Гарри Брэнднер - Оборотни Страница 14

Креддок взглянул на землю, затем быстро осмотрелся вокруг.

– Да. Вон там кусты, в которых он зарычал. У нас не было возможности выяснить, кто там — человек или зверь.

– И поэтому вы начали стрелять?

– Клянусь, Гевин, я рассказываю все как было.

– О'кэй. Что вы сделали после того, как выстрелили и он упал?

– Мы увидели еще одного, и мы...

– Еще одного? — перебил Ремси.

– Ну да. Разве я не говорил?

– Нет, Эйб.

– Ну так вот, когда мы подошли поближе, то увидели другого. Поменьше. Наверно, это был ребенок.

– Ребенок,— повторил Гевин.

– Да. Увидев нас, он побежал. А мы погнались за ним.

– Зачем, Эйб?

– Ну, мы подумали, что он испугался, и с ним может что-нибудь случиться.

– И в него вы тоже стреляли, Эйб?

– Черт возьми, Гевин. Наша стрельба была случайностью. За кого ты меня принимаешь?

«Я хорошо знаю, что ты собой представляешь,— подумал Ремси.— Знаю так же, кто такой Кели. Вернее, кем он был».

– Куда вы побежали? — спросил он. Креддок посмотрел вокруг. Теперь он выглядел увереннее. Он показал в сторону.

– Вот сюда. Парень сошел с тропы и побежал сквозь заросли. Кели и я следовали за ним.

– Покажи мне.

– Я и показываю.— Креддок вытянул указательный палец.— Вот в этом направлении.

– Пошли.

– Я не хочу идти туда, Гевин.

– Я сказал, пошли. Я не в игры с тобой играю, Эйб.

Креддок встретил яростный взгляд шерифа, повернулся и направился в кустарник в том направлении, которое он указал.

– Я хочу, чтобы ты показал мне, где этот «волк» или кто бы там ни был, напал на Кели,— сказал Ремси.

Пройдя пятьдесят ярдов через кусты, Креддок остановился и показал.

– Это было здесь, рядом вон с той наклонившейся елью. Я как раз находился около нее, когда это чудовище схватило его. У него не было шансов. И ни у кого не было бы при встрече с этим существом.

Ремси осторожно приблизился к дереву, на которое указал Креддок. Он наклонился к его основанию и внимательно осмотрел землю вокруг него. Опавшие иголки все еще были темными. Он достал пластиковый пакет, который захватил с собой из кабинета, и аккуратно положил в него часть иголок. Там так же были порох и кусочки того, что могло быть костью. Ремси и это положил в пакет.

На небольшом расстоянии от дерева что-то виднелось. Он подошел ближе и ногой отбросил в сторону ветки. Под ними оказалась ярко-красная шляпа. Там же повсюду были разбросаны клочки одежды — куртки, брюк, остатки сапог. Все это было в крови.

Ремси обернулся и крикнул:

– Иди сюда, Эйб.

Креддок нехотя подошел, стараясь не ступать там, где земля была темной.

– Узнаешь это? — спросил Ремси.

– О черт!

Креддок отвернулся. Он не успел зажать рот рукой. Кофе и виски, выпитые им, хлынули наружу. Он согнулся и стоял так, пока уже нечему было выходить из него.

Ремси спокойно стоял и ждал, когда он закончит.

Наконец Креддок выпрямился. Его лицо, обычно красное, теперь было бледным. Он кивнул:

– Это шляпа Кели. И все остальное тоже его. Ремси внимательно рассматривал поверхность земли.

– Похоже, это все, что от него осталось. С гор послышался звук, от которого они оба застыли на месте. Долгий, дикий, страшный вой.

Затем внезапно наступила глубокая тишина. Эйб Креддок повернул к Ремси искаженное лицо.

– Шериф, делай со мной что хочешь, но, клянусь Богом, отсюда надо убираться.

Ремси лишь мгновение колебался, затем кивнул, и они вернулись обратно на тропу.

ГЛАВА 8

– Сейчас сосчитаю до пяти, Малколм,— сказала Холли Лэнг.— На счет раз ты начнешь просыпаться. Когда я дойду до пяти, ты полностью проснешься и будешь чувствовать себя свежим и бодрым.

Мальчик, удобно облокотившись, сидел в кровати. Его глаза были закрыты, черные ресницы выделялись на фоне бледной кожи. Он мягко улыбнулся и кивнул.

– Ты будешь помнить все, что мне рассказал,— продолжала Холли,— и ты больше не будешь бояться. А сейчас я начинаю считать. Один. Ты начинаешь просыпаться.

Мальчик зашевелился в кровати. Его тонкие пальцы сжались, схватив одеяло, как бы проверял, из чего оно сделано.

– Два. Ты чувствуешь себя хорошо и продолжаешь просыпаться.

Мальчик вздохнул. Тихий, удовлетворенный звук вышел из его груди.

– Три. Просыпаешься. Чувствуешь свежесть и бодрость.

Его веки дрогнули. Губы слегка приоткрылись.

– Четыре. Теперь ты можешь открыть глаза, Малколм, и посмотреть вокруг, если захочешь. Ты слышишь пение птиц на деревьях, чувствуешь, как в окно дует легкий ветер.

Мальчик открыл глаза. Он мигнул. Его глаза спокойно осмотрели палату и остановились на Холли.

– Пять. Ты полностью проснулся. Чувствуешь себя прекрасно.— Холли улыбнулась мальчику.— Привет, Малколм.

Мальчик глубоко вздохнул, вытянул руки и возвратил ей улыбку.

– Привет, Холли.

– Это было довольно легко, правда? — спросила она.

– Но на самом деле я ведь не спал, да?

– Я же говорила тебе, что это не совсем так.

– Все это время я знал, что происходит. Я слышал, как ты задавала мне вопросы, и слышал, как сам отвечал на них. И я все вспомнил.— На лицо мальчика легла тень.

– И сейчас ты помнишь все, о чем мне рассказал, не так ли?

– Да. Я помню огонь. И жизнь в лесу. Бег, всегда бег, потому что люди пытались поймать меня. Я помню капкан. И... о, я помню Джонеса.— Малколм замолчал, его лицо исказила боль.

– Это хорошо, Малколм,— мягко сказала Холли.

– Он умер, да? — спросил мальчик.

– Я не знаю. Мальчик кивнул.

– Он умер. Джонес был лучшим из всех, кого я знал. И они убили его. Эти двое мужчин. Но я все тебе об этом рассказал.

– Расскажи еще, если хочешь,— сказала Холли.— Бывает, что расскажешь, и становится легче.

– Они убили его. Из ружей.

Холли незаметно следила, как взгляд мальчика устремился куда-то за стены больничной палаты. Она подалась вперед вместе со стулом, на котором сидела за кроватью. Не изменился ли цвет его глаз? Или это игра послеполуденного солнца, заглядывающего в окно?

– Что-то произошло после этого, я не могу вспомнить. Я рассказывал тебе, что это было?

Холли молча покачала головой. В его памяти еще остались провалы, которые не удалось восстановить с помощью гипноза. Теперь она не хотела вторгаться и мысли мальчика. Он выглядел по-другому. Она были в этом уверена. Под скулами глубже обозначились тени. И что-то странное было с его носом и верхней губой.