Ночная смена (сборник) - Кинг Стивен Страница 14

– Что, если заменить лошадиное копыто клеем марки «Джель-О»? – предположил Хантон. – Очень популярная на производстве штука. Сам видел банку такого клея в тот день, когда погибла эта несчастная миссис Фраули. Стояла под платформой, на которой закреплена гладилка. Ведь желатин делают из лошадиных копыт.

Джексон кивнул.

– Что еще?

– Кровь летучей мыши… Так, помещение там просторное. Множество всяких неосвещенных закоулков и подсобок. А потому вероятность обитания летучих мышей в «Блю риббон» довольно высока, хотя администрация вряд ли признается в этом. Одна из таких тварей могла свободно залететь в «мясорубку».

Джексон откинул голову на спинку кресла и протер покрасневшие от усталости глаза.

– Да, вроде бы сходится… все сходится.

– Правда?

– Да. Ну, «руку славы», как мне кажется, можно благополучно исключить. Никто не подкидывал руку мертвеца в гладилку вплоть до гибели миссис Фраули, а то, что в наших краях не растет белладонна, так это определенно.

– Земля с могилы?

– А ты как думаешь?

– Вообще-то здесь просматривается некая связь, – пробормотал Хантон. – Ближайшее кладбище «Плезант хилл» находится в пяти милях от «Блю риббон».

– О’кей, – кивнул Джексон. – Я попросил девушку, работавшую на компьютере – бедняжка, она была уверена, что я готовлюсь к Хэллоуину, – поделить все эти элементы из списка на первичные и вторичные. Во всех возможных комбинациях. Затем выбросил дюжины две, которые выглядели совершенно абсурдными. А все остальные распределились на вполне четкие категории. И элементы, о которых мы только что толковали, вписываются в одну из комбинаций. Я имею в виду один из способов изгнания.

– И каков же он?

– О, очень прост. В Южной Америке существуют центры, исповедующие различные мистические верования. Имеют подразделения на Карибах. Обряды по виду сходные. В книгах, которые я просмотрел, их божества рассматриваются как некие злые духи, обитающие в лесу, ну, типа тех, которых африканцы называют Саддат, или Оно-Которое-Не-Имеет-Имени. И вот это самое «оно» вылетит у нас из машины пулей, и глазом моргнуть не успеешь.

– Да, но как мы это сделаем?

– Нужна лишь капелька святой воды да крошка облатки, которую используют при причастии. Ну и заодно прочитаем им вслух из книги Левита[29]. Самая настоящая христианская белая магия.

– Может, от этого только хуже станет?

– С чего бы это? Не вижу причин, – задумчиво заметил Джексон. – К тому же, должен сознаться, меня несколько беспокоит отсутствие в нашем списке «руки славы». Это очень мощный элемент черной магии.

– Святой водой не побороть, да?

– Да. Демон, вызванный «рукой славы», способен сожрать на завтрак целую кипу Библий! С ним мы можем нарваться на большие неприятности. Вообще лучше всего разобрать эту дьявольскую машину на части, и все дела.

– А ты совершенно уверен, что…

– Нет. Не совсем. И, однако же, доля уверенности существует. Все вроде бы сходится.

– Когда?

– Чем раньше, тем лучше, – ответил Джексон. – Как мы туда попадем? Выбьем стекло?

Хантон улыбнулся, полез в карман, вытащил оттуда ключик и помахал им перед носом Джексона.

– Где раздобыл? У Гартли?

– Нет, – ответил Хантон. – У инспектора службы технадзора Мартина.

– Он знает, что мы затеяли?

– Кажется, подозревает. Пару недель назад рассказал мне одну любопытную историю.

– О «мясорубке»?

– Нет, – ответил Хантон. – О холодильнике. Ладно, идем.

