Елена Мельникова - Зеркало Страница 14

– Ну, в другой так, в другой, – Юрий Антонович развел руками. – Давай я тебя хоть подвезу, – предложил он, помогая Даше надеть пальто.

Через десять минут Юрий Антонович с Дашей и Таней стояли у двери Дашиной квартиры.

– Зайди, я тебя покормлю, не ел, наверное, сегодня ничего, – предложила Даша, открывая ключом дверь

– Спасибо, Дашенька, мне на работу надо, дела еще есть, – произнес Юрий Антонович.

Даша поцеловала его в щеку.

– Спасибо, тебе еще раз, и извини, что с «Наполеоном» не получилось.

– Ничего страшного, милая. В общем, дверь никому не открывай, на звонки лучше тоже пока не отвечать. Если что, я буду звонить на Танин сотовый, – Юрий Антонович обнял Дашу – Не беспокойся, все будет в порядке. Я сейчас вызову людей. До свидания, вечером с тобой свяжусь, – сказал Лебедев, нажимая на кнопку лифта.

Выйдя из подъезда, он сел в джип, достал из кармана мобильный телефон и нажал несколько кнопок:

– Дежурный? Это Лебедев. Срочно свяжитесь со Звягинцевым, Иванько и Морозовым. Жду их у себя в кабинете через час. Все, отбой.

Глава 6

В среду Колосков проснулся от того, что пес Гарик лизнул его своим горячим языком прямо в нос. Пал Палыч открыл глаза и увидел перед собой рыжую, морду с карими, веселыми глазами. Гарик сидел возле кровати и с интересом наблюдал за Пал Палычем. Пасть собаки была приоткрыта, огромный розовый язык свисал чуть ли не до пола, уши стояли торчком. Увидев, что хозяин проснулся, Гарик издал радостный писк, встал на все четыре лапы и сунул свой мокрый и твердый нос Колоскову в глаз.

– Уйди, убери свой дурацкий клюв, дай поспать, – Пал Палыч отбивался от пса, закрываясь подушкой от его вездесущего, мокрого языка, но Гарик, приняв все это за веселую утреннюю игру, не отставал. Он вырвал у Пал Палыча подушку, и рыча, стал трепать ее, изо всех сил, мотая башкой.

– Вот же сволочь, а? – разбуженный Колосков схватил одеяло, накинул его на Гарика и прыгнул на собаку сверху. Завязалась веселая возня, в конце концов Пал Палычу удалось прижать собаку к паласу и сделать мертвый захват. Гарик сопротивлялся изо всех сил, бешено выпучивал глаза, страшно клацал пастью и лягался задними лапами, пытаясь сбросить с себя Колоскова.

– Даже и не думай. Проси пощады, мать твою, – подражая гнусавому переводчику видеофильмов, говорил Пал Палыч вырывающемуся Гарику. Побрыкавшись еще немного, пес понял, что сопротивление бесполезно и решил сдаться. Он страдальчески закатил глаза и коротко проскулил.

– То, то же. Так будет с каждым, кто покусится… – Пал Палыч отпустил собаку, встал с пола, отряхнул голые колени от налипшего на них мелкого мусора, поднял подушку с одеялом и бросил их на кровать. Гарик, тут же радостно вскочил и принялся с лаем скакать вокруг хозяина, выражая восторг по поводу своего помилования.

– Ладно, ладно, отстань морда, дай сходить умыться, – Пал Палыч потрепал собаку за мощную холку и в одних трусах прошлепал босиком в ванную. Гарик, улегшись на пол и положив голову на крупные, рыжие лапы с любовью смотрел хозяину вслед.

Пал Палыч долго умывался, шумя водой и кряхтя. Он вышел из ванной с влажными волосами и вафельным полотенцем через плечо.

– Гарик, где мои тапки, – крикнул Пал Палыч, подойдя к висящему в коридоре зеркалу и расчесывая, свои светло-русые, густые, слегка вьющиеся волосы. – Ну-ка, быстро, неси тапки, пока я опять не разозлился, – скорчив грозную физиономию, приказал Пал Палыч, глядя на собаку в зеркало. Гарик вскочил, кинулся под кровать, умудрился схватить пастью сразу оба тапка, и виляя хвостом, подбежал к хозяину.

– Спасибо, спасибо, друг, уважил хозяина, – вынимая из пасти Гарика обслюнявленные тапки и трепля его уши, поблагодарил пса Пал Палыч. – Сейчас мы с тобой пожрем и пойдем погуляем по городу, а убираться сегодня не будем, ну ее, эту уборку, к лешему. Потом уберемся, успеем еще, вся жизнь впереди, – приговаривал Пал Палыч.

Пал Палыч был в прекрасном настроении. Сегодня был свободный день, по средам занятий в техникуме у него не было. Вызовов не предвиделось, но все равно надо было побыстрее смыться из дома, чтобы какой-нибудь телефонный звонок не испортил выходной. Тем более, что вчера какой-то новый русский, по виду бандит-бандитом, за то, что Колосков сделал укол его слегка захворавшему стардфорширу, заплатил ему две тысячи рублей, тогда как обычно Пал Палыч за подобные услуги брал с клиентов самое большее триста. Пал Палыч брать такие деньги не хотел, но новый русский, здоровенный дядька с бычьей шеей, сам засунул купюры ему в карман, пригрозив, если Колосков не возьмет деньги, – застрелить его.

