро превратилась из хохотушки и редакционной души компании в угрюмую бабу-ягу, циничную, острую на язык и злую, как голодный цепной пес.

Влюбленная в голливудский гламур тридцатых годов, она носила брючные костюмы с жилетами, белоснежные мужские сорочки, лакированные мокасины без каблука, черные береты и жемчуга, курила сквозь длинный мундштук из черного камня, во время разговора щурилась, как разомлевшая на солнце кошка, и пыталась придать своему баску роковую хрипотцу. При всем том у нее было отечное лицо любительницы дрянного коньяка, закусываемого беляшами из столовой трамвайного депо, которая находилась прямо напротив редакции. Еще Жанну Колос отличали тяжелая походка варикозницы, нездоровая пористая кожа и водянистые серо-зеленые глаза. Сотрудники газеты ее побаивались и сторонились, старались даже лишний раз не проходить мимо ее заваленного распечатками, факсами, конкурентными изданиями, пустыми коробками из-под китайской еды и прочим мусором кабинета.

Газета была единственным детищем Жанны Колос, и она, похоже, никак не могла решиться перерезать пуповину. В священном танце многорукого Шивы главный редактор металась по помещению, вмешиваясь в работу сотрудников редакции, корреспондентов и даже верстальщиков. Когда-то вся редакция «Сплетен и слухов» базировалась в кухоньке ее захламленной однушки в Капотне и представляла собой заляпанную кулинарным жиром тетрадь, в которую она заносила интересные идеи и контактные телефоны нужных людей. Газета существовала в электронном варианте, и Жанна ежедневно носилась по Москве с огромным фотоаппаратом наперевес. У нее был талант собирать самые невероятные сплетни, и постепенно офисные разгильдяи и любители пересылать друг другу по icq забавные байки полюбили ее сайт, а потом и подсели на него, как на наркотик. Позже нашлись и спонсоры, и офис на Остоженке, и молодые борзые фотографы, очарованные романтикой жизни папарацци, и амбициозные корреспонденты, не гнушающиеся ходить по головам. Жанна предпочитала иметь дело только с самыми беспринципными людьми. Как она сама выражалась — с отмороженными. С такими, кто, подобно ей, вдохновенно украшал случайно подслушанную новость невероятными в своем драматизме деталями, и история приобретала иной подтекст. Мадам Колос искренне гордилась тем, что «Слухи и сплетни» лидировали по количеству поданных на издание исков от знаменитостей.