Алексей Шолохов - В ночь на Хэллоуин (сборник) Страница 14

Толик едва сдержался, чтобы не дать пинка для ускорения этому конспиратору. Зачем-то же он пришел? Анатолия смущала веселенькая коробка в руках Макса. В таких обычно бывает спиртное в подарок. Что-то подсказывало Толику, что это его подарок. Ну, почти.

– Что там у тебя? – уже мягче спросил Данилов.

– Вот с этого и надо начинать. А то – тебе чего, – передразнил Толика Макс. – На, держи. – Он передал коробку с белой лошадью на ней Данилову. – Батя привез.

– Да ладно, в «Ашане» на распродаже купил, – улыбнулся Толик.

White Horse так себе вискарик, по крайней мере, Анатолию не пошел, но благородный напиток все-таки.

– Поговори мне. Не хочешь не бери.

– Хорош, – отмахнулся Толик. – Это уже мое. Спасибо, братан. Может, зайдешь, намахнем по чутку?

– Не, я же говорю: батя приехал. Может, потом.

– Потом так потом.

Когда за Максом закрылась дверь, улыбка Толика начала угасать. Бред, конечно, но появление в руках дорогого напитка напоминало волшебство. Какое-то дьявольское исполнение желаний.

– Получается, что мы все-таки выиграли, – прошептал Данилов и вошел в комнату.

7

Хотелось ли ей плакать? Сначала да. Как только за Мишей закрылась дверь, ей хотелось разрыдаться, вскочить и бить кулаками в дверь, а еще лучше догнать этого мудака и расцарапать его наглую рожу. Но это как-то быстро прошло. Ни злости, ни жалости к себе она не чувствовала. Даже ненависти к «папаше» несуществующего ребенка не было. Была пустота, которую немедленно хотелось заполнить. А еще ей хотелось рассказать об этом дерьме неважно кому, лишь бы рассказать. Нет, тут она, конечно, лукавила. Она бы ни за что не рассказала ничего, что касалось Михаила, ни одному из друзей. Кроме Наташи, разумеется. Она была в курсе кое-каких событий, связанных с этим женатиком.

Рита прошла в кухню, попила воды и подошла к окну. Михаил подошел к машине и обернулся. Он кому-то ответил. Потом показал на окна ее квартиры и снова что-то сказал. Рита попыталась рассмотреть, с кем разговаривает ее любовник. Но собеседник Миши, скорее всего, стоял под козырьком подъезда. Так что рассмотреть его можно было, только открыв окно. Но она не хотела высовываться. Даже не из-за Михаила, ее почему-то пугал невидимый собеседник. Она боялась показаться ему, будто играла в прятки. Гребаные прятки! Они словно не закончили игру, просто перепрятались. Каждый по своей норке.

Infiniti FX Михаила отъехала с парковки, и Рите вдруг стало еще страшнее. Кто теперь за нее заступится? Кто спасет ее от… Она не знала, кто там стоял, но была уверена, что как только Миша отъехал, незнакомец побежал к ее квартире. Черт! Как побороть эту паранойю? Она уже была бы рада звонку в дверь. Отсутствие незнакомца говорило о наличии паранойи.

К черту! Тебя только что выбросили как использованную салфетку. Отерлись и бросили. А тебя волнуют мифические незнакомцы, с которыми разговаривает твой бывший? Лучше б ты подумала о том, как тебя угораздило связаться с этим дерьмом на синем кроссовере премиум-класса.

Маргарита отошла от окна. Тревога вернулась. А что, если кто-то ищет ее? Ночной призрак? Или еще кто похуже? А этот мудак взял и показал, где она. Рита зашла в комнату и взяла телефон с полки над плазмой. На автомате набрала номер Михаила. Когда поняла, кому звонит, было уже поздно.

– С кем ты разговаривал? – сразу же спросила она.

– О чем ты?

– Кому ты тыкал на мои окна, когда стоял у своего синего говна на колесах?!

– Послушай… Около чего я стоял?

– Около машины…

– Это я понял. Да ты действительно больна. Я еще из подъезда не вышел.

– Что ты тут мне?..

– Лечись, психованная.

Рита подошла к окну и взглянула вниз. Михаил помахал ей рукой и сел в машину. Она долго еще держала у уха замолчавшую трубку. Все перемешалось в голове. Игра с призраком, фальшивая беременность, гнида любовник… По сути, вся их жизнь – игра в прятки. Только в этой игре ты и водящий, и прячущийся. Прятки от самого себя.

8

«Услуга «Кто звонил?»: этот абонент звонил Вам 1 раз, – прочитала Наташа сообщение, – последний вызов был…»

Это Леша. Она хотела тут же перезвонить ему, но в последний момент отказалась от этой затеи. Долбаная гордость, или чем бы это ни было, но порой Наташа ощущала, что оно скорее выступает не на ее стороне, потому как блага оно не несло точно. Дурная привычка – ждать, когда тебе позвонят первой, а потом писать кипятком от радости и лениво, как-то отстраненно отвечать на вопросы. Будь она на Лешином месте, ни за что бы не позвонила надменной твари, то есть себе. Она это понимала и все равно себя вела как… Телефонный звонок заставил ее подпрыгнуть.

Маргарита вызывает…

Наташа одновременно и обрадовалась, и разочаровалась.

– Алло, – ответила она.

– Слушай, Ната, давай где-нибудь оторвемся сегодня?

– Ты знаешь, это в мои планы…

А что она теряет?

– А давай, – поддержала она Ритку.

Наташа знала, что у подруги не ладится с любимым. Любимым? Человек, который делит тебя еще с кем-то, априори (для Наты, разумеется) не мог быть любимым. Она бы так не смогла. А ты никак не можешь. Одного отшила, второй с пятого класса сохнет по тебе, а ближе чем для обмена рукопожатием не подходит. Нет, если б он был безнадежным, то не названивал бы каждые полчаса. Черт!

– Где?

– А давай ко мне… Пока это еще мое жилье.

– Договорились. Через час буду.

Копылова нажала отбой и положила трубку на кухонный стол. Где-то у нее завалялась бутылка мартини со Дня города, кажется. Пора ее употребить. Она подумала, не позвать ли Катю, но звонок мобильного отвлек ее. Она вернулась в кухню и посмотрела сначала на дисплей, не прикасаясь к телефону. Словно это как-то могло ее выдать.

Алексей вызывает…

Вот кого ей хотелось позвать с собой больше всего. Но гордость… Она подняла трубку, в глубине души надеясь, что она сейчас замолчит. Но она не замолчала, и Копылова нажала кнопку «принять».

– Ты почему так долго не отвечаешь? – вместо приветствия спросил Леша.

– Слушай, Одинцов, ты что, муж мой? Это во-вторых, а во-первых, неплохо бы поздороваться.

– Извини. Привет.

– Ты что раскричался?

– Ну, ты долго не брала трубку… – как-то невнятно начал Леша. – Я думал, что-то случилось…

Наташа улыбнулась. Он ее растрогал. Кроме шуток. Правда, это снова попахивало детсадовской непосредственностью. Он переживает за нее, значит, что-то чувствует к ней, она ему небезразлична. Но он никогда не признается в этом, не скажет напрямую, в глаза.

– Нет, все нормально, – кокетливо сказала она. – А ты чем занимаешься?

– Я это…

Началось. На самом деле Лешка решительный, это если касалось каких-то других вопросов. С ходу мог решить любую проблему, но как дело доходило до свидания, он начинал эту тягомотину – я это… может… а что если… ты как… Вот и пойми, чего ему надо. Наташа, конечно же, понимала и помогала.