Алексей Атеев - Пригоршня тьмы Страница 14

– Ужас, ужас какой-то! – причитала она.

– Никаких известий?

– Не знаю, ничего не знаю! – Она снова залилась слезами. – Павел с час, как уехал, пока никаких вестей. Позвонили в десять утра из тамошнего сельсовета, какой-то мужик, что-то бормочет. Я сначала подумала, хулиганит кто-то. Трубку повесила – снова звонок… «Дочка ваша пропала, – говорит, – еще вчера»… Я чуть в обморок не свалилась. Что, как? Ничего толком сказать не может. Поняла только, что еще вчера пропала. «А бабка где?» – спрашиваю. «Лежит, – говорит, – встать не может. Но мы девочку ищем, лес прочесываем». Лес!!! Ты представляешь!!! Мой ребенок ночью в лесу?!

– Может быть, домой уехала? – предположила Галина. – Надоело ей там, села на электричку – и в город. Мне показалось, что она способна выкинуть что-нибудь вроде этого.

– Я уж тоже думала, но нет там поблизости железной дороги, деревушка-то стоит в глухом месте. Если только на попутной машине… Но раз она исчезла еще вчера, то давно должна бы быть дома… Ой, Галка!!! – Она заревела во весь голос. – Время-то сейчас какое! То и дело про разных маньяков в газетах пишут!

– Успокойся, – строго сказала Галина, – не каркай раньше времени.

– И то… – Марта тяжело вздохнула, но плакать перестала. – Я не могу, мне надо выпить. – Она достала из стенки пузатую бутылку с коньяком. Вопросительно посмотрела на Галину. – Тебе налить?

– Нет, спасибо.

Марта выпила и стала жевать кусочек шоколада.

– Как только этот черт позвонил, ну из деревни, вроде тамошний участковый, я сразу на работу к Павлу, в его сраный офис… Он сначала глаза вытаращил: не может, мол, быть… Потом, правда, тут же собрался, взял с собой еще одного парня, телохранителем у него числится. И они поехали в проклятую деревушку. До нее езды – часа два. Так что уже, наверное, там.

Марта замолчала и снова налила себе коньяку.

– Если с Машкой что-нибудь случится, я никогда ему этого не прощу, – неожиданно спокойно заявила она.

– А он-то тут при чем?

– Это по его настоянию я отправила ее в деревню.

Она замолчала, видимо, что-то обдумывая. Галина огляделась. Она первый раз была у них в квартире. Жилище это, как и предполагала Галина, являлось средоточием вещей, должных поразить неискушенного человека. Многочисленная мебель – какие-то столики, пуфики, множество пестрых ненужных мелочей – все это создавало ощущение страшной тесноты. На одной стене висел пестрый плакат с голой красоткой в рaскованной позе, а рядом с ним – древняя потемневшая икона.

И, судя по всему, предметом особой гордости хозяина являлась иностранная радио– и видеотехника, которая занимала целый угол. Огромный телевизор тускло поблескивал пустым экраном.

– Тесно у нас, – сказала Марта, заметив, что Галина разглядывает обстановку. – Этот олух тащит всякое дерьмо. Вон бабу голую недавно повесил, – она кивнула на плакат, – совсем никакого вкуса у человека нет. Я ему говорю: уж если тебе нужна обнаженная натура на стене, закажи картину хорошему художнику или меня сфотографируй: готова позировать. Я ведь не хуже этой шлюхи. Но вот мое «ню» его не устраивает, а может, стесняется показать своим придуркам: еще, чего доброго, уведут. Но они ничуть не лучше его. Такие же тупорылые. И цель в жизни у них одна – деньги! Ну и, естественно, все то, что они могут дать: жратва, выпивка, бабы… А ведь раньше у него вроде и вкус был, чувство меры. И книжки читал, а не только пялил глаза в этот идиотский ящик, – она кивнула на телевизор. – Я, откровенно говоря, грешила на видик. Машка смотрела все подряд: и муру со стрельбой, и «ужастики»… Может, думаю, она оттуда набралась всех этих кошмаров? Но потом обратила внимание – она смотрит страсти совершенно спокойно, гораздо спокойнее, чем я. Режут там, головы отрывают, а она ничего, знай жует свою резинку. Теперь вот новая идея у него возникла – Америка! Уеду в Америку – и все тут!..

– Неужели он хочет эмигрировать?!

– Представь себе, хочет. И еще как хочет! Даже, по его словам, документы начал оформлять.

– И ты поедешь?

– А куда я денусь, – спокойно и как-то обреченно произнесла Марта. – Конечно, поеду. Сейчас-то я – ни в какую. Но наступит момент – потащусь за ним как верная собака. В Америку так в Америку. Хоть на острова Фиджи! Я вот его сейчас ругаю, а в общем-то он мужик неплохой, добрый, и совесть кое-какая у него осталась. Может быть, он и прав? Что нас ждет в этой стране? Только бы Машка нашлась. Только бы нашлась! Послушай, – она посмотрела на Галину, – я, наверное, совсем тебя заговорила, ты же с работы, давай хоть кофе выпей.

Пока на кухне закипал кофе, Галина раздумывала над услышанным. Очень жаль, что она не узнала этого раньше. Впрочем, что бы изменилось? Скорее всего – ничего. Девочка в этой, с позволения сказать, семейке вроде игрушки, и обращаются с ней, как с игрушкой: то носятся, то за ненадобностью отбрасывают в угол. А может, она просто завидует чужому счастью? Вот ругает Марта своего Павла, а ведь сама сказала, что поедет за ним на край света.

Пока Галина предавалась размышлениям, зазвонил телефон.

Марта стремглав кинулась к аппарату и схватила трубку.

– Да, да, это я, – закричала она, – тебя очень плохо слышно! Что, что, я ничего не слышу!.. Говори громче!.. Как похитили?.. – Она, широко раскрыв глаза, смотрела на стоящую рядом Галину. – Есть свидетели? – Марта смертельно побледнела. Некоторое время она ничего не могла произнести и только судорожно хватала ртом воздух. – Да, да, я слушаю, – наконец еле слышно произнесла она. – Молодой… – Она покачнулась, трубка выпала из рук и стукнулась об пол.

Галина подхватила Марту и осторожно опустила ее в кресло. Потом подняла трубку и поднесла к уху.

– Алло, где ты, Марта?! – Она узнала голос Павла.

– Слушаю, – произнесла она.

– Марта? – закричал Павел.

– Это не Марта.

– А кто, черт побери?!

– Это Галина Касьянова, я сейчас нахожусь у вас.

– А-а, Галина… А где Марта?

– Ей стало дурно, она сидит тут, рядом.

– Ясно. Это хорошо, что вы у нас. Помогите ей, пожалуйста, ей так сейчас нужна помощь. Машу, по-видимому, похитили. Свидетели видели, как вчера вечером она разговаривала с каким-то молодым человеком, нездешним. То есть это я думаю, что похитили, местный участковый считает, что она просто заблудилась в леcу. Пока я остаюсь здесь, вечером, наверное, приеду домой. За поиски нужно браться всерьез.

Павла действительно было очень плохо слышно, и по тону трудно было разобрать, в каком он состоянии, но по тому, как прерывался его голос, Галина поняла, что он очень взволнован.

– Вы уж побудьте с ней, – снова просительно произнес Павел, – до моего приезда. – Разговор прервался.