Адель Фраули была мертва; лежала в гробу, сшитая из кусочков терпеливыми и старательными служащими морга. Но часть ее души могла остаться в машине, и если б это было действительно так, то сейчас эта душа должна была бы исходить криком. Она должна была знать, должна предупредить их. Миссис Фраули страдала несварением желудка и для того, чтобы избавиться от этого заурядного недуга, принимала весьма заурядное лекарство – таблетки под названием «Гель Е-Z», коробочку с которыми можно было приобрести в любой аптеке за семьдесят девять центов. Правда, сбоку на коробочке значилось противопоказание: людям, страдающим глаукомой, принимать «Гель Е-Z» нельзя, поскольку содержащиеся в нем активные ингредиенты могли привести к ухудшению состояния. Но, к несчастью, Адель Фраули не обратила внимания на эту надпись. И ей следовало бы помнить, что незадолго до того, как Шерри Квелетт порезала палец, она, Адель, случайно уронила в машину полный коробок этих таблеток. Теперь же она была мертва и ведать не ведала о том, что активным ингредиентом, снимавшим боли в желудке, являлось химическое производное белладонны, растения, известного во многих европейских странах под названием «рука славы».

Внезапно в полной тишине фабрики-прачечной «Блю риббон» раздался зловещий булькающий звук. Летучая мышь, словно безумная, метнулась к своему убежищу – щели между проводами над сушилкой, куда тут же забилась и прикрыла мордочку широкими крыльями.

Звук походил на короткий смешок.

И тут вдруг «мясорубка» со скрежетом заработала – лента конвейера побежала в темноту, выступы и зубчики, сцепляясь друг с другом, завертелись, тяжелые цилиндры с форсунками для пара начали вращаться.

Она их ждала.

Хантон въехал на автостоянку в самом начале первого – луна скрылась за чередой медленно ползущих по небу темных туч. Он одновременно выключил фары и ударил по тормозам – так резко, что Джексон едва не стукнулся лбом о ветровое стекло.

Затем выключил зажигание, и тут оба они услышали мерное постукивание.

– Это «мясорубка», – тихо произнес Хантон. – Да, она. Завелась сама по себе и работает посреди ночи.

Какое-то время они сидели молча, чувствуя, как в души их медленно и неумолимо закрадывается страх.

Наконец Хантон сказал:

– Ладно, идем. За дело.

Они выбрались из машины и подошли к зданию – стук «мясорубки» стал громче. Вставляя ключ в замочную скважину, Хантон вдруг подумал, что машина издает звуки, свойственные живому существу. Словно дышит, жадными горячими глотками хватая воздух, словно разговаривает сама с собой свистящим насмешливым полушепотом.

– А знаешь, мне почему-то вдруг стало приятно, что рядом со мной полицейский, – сказал Джексон. И перевесил коричневую сумку с одного плеча на другое. В сумке находилась небольшая баночка из-под джема, наполненная святой водой, и гидеоновская Библия[30].

Они вошли внутрь, и Хантон, нажав на выключатель у двери, включил свет. Под потолком замигала и загорелась холодным голубоватым огнем флюоресцентная лампа. В ту же секунду «мясорубка» затихла.

Над цилиндрами висела пелена пара. Она поджидала их, затаившись в зловещем молчании.

– Господи, до чего ж уродливая штуковина, – прошептал Джексон.

– Идем, – сказал Хантон. – Пока она окончательно не распсиховалась.

Они приблизились к «мясорубке». Рычаг безопасности был опущен.

Хантон вытянул руку.

– Ближе не стоит, Марк. Давай сюда банку и говори, что делать.

– Но…

– Не спорь!

Джексон протянул ему сумку. Хантон поставил ее на стол для белья перед машиной, затем дал Джексону Библию.

– Я начну читать, – сказал Джексон. – А ты, когда дам знак, побрызгаешь на машину святой водой. И скажешь: «Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа вон отсюда, ты, нечистая сила». Понял?

– Да.

– А потом, когда дам второй знак, разломишь облатку и снова повторишь заклинание.

– А как мы узнаем, подействовало или нет?

– Узнаем. Тварь, засевшая там, повыбьет все стекла, когда будет выбираться наружу. И если с первого раза не получится, будем повторять еще и еще.

– Знаешь, мне чертовски страшно… – пробормотал Хантон.

– Честно сказать, мне тоже.

– Если мы ошиблись насчет этой самой «руки славы»…