К тому же вчера, ни с того ни с сего, сосед-прапорщик Цыбенко отдал пятьсот рублей, которые занимал у Колоскова, наверное, полгода назад. Не зря в субботу левая ладонь страшно чесалась. Верная примета. Тут Колосков вспомнил недавний разговор с красивой, но странной женщиной Дашей, к которой он пришел по вызову, чтобы осмотреть ее кошку. Жуть сплошная. Папка какая-то дурацкая с историями смертей, приметы… И при чем здесь какой-то мяч и его погибшие друзья детства? Но эта женщина совсем не походит на сумасшедшую. Темная история, в общем. Жалко, что он ушел, не дослушав истории до конца… Размышления Колоскова прервал Гарик, который с грохотом возил лапой по коридору свою пустую миску.

Пал Палыч прошел на кухню и открыл холодильник. Он был забит под завязку. Разбогатев, Колосков пошел в магазин и хорошенько затарился продуктами. Лично Гарику купил три килограмма мясной обрези, килограмм костей и свежемороженого минтая. Также накупил всякой крупы и макарон, кетчуп, майонез, толстый батон докторской колбасы, сыр, кусок буженины, овощи, рыбные консервы, пива, куриных окорочков, упаковку яиц, пакет пельменей, два брикета масла. Пал Палыч еле дотащил пакеты, один из них даже порвался в подъезде, и колбаса вывалилась на ступеньки.

– Любо-дорого посмотреть. Давно у нас, Гарик, такой красоты в холодильнике не было. Фу, тебе говорят! – прикрикнул Пал Палыч на Гарика, отодвигая коленом его любопытную голову от колбасы, которую пес жадно обнюхивал. – Колбасы не получишь, сегодня у тебя рыбный день, – решил Пал Палыч, доставая из пакета длинную рыбину. Задрав хвост, Гарик радостно побежал вперед хозяина к миске.

Пока Гарик грыз замороженный минтай, Пал Палыч сделал себе громадный бутерброд с сыром и колбасой и съел его, запивая чаем. Сполоснув посуду, он прошел в спальню и оделся, натянув вытертые голубые джинсы, синюю рубашку и черный свитер под горло. Гарик все это время нетерпеливо смотрел на хозяина, зажав в пасти ошейник с поводком и нервно переступая лапами. Пал Палыч, выйдя в коридор, обулся, надел пальто, нацепил, на прыгающую от радости собаку ошейник, и захлопнув дверь, вышел из квартиры, с трудом сдерживая, тянущего изо всех сил поводок, Гарика.

На улице была тепло, тихо и солнечно. Осень в этом году выдалась относительно сухая, и дождей уже не было целую неделю. Тополя, раздетые осенними ветрами, стояли голые, вязы еще сохранили свою темно-зеленую листву, но и она уже поредела, пообтрепалась. Безоблачное небо было осеннего, немного выцветшего голубого цвета. Солнце светило приглушенным, мягким светом и почти не грело.

Колосков отпустил Гарика, и тот деловито побежал по своим делам. Дождавшись когда он освободится, и подозвав собаку к себе, Пал Палыч снова взял Гарика на поводок. Выйдя со двора, они оказались на центральной улице, протянувшейся километра на три от городского универмага, до гостиницы «Дружба», от которой Пал Палыч жил в двух минутах ходьбы. Обычно он прогуливал собаку за этой гостиницей, где располагался обширный пустырь и дренажная канава, похожая на средних размеров грязную речку.

Но сегодня Колосков решил сделать вылазку в город, прогуляться, поглазеть на людей и выпить пива, сидя на лавочке в парке. Они не спеша шли по тротуару, Пал Палыч наслаждался, возможно последними, теплыми днями в этом году, Гарик с интересом обнюхивал асфальт и шугал голубей. Дойдя до улицы Ленина, они свернули направо и пошли по направлению к городскому парку. По пути Пал Палыч, завернул в магазинчик, предварительно привязав Гарика к дереву, и купил себе пару бутылок пива «САЯН», одноименного пивзавода, получившего свое название в честь Саян – сибирских гор, с двух сторон окаймляющих республику. Дойдя до засыпанного палой, буро-желтой листвой парка, Пал Палыч отыскал свободную лавочку, отпустил собаку с поводка, открыл бутылку пива и отвалился на спинку скамейки, щурясь от солнца и наблюдая за носившимся между тополями Гариком.

Через десять минут, умаявшись, пес прибежал к хозяину и забрался на лавочку, прижавшись к Колоскову крепким боком, часто дыша и высунув язык. Пал Палыч глотал из бутылки и смотрел на проходящих мимо женщин, которые, почему-то почти все были выкрашены в рыжий цвет.