Чарльз Линт - Блуждающие огни Страница 13

- И посильней!

Она схватила его руку, завела ему за спину и сжала так, что он не мог пошевелиться.

- И я голодная!

Глубоко вонзившись клыками, Апплес прокусила ему шею. Когда она присосалась к его горлу, он судорожно задергался, но это ему не помогло.

И никому никогда не помогало.

Потом она села рядом с его трупом и завела с ним разговор - будто он задавал ей вопросы. С ответами она не спешила. Все равно надо ждать три дня.

Обычно она куда-нибудь прятала труп и возвращалась к тому времени, когда ему наступала пора ожить, но, учитывая осложнения, возникшие с телом Рэнделла, Апплес решила не испытывать судьбу еще раз, чтобы не попасть впросак с этим вторым братом. Она позвонила домой по мобильнику, и, к счастью, отозвался автоответчик, так что не пришлось пускаться в объяснения. Все равно родители будут злиться, когда она вернется, только чего они к ней цепляются? Ведь ей уже девятнадцать, хотя она и выглядит моложе.

Спрятав мобильник в карман куртки, она пошла искать подходящую длинную ветку - пока она будет сидеть и ждать, продолжая разговор, можно будет ее обстругать и изготовить кол.

9

Жалею ли я о том, кто я теперь? Конечно. Во-первых, я не могу иметь детей. Ну да, сексом заниматься - пожалуйста, сколько хочешь, а вот детей у меня не будет. И это обидно. Мне всегда думалось, что когда я состарюсь - ну, когда мне будет двадцать с чем-нибудь, - то выйду замуж и нарожаю целый выводок.

И еще обидно с едой. Конечно, я могу есть и пить, как вы все, но пищу не перевариваю, так что после того, как поем, приходится выворачивать себя наизнанку, будто у меня булимия. Это противно. Эннли - она работает вместе со мной в кафе - один раз увидела, как меня рвет, врасплох застала. Вышла жуткая ерунда. Она переполошилась. «Не мучай себя так! Ты же не толстая. С этим надо куда-то обратиться. Стыдиться нечего».

- Да это вовсе не то, что ты думаешь, - уверяла я ее. - Просто желудочный грипп где-то подхватила.

- Тебя каждый раз после еды выворачивает, - продолжала Эннли, а я подумала: «Вот как! Значит, она следит за мной? И с чего вдруг?» Но при этом я знала, что она хорошо ко мне относится, просто беспокоится.

А еще я, наверно, буду переживать, что не становлюсь старше. Ведь с виду мне всегда будет шестнадцать, а на самом деле я буду твоей ровесницей. А каково мне будет, когда я совсем состарюсь? Тогда получится, что если парни моего возраста - ну, знаешь, такие за тридцать, за сорок - начнут ко мне клеиться, их надо будет считать этими самыми… педофилами? А мне разве будет охота вечно иметь дело только с шестнадцатилетними сосунками?

Но я не просила, чтобы меня превратили в вампа, и раз уж так случилось, я не намерена раскисать и ныть. Я так считаю: если я теперь вамп, то буду извлекать из этого пользу - стану разделываться с такими подонками, как ты и твой брат. Видно, когда я была маленькая, я слишком увлекалась комиксами о благородных супергероях.

И еще я прямо не дождусь, когда смогу и Кэсси побаловать - подарю ей лучшую жизнь. По крайней мере, не такую, какой она живет сейчас. Пусть увидит, что значит обходиться без шины на ноге и без ингалятора. Неужели она этого не заслуживает?

Может, и она подключится к моей борьбе с подонками, но это уж как ей захочется. Я ей все объясню - и плюсы и минусы, а она пусть сама решает. И мы вовсе не должны кого-то убивать. Я убиваю только тогда, когда негодяи вроде тебя или твоего брата не оставляют мне выбора. А большей частью я просто превращаю тех, за чей счет питаюсь, в таких слабцов, что они долго никого не могут обижать. Правда, время от времени я к ним наведываюсь - надо же девушке подкормиться, и, если выясняется, что они опять взялись за старое, снова довожу их до анемии. Обычно они делают свои выводы. Ну а если нет… что ж, тут-то и приходит на подмогу кол.

Что меня огорчает? Ладно, я тебе скажу. Это связано с Пасхой. Я была помешана на Пасхе - обожала все приготовления к ней. Наверно, потому что Пасха вроде Хэллоуина - такой же серьезный праздник, только без всяких маскарадов. Мне повезло, что я терпеть не могла наряжаться во всяких страшилищ. Представляешь, что бы я сейчас делала, если бы даже мысль о вампирах выворачивала меня наизнанку! Мне бы уже давно пришел каюк. Но на Пасху мне тошно! Надо обходить стороной лавки с пасхальными витринами - это нелегко, но уж спасибо и за то, что меня страшит не Рождество - ведь в самую Пасху я притворяюсь больной.

10

Апплес увидела, что глаза у Гейджа под закрытыми веками задвигались. Она не встала, так и осталась на коленях у его плеча, только потянулась, взяла остро заточенный кол и высоко его подняла. Гейдж открыл глаза.

- Как… как ты можешь теперь жить… такая? - спросил он.

Апплес вздрогнула. Выходит, он слышал все, что она говорила; этого она никак не ожидала. Она вела этот разговор, только чтобы скоротать время. А еще потому, что больше ей не с кем было поделиться своими переживаниями.

- А что мне делать? Только податься туда, куда я сейчас тебя отправлю, - ответила она.

- Скорей бы уж!

Когда Апплес услышала эти слова, на нее нахлынули страшные воспоминания. В каком кошмаре она сама пребывала те три дня, когда из умершей превращалась в себя теперешнюю! Словно старалась выкарабкаться из вязкой грязи осознания того худшего, что люди способны сделать друг другу. Но грязь вновь и вновь засасывала Апплес с головой. Ей казалось, что она так мучается не три дня, а целую вечность. От этих кошмаров она смогла опомниться, только когда решительно выкинула их из головы.

Как это ей удалось тогда все забыть?

Впрочем, сейчас важнее, как ухитриться забыть снова. Чем скорей, тем лучше.

- Радуешься, что сдохнешь, потому что ты слизняк.

- И со своей сестренкой ты это сделаешь?

- Да что ты знаешь обо мне и о моей сестре? И, размахнувшись сильней, чем было нужно, она всадила ему в грудь кол. Он уже давно был мертв, а она еще долго сжимала кол дрожащими руками, загоняя его все глубже.

Наконец Апплес выпустила кол из рук и опустилась на пятки. Поднявшись, она втащила труп в машину, обтерла руль, чтобы на нем не осталось отпечатков ее пальцев, намочила тряпку в бензине, сунула ее в бензобак и подожгла.

Когда прогремел взрыв, Апплес была уже далеко и быстро шагала, направляясь к городу. Она не оглянулась, не замедлила шаг. Мысли ее блуждали в той тьме, которую снова пробудил в ее памяти Гейдж.

Разве она посмеет обречь на эти муки Кэсси? А если не посмеет, как ей дальше быть одной? В первый раз после того, как ее превратили, Апплес не знала, что ей делать.