Лорел Гамильтон - Голубая луна Страница 13

— Спроси вот у этого мачо.

Черри, так и не вышедшая из фургона, сказала:

— Джемиль пытался объяснить Аните, что ей не выстоять против оборотней и вампиров. — Она очень медленно пододвинулась к краю сиденья. Я не сводила глаз с Джемиля, но боковым зрением заметила пятна крови на белой коже.

— Черри, не выходи. Не провоцируй меня.

Она осталась сидеть, где сидела.

— Джемиль хотел, чтобы она смотрела из партера, когда дело начнется.

— Она все равно человек! — прорычал Джемиль. — Все равно она слаба!

Нежный и глубокий голос Черри возразил:

— Она тебе могла вспороть горло, а не руку. Могла прострелить голову, когда ты к ней бросился.

— И все еще могу, — добавила я. — Если ты не снизишь тон.

Джемиль припал к капоту, раздвинув пальцы. Все его тело дрожало от напряжения. Что-то пряталось за этим человеческим обликом, проглядывало в глазах. Его зверь пробивался наружу, как левиафан сквозь толщу вод — когда глубоко под поверхностью промелькнет что-то огромное и чужое.

Я повернулась в профиль, левая рука с ножом за спиной, опирается на верх ягодиц. В такой стойке я обычно стреляю в тире. Ствол смотрел в голову Джемиля, потому что он распростерся на капоте, и голова была самой крупной мишенью. Однажды я спасла Джемилю жизнь. Он был отличный парень, которому можно было доверить прикрывать спину Ричарда, пусть он меня и не всегда любил. Я его тоже не всегда любила, так что здесь мы квиты. Но я относилась к нему с уважением и думала до этой минуты, что и он ко мне — тоже. Устроенный им спектакль дал мне понять, что он все равно считает меня девчонкой.

Когда-то, давным-давно, мне труднее было убивать. Может быть, тут сказались годы ликвидации вампиров — они выглядели очень по-человечески. Но постепенно я научилась спускать курок без затруднений. Сейчас я смотрела в лицо Джемиля, прямо ему в глаза, и чувствовала, как меня охватывает спокойствие. Будто я стою посреди поля, полного белого шума. Я продолжала видеть и слышать, но все это ушло далеко назад, и ничего не осталось, кроме пистолета, Джемиля и пустоты. Тело, преисполненное легкости, было наготове. В минуты просветлении я боялась, что стала социопатом. Но сейчас только холодное знание подтверждало, что я это сделаю — спущу курок и буду смотреть, как Джемиль умирает. И ничего чувствовать не буду.

Джемиль смотрел мне в лицо, и постепенно его оставляло напряжение. Он лежал неподвижно, пока не затихла эта вибрирующая энергия, и снова ощущение огромного зверя ушло куда-то вглубь. Тогда он медленно, очень медленно сел, выставив вперед колени и не сводя с меня глаз.

Я не опустила ствола. Я знала, насколько быстро они умеют двигаться — как волки, даже быстрее. Как ничто другое по его сторону адовых врат.

— Ты действительно могла бы, — сказал он. — Ты готова была убить.

— Ты прав.

Он сделал глубокий вдох, вздрогнул всем телом — как птица, встряхивающая перья.

— Проехало, — сказал он. — Ты — лупа. Ты выше меня по рангу.

Я медленно опустила пистолет, все еще не сводя с него глаз, стараясь не терять ощущения и всех присутствующих.

— И вы мне теперь скажете, что все это было мелкой возней за ранг в иерархии?

Джемиль улыбнулся почти смущенно.

— Я думал, что смогу чего-то добиться, но был не прав. Последний месяц я все пытался объяснить местной стае, как это вышло, что у нас человеческая лупа. Что человеческая женщина оказалась выше меня по рангу.

Я покачала головой, опуская ствол вниз.

— Дурак ты, вот что. Твоя гордость задета тем, что я в стае выше, чем ты?

— Ага, — кивнул он.

