Людмила Белякова - Призрак прошлого Страница 14

– А что делать? – вздохнул Борода, положив трубку. – В армии тоже кому-то служить надо. Вот ты, например, злостно отлыниваешь от выполнения естественного долга перед Родиной. Костька за тебя, считай, расстарался.

– Но он подойдет сегодня? – все-таки уточнил Андрей, пропустив мимо ушей обидное замечание главного.

– Подойдет, – не слишком уверенно ответил Борода и поплелся к себе.

В комнатке, где стряпали очередной номер главный с новым верстальщиком Борей, в уголке стоял большой венок из искусственных цветов с черной лентой. Увидев его утром, Андрей внутренне содрогнулся и твердо решил, что во что бы то ни стало найдет предлог сбежать из редакции. Даже если придется идти «по письму читателя» – слушать жалобы какой-нибудь старушки на маленькую пенсию и бездушие взрослых детей.

На этой нервной волне Андрей быстро доправил статью о монашке-перевертыше, посетовал, что негодяй воспользовался добротой попечителей монастыря, и выразил надежду, что светские власти дадут должную правовую оценку деяниям этого прощелыги. Дабы не марать гнусным соседством, Андрей стер из материала светлое имя матушки настоятельницы и отнес дискету Бороде.

В угол, где стоял венок на проволочных ножках, старался не смотреть.

«Позвоню-ка Сереге… Где-то мой духовный наследник обретается?»

Павлючок ответил почти сразу:

– Ой, дядя Андрей! А я думал, вы уж обо мне и не вспомните.

– Это ты про меня забыл. Материала не приносишь, не звонишь, спецкор хренов…

Павлючок на том конце провода фыркнул.

– Подвалишь к остановке, поговорим?

– Ладно, сейчас буду.

Ждать Павлючка пришлось недолго.

– Ну ты и растешь! Месяц тебя не видел, а ты уж…

Андрей рассказал, что едет ловить некоего таинственного злоумышленника, который ворует овец и кусает за бока породистых коров.

– У меня впечатление, что это как-то связано с нашими приключениями на озере. Не хочешь со мной?

– Ой, вот жалко! – досадливо и совсем по-детски сморщился Серега. – Я мамке обещал с малым посидеть…

– А что, – не понял Андрей, – у тебя братишка есть?

– Да, – нехотя проскрипел Павлючок. – Мамка нашла какого-то придурка, родила вот только… Но я его люблю, парень все-таки, воспитываю… Смешной такой, ногами шебаршит.

«Вот-вот! Все размножаются! Все! Даже Павлючки всякие! А я-то что?!»

– А… отец его не помогает?

– Да нет, – безнадежно махнул рукой Серега. – Как мой – только узнал, слинял. Мамка всегда себе таких находила. Я теперь за кормильца.

– Ох, Серега!..

Нехорошая догадка обдала Андрея холодным душем. Павлючок это понял.

– Серега, а как наш уговор?

– Да вы не думайте, дядь Андрей. Я у своих, у стареньких и бедных, не тырю. А у кого тырю – так те даже не замечают!.. Я у одного крутого борсетку шопнул из машины, кэш забрал, а все остальное отдал через день, вроде как нашел брошенное. Так он так рад был, что я ему кредитки с башлями и мобилу с нужными номерами вернул, что мне еще и добавил! Тех денег нам втроем почти на месяц хватило. Коляску классную братану купил!

Он улыбался, явно ожидая одобрения.

– Ох, Серега, Серега…

Они шли рядом по тихой улице старого города вдоль трамвайных путей. Андрею захотелось приласкать не ко времени повзрослевшего воришку. Он на ходу прижал его коротко стриженную голову к себе, слегка потянул за ухо – символически надрал уши за воровство.

– Если попадешься – хоть позвони.

– Отмажете, да? – Павлючок хитро взглянул на него.

– Один раз выручу. Но не больше.

– Да я не попадусь. У нас совсем малые и глупые и те не попадаются. У нас район такой. Пацаны такое тут выдумали!..

– Ну-ну? – подозревая, что услышит нечто совсем поганое, насторожился Андрей.

– Ага… У одного нашего пацаненка папаша хотел «поправиться», а тетька в киоске в долг не поверила, сказала: уже месяц не отдаешь. А у него-то трубы горят, злой, как Бобик! Так он вернулся домой, слазил в подпол, изловил крысу…

– Крысу?!

– Ага, голыми руками! – завизжал от восторга Павлючок. – Принес в киоск и ка-а-ак кинет в тетьку! Она в крик, под прилавок забилась, крысяк тот шнырь-шнырь, а мужик похватал с прилавка, что было, и деру!

– И что – не поймали его? – выпятил губу Андрей, сомневаясь.

– Как не поймать – она ж его как облупленного знает. Административку на него менты выправили, штраф. Но он же взрослый, не пацан… А пацанята – те быстро скумекали что и как, стали с мышкой на дело ходить.

Андрей почему-то представил себе компьютерную мышку и озадачился.

– Ага! – залился Павлючок. – Живоловку специальную купили – чтоб мышка живая была, не битая.

– Ох, Серега, у меня от тебя голова циркулем.

– Вы слушайте… Они выберут киоск или палатку, подальше от дома и где товар получше, подойдут и эту мышаку на прилавок выпустят. Мышка бегает, тетька в трансе, визжит, а они хапнут что получше, и ноги в руки. Здорово, да?

– Здорово-то здорово, а как потом той тете за товар расплачиваться? Она ж тоже не от хорошей жизни на улице торгует.

– Я не знаю, – признался Павлючок. – Накрутит, поди, на другой товар… Я сам этим не занимаюсь, честно.

Они прошлись еще немного молча.

– Мне идти надо, дядь Андрей. А то братан проснется.

– Да, конечно, ступай. Старайся, ладно? Быть хорошим.

– Я стараюсь.

Андрею показалось, что парнишка искренен. Или почти искренен. Или хочет думать, что старается быть хорошим…

– Ну и как там твой приятель? – спросила Валя, когда Андрей вернулся в редакцию.

– Робингудствует. Тырит только у богатых. Четко. Костик не отменялся?

– Вроде нет. Позвони спроси.

– Если я позвоню, он точно выклянчит у меня отпущение грехов. И статья если состоится, то с фотографиями из архивов Бороды.

– Ты прав, – потрясла кудряшками Валя и взялась за трубку. – Ты завтра утром как?

– А что?

– Мы ж с Михал Юричем на похоронах.

«Ух, надо ж настроение мне испортить! Ведь почти в порядке было!»

– Я посижу попишу. Все будет о’кей.

Костик, недовольный, с мятой физиономией и в несвежей рубашке, ввалился в помещение в три дня, заранее нудя, что у него всего два часа времени.

– До следующего кормления? – осведомился Андрей, вскидывая на плечо сумку.

– Да что ты понимаешь! – завелся фотокор.

– То, что мы едем на задание. Двигай!..

Андрей хотел уточнить, чем Костику следует двигать, но, поскольку в редакции был траур, прикусил язык.

Ехали довольно долго, скатываясь с шоссе на двухполоску, с нее – на сельский проселок. Фермерское хозяйство дало о себе знать огороженными проволокой изумрудно-зелеными выпасами, откуда на редкую здесь машину с любопытством поглядывали мордастые буренки и наряженные в одинаковые синие ветровки пастухи.