Андрей Дашков - Слуга оборотней Страница 13

– Когда-нибудь ты это узнаешь. У нас не принято вмешиваться в чужие игры… Но ты точно кончишь еще хуже, чем он.

Это разозлило Болотного Кота по-настоящему. Он терпеть не мог никаких пророчеств, кроме пророчеств призрака. Не зная, что заставляет его делать это, он развернул плащ и вытащил на свет земмурский меч, который успел уже очистить от следов копоти. Лезвие засверкало на солнце, и его блестящие двойники отразились в бельмах слепца. Только теперь блеск клинка впервые приобрел багровый оттенок…

Олимус увидел, как гаснет улыбка странника, и понял, что на человеческом лице это выражение обозначало бы страх.

– Откуда у тебя ЭТО? – спросил слепой, отодвигаясь от всадника.

– Почему ты не предсказал себе собственную смерть? – Олимус цинично засмеялся и занес меч оборотней над головой слепца.

Быстрый, сильный, чистый удар; сверкающая дуга, короткий свист. Клинок косо рассек существо от горла до пояса и оно развалилось, оплывая гниющей массой и благоухая, как полуразложившийся труп. Чей-то прозрачный силуэт выскользнул из двух бесформенных луж, образовавшихся на дороге, и устремился вверх, дробясь в зыбком океане воздуха.

Мощный низкий звук ударил по барабанным перепонкам Олимуса, и он едва не выронил меч. Звук заставил его сжаться. Он бросил меч поперек бедер и закрыл ладонями уши. Лошадь шаталась под ним, как безумная…

Когда звук стал стихать и Олимус открыл глаза, он увидел, что лужи превратились в два бездонных колодца с гладкими лоснящимися краями. В глубине их сгущалась чернота, нетронутая лучами солнца. И колодцы все еще низко гудели, как трубы ангелов в Судный день.

Болотный Кот понял, что на сегодня с него достаточно. Коня тоже не нужно было подстегивать. Тот рванулся с места, и Олимус перевел его на рысь только тогда, когда темные гудящие колодцы исчезли за желто-голубым горизонтом…

На скаку он очистил меч от высыхающей слизи и поцеловал его. Теперь сталь была теплой, словно в толще клинка медленно перетекала древняя кровь…

Глава девятая

Синяя вуаль

Заснеженные вершины хребта Согрис растворялись в седых тяжелых облаках. Ветер блуждал среди гор, разнося вокруг мелкую пыль и холод ледников. Тихо шелестели листья на припавших к земле деревьях; чахлая трава пятнами плесени устилала присыпанные землей ложбины.

Небольшой караван двигался вдоль подножия хребта в поисках туннелей, ведущих в Земмур. Олимус не подозревал об их существовании до тех пор, пока призрак не показал ему в видениях кратчайшую дорогу к Дарм-Пассаргу. После того, что меч сделал со слепым странником, Болотный Кот полностью доверял указаниям духа.

Попытка преодолеть хребет по перевалу была заведомо обречена – пришлось бы оставить лошадей и повозки и тащить на себе оружие и провиант. Без проводника такой переход был затяжным самоубийством. А если вспомнить о горцах, жадных до оружия, одежды и скота, то гибель становилась неизбежной.

Прошло восемь дней с тех пор, как отряд отправился в путь от берегов озера Караскус. За все это время Олимус не перемолвился с герцогом ни единым словом. Случалось, он уединялся в закрытой повозке с Региной, когда ему требовалась женщина. Постепенно он начинал видеть в ней не только самку и обнаружил ее извращенную преданность.

Нельзя сказать, что Олимус привязался к ней, – ведь он не любил никого, кроме, возможно, призрака. Но призрак был недоступен и терзал его, как вечная загадка. Женщина была рядом, и Олимус видел в ней искаженное отражение собственных пороков…

Он еще не позволял ей участвовать в своих ритуалах, справляемых по ночам в полном одиночестве, однако она уже понимала, что магия тенью следует за ним. Все его поступки и желания были окрашены чужим влиянием; Регине оставалось только ждать, когда это влияние, сделавшее из нее послушную игрушку, проникнет и в ее сознание…

Олимус понимал, что его люди устали и раздражены бесцельными поисками. Ориентиры, которые он находил, ничего не говорили всем остальным. Трудно было бы объяснить кому-либо, что он увидел их во сне… Еще немного, и он мог столкнуться с открытым недовольством. Теперь Болотный Кот не расставался с мечом оборотней и всегда носил его за спиной как охранный талисман, уверовав в его неотразимость.

На десятый день он роздал лесным братьям большую часть своих камешков и золотых монет. Это на время воодушевило бандитов, хотя некоторые из них, наиболее смышленые, усмотрели в таком жесте дурное предзнаменование. И оказались правы.

В любом случае на следующее утро, спустившись в неглубокое ущелье и продвигаясь по его усеянному каменными обломками дну, они наткнулись на две стальные полосы, пролегавшие на неизменном расстоянии друг от друга. Казалось, они протянулись в бесконечность.

Олимус и его люди впервые видели столько железа, хотя для вожака появление этой странной дороги не было неожиданностью. Она уже снилась ему, уходящая вдаль между окрашенных в синее скал и исчезающая в черной норе туннеля… Одна из дорог, проложенных древними задолго до Катастрофы и ведущих на ту сторону хребта, в королевство Земмур. Одна из дорог, которыми пользовались оборотни, путешествуя на запад. Возможно, единственная из дорог, уцелевшая после взрыва Небесного Дракона…

Олимус редко встречал оборотней и никогда не видел ни одного из представителей Серой Стаи, зато слышал множество легенд о силе восточных чернокнижников, магических машинах перемещений, зловещем культе Гангары, заколдованной крови валидийских королей и королеве-волчице Ясельде… Сердце Олимуса радостно сжималось – он чувствовал, что приближается к самому источнику тайны.

Стальные полосы проржавели, и в них образовались каверны, заполненные водой. Когда бандиты по приказу Олимуса раскопали полузасыпанный участок дороги, их взглядам предстали длинные плоские камни, на которых были закреплены металлические направляющие. Болотному Коту достаточно было посмотреть на повозки, чтобы понять: они могли бы двигаться гораздо быстрее, если бы расстояние между колесами точно соответствовало расстоянию между направляющими. И если бы выступы на ободах удерживали повозки на дороге…

Эти мысли поглотили его, но ненадолго. Впереди был туннель, и, возможно, отряду предстоял многодневный путь в полной темноте. Олимус приказал рубить карликовые деревья, собирать сухие ветви и готовить факелы. Кое-кто, наверное, посчитал его безумцем, и, прежде всего – герцог Левиур, которому теперь позволили идти в хвосте каравана. Бежать все равно было некуда – они зашли слишком далеко. Из западных людей дальше заходил, вернее, залетал, только Слот Люгер. Но и Стервятник, пока был жив, никогда не видел туннелей, проложенных под хребтом Согрис.