Андрей Лысиков - Инфекция Страница 14

— Господин президент…

Настроение с утра у него было препаршивое. Голова раскалывалась. Вчера засиделись с послом Германии на каком-то светском рауте. Ну и как водится, позволили себе немного лишнего. И этого «немного» оказалось даже очень много… В-общем, немецкого посла выносили с раута на руках его персональные телохранители. Сам он пребывал в практически бесчувственном состоянии, лишь изредка поднимая голову и во всеуслышанье начиная заявлять на ломаном русском, что с начала его следует транспортировать в туалет. В конце концов, служба безопасности вняла просьбам посла и его отнесли в уборную, где он благополучно распрощался со всем, что было им употреблено на рауте, но еще не успело перевариться.

Сам же президент, хоть и был под весьма хорошим градусом, не позволил себя транспортировать и добрался до заднего сиденья машины самостоятельно. Дала о себе знать военная выучка. Как-никак в отличие от предыдущего Главы государства, на которого в последние его годы жизни без слез взглянуть было нельзя, он был военным с многолетним стажем. Афганистан, затем Западная Группа Войск в последние годы ее существования, служба госбезопасности, контрразведка… Да и спортом он занимался, пока был молодым, весьма активно, что подтверждал черный пояс по одному из восточных единоборств.

Заняв пост президента страны, он не стал громко заявлять о мерах по улучшению жизни ее граждан, не стал и угрожать распустить кабинет министров, которые казались ему лишь стаей нахлебников, устроивших пир во время чумы. Однако тихой сапой пробивался к своим целям, постепенно окружая себя верными друзьями и просто преданными людьми. Уже и партия, которая его выдвигала в президенты, подумывала о скором покусывании локтей, потому что не он получился партийной марионеткой в отличие от предыдущего. Это партия, скорее, попала под его железную руку.

Он поймал себя на мысли, что сидит в своем кабинете, куда его, по его же распоряжению, отвез вчера водитель. Домой президент не поехал, позвонив жене и предупредив, чтоб она его не ожидала в скором времени. Супруга прекрасно его поняла и просто пожелала спокойной ночи. Вот уж о чем он никогда в жизни не пожалел, так это о том, что когда-то ему хватило смелости пригласить эту девушку на свидание. Он был простым курсантом военного училища, а она — дочкой какого-то известного деятеля. Однако она неожиданно для него согласилась. Уже через два месяца они поженились. А потом был Афган, где он провел без малого три года. И все эти три года получал письма от своей молодой супруги с обещанием дождаться и с заверениями в вечной любви. После Афгана он был переброшен в Восточную Германию, где успел стать свидетелем расформирования ЗГВ. Почти год они с женой прожили в Германской Демократической Республике, а потом вернулись на родину и обнаружили, что государства, из которого они когда-то уехали, больше нет, что некогда мощный союз пятнадцати республик превратился в пятнадцать разрозненных стран, каждая из которых считала себя преемником старого Союза и провозглашала себя как минимум державой, стремясь при этом еще и урвать для себя кусок от прежнего единого могущества. В это время будущему президенту удалось окунуться в политику. Годы шли, он поднимался по карьерной лестнице, ни разу не оступившись, и однажды прежний президент вызвал его к себе и сказал, что не будет досиживать свой срок и что хочет назначить его на свое место до очередных выборов. Так и случилось. А вскоре он выиграл выборы и избавился от приставки «исполняющий обязанности». Затем бывшего президента не стало, но к тому времени молодой президент уже смог обзавестись кругом преданных людей и не слишком переживал за свое местонахождение в президентском кресле.

Он очнулся от раздумий и покрутил головой. И в который раз уже обнаружил, что сидит в своем кабинете, а аппарат внутренней связи на столе разрывается от вызовов. Он брезгливо поморщился — у него иногда появлялось ощущение, что его ближайшие подчиненные вообще никогда не отдыхают и их первостепенной задачей является постоянное нарушение спокойствия президента, его постоянная загруженность работой. Он нажал на кнопку переговорного устройства:

— Арсений.

— Да, господин президент, — голос его помощника всегда был весел и бодр, а вот сегодня почему-то в нем присутствовала легкая хрипотца.

— Как себя чувствует немецкий посол?

— Мы связывались с посольством Германии с утра. Там сказали, что посол не вышел на работу, сославшись на плохое самочувствие. Он им сказал, что простудился, — легкий приступ кашля прервал слова помощника.

— Простудился он, — пробормотал президент чуть слышно, обращаясь скорее к себе, чем к невидимому собеседнику. — Пить меньше надо…

— Господин президент…

— Да, я слушаю.

— У нас появилась проблема.

— Что-то серьезное?

— Боюсь, что так, господин президент. С нами вышел на связь экстренный отдел службы безопасности…

— Что случилось? — президент весь внутренне напрягся. Эти ребята не стали бы выходить на связь просто, чтобы спросить о погоде. Вероятно, случилось что-то весьма плохое.

— Они не смогли связаться с базой во Владимирской области…. В течение двух дней…

Президент прекрасно знал, о какой именно базе идет речь. Она функционировала еще в советское время, в самую горячую пору гонки вооружений, когда великие умы двух супердержав были заняты придумыванием не только ядерного, но и бактериологического оружия. Вот и на этой базе не так уж давно по меркам мировой истории придумали какой-то чудовищный вирус, смертность от которого была практически стопроцентной. Эти мысли за долю секунды пронеслись у него над головой. Думал и реагировал он быстро.

— Группу зачистки уже направили?

— Вчера, господин президент. Там больше нечего зачищать…

— Черт! — он редко позволял себе ругаться в присутствии подчиненных, но сейчас был особый случай. — Моей жене звонили?

— Ваши жена и дети будут ждать вас в аэропорту. Ваш самолет уже готов к отлету.

— Хорошо, — президент выключил аппарат внутренней связи и прошептал, уже обращаясь к самому себе, — только есть ли смысл…

Он сложил руки под подбородком и стал смотреть в одну точку на стене. Маятник старинных часов в углу кабинета пробил десять часов утра.

Она очнулась на полу, дрожа всем телом то ли от холода, то ли от ужаса. Ей было страшно вспоминать вчерашний день, и уж тем более страшно было вспоминать последовавшую за этим ночь. А все потому, что Маринке просто захотелось пойти «потусить». Сходили. Теперь ее подруга была мертва, а она сама находилась непонятно где, лежала на полу с рукой, пристегнутой наручниками к батарее.