Максим Хмелёв - Калис Страница 14

– Не смей меня оскорблять, – потребовал Кросс, походя к Калису. – Ты хочешь, чтобы я отказался помогать тебе.

– Извини… извини, – Кросс, как бы защищаясь, поднял ладони вверх.

– Что значат зеленые руки, поднятые ладонями вверх? – резко поменяв тему разговора, спросил Калис.

– Это единственный путь…. – опешив начал отвечать Кросс, но тут же опомнился и замолчал.

– Какой путь? Куда путь? – потребовал продолжения рассказа Макс.

– Какой путь? – с деланным удивлением спросил Кросс. – Ты о чем?

– Ты только что сказал, что это единственный путь…. – продолжал настаивать

Макс – Но не сказал куда.

– Я? – брови Калиса поползли вверх. – Такое сказал? Когда?

– Сейчас, – не выдержав, закричал Макс. – Сейчас, ты это сказал.

– Да? не помню? ты не выдумываешь?

– Ты считаешь меня идиотом?

– Нет. А ты меня считаешь им?

– Тоже нет, – твердо ответил макс.

– Тогда давай забудем.

– Ну, что поделаешь, – Макс пожал плечами, отходя к окну. – Забудем, так забудем.

– Так вот, перейдя к прежней теме нашего разговора, я хочу сказать тебе, что человек способен предать всех и всякого. Притом от того, кому нужно и кого нужно предать, зависит только цена этого предательства. Одному будет достаточно дать копейку, другому бутылку, третьему миллион долларов. Есть ряд людей способных на предательство ради получения власти над людьми, которые, в большинстве случаев, как показывает история, позже сажают этих людей на колья и распинают их на крестах. Третьи, готовы сделать все, что бы остаться в живых и дальше влачить свое жалкое существование, иногда они платят за это слишком дорого. Так что все зависит только от цены.

– И что ты хочешь предложить ему?

– Не знаю. Что попросит, то я ему и дам.

– Так уж и все?

– А что мне стоит. Особенно, если все пойдет по моему плану, то жить ему останется не так уж и долго. Как только он мне станет не нужен, так он сразу же и умрет.

– Даже так?

– Так и только так, и никак иначе.

– А что будет, если он не захочет предавать Лесю и делать ей больно? Ведь недаром он приехал из столицы в эту глухомань.

– Давай поспорим, что он это сделает.

– Давай, но на что?

– Мне не нужно ничего, что есть у тебя. Тебе то, что есть у меня, ведь ты сам отказался, даже от большего. Так что я предлагаю просто так.

– Согласен, – Кросс подошел к Калису и они пожали друг другу руки. – Договорились.

Кросс отошел обратно к окну и увидел, как по тропинке в сторону домика направляется Леся.

– О, смотри, сама принцесса идет к нам.

– Да? – немного удивился Калис. – Она не должна увидеть меня. И она не должна заходить в этот домик.

– Это понятно. Но она приближается.

– Так делай, хоть что-нибудь, – нервно заерзал на стуле Калис.

– Может, ты исчезнешь?

– Не хочу.

– Ладно, тогда я пойду и встречу ее.

– Иди.

Глава 11

– Интересно чем Макс занимается здесь? – проносились мысли в Лесиной голове, когда она шла к пруду. – Я не верю в то, что он псих. Так же он не похож ни на шамана, и уж тем более ни на замшелого сатаниста, которых развелось в последнее время слишком уж много. Не к добру это. Не иначе они что-то почуяли, что-то неуловимо естественное, парящее в воздухе и ищущее пути для подхода к сознанию людей. Не хорошо это. Возможно, что скоро произойдет то, что перевернет всю историю с ног на голову, заставив ее течь совсем в другом направлении чем раньше. И еще никто не сказал, что это направление многим понравится и будет положительным для всего человечества вместе взятого.

Камыши – сплошное зеленное море с коричневыми волнами, убегающими в бесконечность. Рыхлая земля под ногами, еще не успевшая просохнуть после дождя. Вонь – специфический запах болот: цветущих водорослей, сгнившей травы. Слышимый по сторонам гомон различных голосов лягушек, единственных жителей этих мест, не считая огромного запаса насекомых, их пищи.

