Алексей Атеев - Солнце мертвых Страница 14

– Ну что, будем вскрывать, Викентий Аркадьевич? – спросил Коля.

– А нельзя ли выволочь гроб наверх? – спросил Струмс.

– Нет, вряд ли, совсем трухлявый, да и не подцепишь.

– Ну тогда ломай крышку, Коля.

Коля взял небольшой ломик и снова спустился в могилу. Раздался хруст, какой бывает, когда разламывают насквозь трухлявое бревно. Мы сгрудились у края могилы и заглянули внутрь. Я, естественно, ожидал увидеть скелет, но в первый момент увидел как бы густую кисею, закрывавшую верхнюю половину тела умершей. «Плесень», – наконец понял я.

– Коля, надень перчатки и респиратор! – крикнул профессор.

Это было исполнено. Ассистент осторожно снял шапку плесени, и мы увидели то, что некогда было лицом молодой красивой девушки.

Может быть, вы видели в археологических музеях мумии? Так вот лицо трупа было лицом мумии. Видом и цветом оно напоминало большое печеное яблоко. Но была в нем одна странность. Первой ее заметил Коля. С воплем: «Она смотрит, она смотрит!» – он в ужасе выскочил из ямы.

И действительно, у мумии были широко раскрыты живые глаза.

– Спокойно, Коля! – закричал Струмс. Он тоже заметно побледнел, но держался относительно спокойно.

Как выглядел я, со стороны сказать не могу, но, думаю, не лучше ассистента, который был совершенно серый.

Струмс достал мощный фонарь и посветил в яму. Электрический свет блеснул в широко раскрытых глазах. Мертвец смотрел на нас. Взгляд был пустой и безнадежный, можно было подумать, что глаза эти сделаны из стекла.

В первую минуту такая мысль мелькнула и у меня.

– Итак, – сказал Струмс, – предположения подтвердились. Перед нами биоробот, или зомби, выбирайте, что вам больше нравится. Хотя, конечно, нужно проверить, может быть, это всего-навсего мумифицированный труп. Давай-ка, Николай Егорович, измерим нашей красавице температуру.

Коля достал из ящика один из приборов и нерешительно встал у могилы.

– Что, боишься? – спросил Струмс.

– Да не то чтобы боюсь, Викентий Аркадьевич, а как-то не по себе.

– Ну, давай я. – Профессор неожиданно легко для своего возраста спустился в яму.

Коля подал ему прибор. Шли минуты. Наконец профессор разочарованно произнес:

– Температура тела соответствует температуре окружающей среды.

– А глаза, глаза?! – закричал Коля.

– Глаза на свет не реагируют, дай-ка мне зонд. Попробуем определить температуру внутри тела. Так, похоже, небольшая разница есть. Незначительная, но все же. Однако возможно, это результат тления тканей.

– Какое тление. – Коля скептически хмыкнул. – Трупу почти сто лет. Все давным-давно должно рассыпаться в прах.

– Не торопись… – Профессор задумчиво склонился над трупом. – Дай-ка мне биолокатор.

И в эту минуту рядом с нами раздался незнакомый голос:

– А чем это вы, граждане, тут занимаетесь?

Признаюсь, от неожиданности я чуть не свалился в яму. Коля тоже был потрясен, потому что с испугу выронил из рук биолокатор.

Мы обернулись. Перед нами стоял обычный милиционер в синей фуражке с красным околышем, с полевой сумкой и кобурой на боку. На плечах его были погоны старшины.

– Итак, я повторяю, граждане: что тут происходит? – сказал милиционер официальным тоном. Вроде ничего особенного, обычный милиционер, однако увидеть его здесь, посреди леса, вдали от населенных пунктов мы никак не ожидали. Поэтому мы с Колей стояли и смотрели, вытаращив глаза на представителя власти.

Только профессор не растерялся. Он неторопливо вылез из ямы и подошел к милиционеру.

– Мы работники Академии наук, – сказал ему Струмс спокойно. – Ведем здесь раскопки. Коля, достань наши документы. Вот разрешение от соответствующих ведомств, кстати, и от областного управления внутренних дел на проведение раскопок.

И он протянул документы милиционеру. Однако милиционер документы почему-то не взял. Он стоял, переминаясь с ноги на ногу, и старательно отводил взгляд в сторону.

Я обратил внимание на его лицо. Это был молодой парень лет двадцати—двадцати двух, с веснушчатым загорелым лицом, из-под фуражки торчал рыжеватый чуб, но вот глаза… Глаза были какие-то нехорошие. Старческие были глаза, белесые и выцветшие, точно владелец глядел ими на белый свет много-много лет.

Не обращая на нас внимания, он подошел к могиле, глянул вниз. Задумчиво покачал головой.

– Ученые, значит. Дарью выкопали. Нехорошо.

Услыхав, что милиционер знает имя покойницы, мы переглянулись.

– А вы сами кто? – осторожно спросил Струмс.

– Я-то? Я здешний участковый.

– А на документы ваши позвольте взглянуть.

– Документы мои… – Милиционер почему-то положил руку на кобуру.

Краем глаза я заметил, как Коля весь напружинился и сунул руку за пазуху.

– Документы мои, значит… – повторил милиционер. Он круто повернулся и быстро пошел прочь. Потом вдруг остановился, оглянулся и, глядя в сторону, сказал: – А Дарья-то к вам сегодня в гости сама придет.

Сказав это, он быстро зашагал с кладбища.

– Задержи его, Коля! – крикнул профессор.

Коля рванулся к милиционеру, выхватив из-за пазухи пистолет. Он почти нагнал его, но вдруг милиционер неизвестно как оказался намного впереди. Он не бежал, а шел быстрым шагом. Как это получилось, я и теперь не понимаю. Коля снова рванулся за ним, при этом он несколько раз выстрелил в воздух. Но преследуемый не обратил на выстрелы никакого внимания.

Вскоре он был почти у опушки леса. Тогда Коля, бежавший за ним во весь дух, остановился, вскинул пистолет и сделал несколько выстрелов по удаляющейся фигуре. Но все было напрасно. Милиционер исчез.

– Что же это, Викентий Аркадьевич? – прерывающимся голосом спросил запыхавшийся Коля.

– А это, видимо, хозяева кладбища дают о себе знать, – совершенно спокойно промолвил профессор. – Вот ты стрелял по нему, а зря. Были бы серебряные пули, тогда бы какой-нибудь толк получился.

«Ой, ой! – подумал я. – Серебряные пули! Вот так в историю попал. Нечистая сила окружает, а на мне и креста нет».

Струмс тем временем начал укладывать инструменты, Коля кинулся помогать ему. В минуту все было собрано.

– А с этим что делать? – Коля кивнул на раскопанную могилу.

Профессор задумчиво посмотрел на него.

– Этот милиционер, помнится, сказал, что красавица сегодня нас навестит. Можно, конечно, осиновый кол забить в нее, однако хочется самому увидеть, на что они способны. Оставим все как есть, а завтра видно будет.

Мы отправились на место стоянки. День клонился к вечеру. Поели, хотя аппетита не было.

– То, что сегодня ночью нас посетят, не вызывает сомнения. – Струмс ходил по поляне и, казалось, разговаривал с самим собой.

– Может быть, уедем? – предложил я, но он не обратил на мои слова никакого внимания.