— С вами, ребята, я с ума сойду. — Я чуть не кричала. — Нашли время для своего мачизма!

Зейн оперся на фургон рядом с Черри. Он тщательно держал руки на виду и двигался медленно, без резких движений.

— Без ножа и пистолета тебе с Джемилем не справиться. А они не всегда будут при тебе.

— Это угроза? — спросила я.

Он поднял руки вверх:

— Что ты, просто житейское замечание!

— Эй, народ!

Из домика вышел мужчина, высокий и тощий, с седыми волосами до плеч. Судя по волосам и морщинам, ему было за пятьдесят. Но тело, выступавшее из футболки, выглядело свежее и моложе.

Он застыл в дверях, ухватившись за косяк:

— Эй, маленькая леди, полегче!

Я наставила на него пистолет, потому что под спокойным внешним видом кипела такая энергия, что у меня мурашки пошли по коже. А он даже и не пытался ничего делать.

— Это Верн, — сообщил Джемиль. — Владелец пансионата.

Я опустила ствол вниз.

— Он — местный Ульфрик или тут в лесах есть кто-то пострашнее?

Верн засмеялся и пошел к нам. Двигался он очень неуклюже, будто конечности были слишком длинны для такого тела, но это было обманчиво. Он пытался изобразить человека, но меня в заблуждение не ввел.

— Вы меня чертовски быстро раскусили, маленькая леди.

Я убрала пистолет, потому что продолжать держать его в руке было бы грубо. Я здесь у него в гостях — во всех смыслах. Кроме того, кому-то надо было мне верить настолько, чтобы убрать пистолет — не могу же я держать его всю дорогу. Я по-прежнему держала в руке обнаженный клинок, залитый кровью. Его надо было вытереть, чтобы убрать в ножны. Пару ножен поменьше я уже загубила, не вытерев клинок как следует.

— Рада познакомиться, Верн, но не надо называть меня «маленькая леди».

Я стала вытирать кровь с лезвия краем черного пиджака. Черное для этого очень подходит.

— Ты никогда даже дюйма не уступаешь? — спросил Джемиль.

Я глянула на него. Красивые белые одежды были залиты кровью.

— Нет, — ответила я и жестом подозвала его к себе.

— Что такое? — нахмурился он.

— Хочу твоей рубашкой вытереть кровь с лезвия.

Он только уставился на меня, не говоря ни слова.

— Да ладно, Джемиль. Все равно рубашка пропала.

Джемиль одним плавным движением снял рубашку через голову и бросил мне, а я поймала ее одной рукой и стала вытирать клинок, выбирая чистые места на ткани.

Верн засмеялся — глубоким раскатистым смехом, подходящим к его низкому голосу.

— Неудивительно, что Ричарду так трудно подобрать тебе замену. Ты твердокаменная, железная, стальная баба с яйцами.

Поглядев в его улыбающееся лицо, я поняла, что это был комплимент. Кроме того, на правду не обижаются. Я сюда приехала не за титулом Мисс Обаяние. Я приехала спасти Ричарда и остаться в живых. Баба с яйцами — вполне подходящая для этого роль.

Глава 5

Снаружи домики были белыми и имели несколько дешевый вид. Изнутри они тоже не сошли бы за номер для новобрачных, но оказались на удивление просторными. В том, который достался мне, стояла полуторная кровать, стол у стены и бра над ним. Возле венецианского окна стояло синее плюшевое и удобное кресло. Под ним постелили коврик, вроде бы домотканый, из различных оттенков синего. Деревянные части кресла были отполированы до медового блеска; стеганое одеяло на кровати ярко-синее. На прикроватном столике находились лампа и телефон. Стены бледно-голубые, а над кроватью даже картина висела — репродукция «Звездной ночи» Ван Гога. Вообще-то от всех работ Ван Гога, написанных, когда у него уже крыша серьезно поехала, у меня мурашки по коже, но к синей комнате эта картина подходила. Насколько мне было известно, в других комнатах красовались матадоры на бархате, но против них я ничего не имела.