Где обычно селятся все животные? Где их место обитания? По какому принципу они выбирают себе дом? Не считая, конечно, самого глупого вида животных, возомнившего о себе невесть что… человека. Человека, который отодвинулся от природы, преподнес себя превыше нее, и, наблюдая за ней с высоты, только лишь ухмыляется над ней. Он построил города, он начал очищать от нее землю: вырубая и сжигая ее леса, осушая ее болота, загрязняя ее реки и моря. И думая, что он все может и ему все подвластно. Но как же он ошибается… она его мать. Она терпит шалости своего неразумного дитя, но все имеет границы, все имеет свой безусловный рубеж. И в один из дней случится непоправимое: либо он, растеряв оставшийся рассудок, просто-напросто окончательно убьет ее, уничтожит ее до конца; либо ей все это надоест, и она, скинув с себя эту тяжелую ношу, начнет все заново, попытается вырастить более умных и рассудительных детей. Детей, помнящих, кто их настоящая мать… Но опустим сейчас людей, не нам их судить, если и вообще возможен такой суд. Вернемся к оставшимся животным. Где они выбирают себе жилье? Там, где им будет легче всего приспособиться к окружающему их климату, природным условиям: к жаре, холоду, сырости, пустыне? Нет, нет и еще раз нет. Они живут там, где им проще добывать себе пищу. Где их пища, там и их дом. Вот поэтому и лягушки в основе своей живут на болотах, там, где роятся тучи насекомых.

Она шла, пробираясь через эту вонь. Она хотела одного. Она хотела только встретиться с ним.

И чего ради она шла сюда? Нельзя было дождаться его в теплом домике, сидя в мягком кресле, закинув на него ноги, укрывшись пледом, держа обеими руками немного горячую чашечку чая, и ведя задушевные разговоры с Мартой? нет, нельзя. Она должна была идти сюда, в это болото, пробираясь по дороге, в которой то и дело на несколько миллиметров застревали ноги. И она с легким нажимом вырывала их из земли только лишь для того, чтобы переставить их чуть подальше вперед, где они в очередной раз и застревали. Наверное, в другой раз идти по этой земле не составило бы никакого труда. Но не сегодня… вчера был ливень.

Хорошо, что Марта дала ей удобную для этой отвратной прогулки одежду: спортивный костюм, состоящий из просторного трико и чуть, самую малость, широковатой куртки; на ногах ее были надеты кроссовки. Будь сейчас зима, она бы надела бы на ноги что-нибудь потеплее. Но сейчас было не очень холодно. И легкие кроссовки были идеальной обовью, на которую грязь абсолютно не прилипала. Она, конечно, хорошенечко пачкала их, но абсолютно не прилипала к ним, не прибавляя им еще больший вес.

Она шла. Иногда останавливалась и смотрела по сторонам, не виднеется ли Макс где-нибудь сбоку, через камыши. Иногда звала его. Но все было бесполезно, его нигде не было.

– Но не мог же он никуда пропасть, – думала она. – Или Марта его неправильно поняла, и его нет на пруде-болоте, или, может, он обманывает ее, говоря ей, что идет на болото, а сам уходит куда-то в другое место. Но вот вопрос, куда? – дойдя до берега пруда, она в последний раз оглянулась по сторонам, и уже собравшись уходить отсюда и идти обратно в гостиницу, она остановилась. Слева между деревьев, совсем не далеко, но заметно только если подойти вплотную к берегу пруда, прятался практически развалившийся домик, державший, только на честном слове, своими покосившимися стенами крышу. Посмотрев в его сторону, ей показалось, что через лопнувшее стекло она увидела, какое-то движение внутри. Она опустила голову вниз и, увидела перед собой очень узенькую, чуть больше ступни в ширину тропинку, шедшую до самого домика, и окруженную с одной стороны камышами, а с другой обрывом в болото. Она пошла по ней, постоянно смотря себе под ноги. Но, не дойдя до ее конца нескольких шагов, остановилась. Перед ней кто-то стоял. Она приподняла голову. Это был Макс, одетый в черный свитер и темно-синие джинсы. Губы его были немного удлинены и загнуты вверх.

– Моя принцесса, что ты здесь делаешь? – спросил он.

– Я пришла сюда к тебе.

– Ко мне? – спросил он, делая удивленный вид, при этом его брови приподнялись вверх, а губы приняли естественное положение и позу.

– Да, не удивляйся, – она не заметила всей наигранности в поведение Макса. – Именно к тебе.

– Но зачем?

– Мне нужно поговорить с тобой.

– Но я все равно не понимаю, зачем ты пришла сюда, на это болото. Ты что не могла дождаться меня в теплой и уютной гостинице? Хотя не знаю, может, она тебе не нравится, ведь ты же привыкла к роскоши, – губы Макса вновь искривились. – Но все равно там же намного лучше, чем здесь.

– Ну, если говорить про гостиницу то, она действительно выглядит намного лучше того домика, из которого вы только, что вышли, – она посмотрела за спину Макса на домик. – Как ты мог там находиться? Он же может развалиться в любую секунду. А что если это произойдет, когда ты будешь там? Мир не простит тебе этого.