Крис Картер - Улыбка монстра. Файл № 433 Страница 14

Вайсгер вздохнул, обвел печальным взглядом стены кабинета — развешанные на деревянных панелях головы зверей и чучела рекордных рыб, фотографии в резных деревянных рамках, стоящие на полочках кубки, выигранные в неведомо каких соревнованиях… Вздохнул еще раз, словно пресловутые ублюдки уже стояли за дверью, готовые ворваться в дом и лишить хозяина милых его сердцу сувениров.

— Вы имеете в виду кого-то конкретного? — осторожно спросил Молдер.

— Естественно! Вы хотите сказать, что не знаете, на кого работает ваш приятель Хэммет? Я вычислил это, как дважды два четыре.

— Насколько я знаю, Хэммет работает на полицию штата.

— Не только. Смотрите… — Вайсгер быстрыми шагами подошел к карте. — Считается, что все берега озера и окрестные земли принадлежат мне, но это не совсем так. Вот этот, этот и этот обширнейшие участки на северном берегу были проданы отцом еще в тридцатых годах — нужен был стартовый капитал для создания курорта. Возможно, лет двадцать спустя он мог бы их выкупить — но не стал. Инфраструктура округа Трэйк уже сформировалась, места для воплощения всех задумок отца хватило — подводить дороги, линии электропередач и связи к дальним северным берегам, в обход многочисленных бухт, казалось невыгодным и ненужным. Земли остались невыкупленными. Как выяснилось, это была ошибка. Трагическая ошибка.

— 89-я федеральная трасса? — высказал догадку Молдер.

— Она самая, — кивнул хозяин. — Когда впервые заговорили о ней — за три года до смерти отца, — было уже поздно. Банк, завладевший землями по просроченной закладной очередного владельца, вцепился в них мертвой хваткой. По частям не продавали, искали покупателя побогаче — цена земель вдоль федеральной автострады выросла стократно. И пять лет назад нашли-таки подходящего человека. Именно он собирается пустить на дно мой бизнес. Именно на него работает Хэммет.

А ведь еще изрядный сектор северных земель принадлежит «Биг-Трэйк-фонду», вспомнил Молдер, Получается, что от самого жирного куска Вайсгеру достались только крохи. Он спросил:

— Это именно один человек? Не корпорация?

— Сделка была достаточно запутана, но я сумел проследить все нити, — объяснил хозяин. — Официальным покупателем оказалась некая компания, зарегистрированная на Кипре с уставным капиталом в один доллар и учрежденная двумя фирмами — ирландской и гибралтарской. Но если пройти всю цепочку липовых компаний, в самом ее конце можно обнаружить одного человека.

— Кто же это?

— Некий русский нувориш. Их «нефтяной барон». По фамилии Бай… Буй… извините… — Вайсгер вернулся к столу, надел очки и прочитал по бумажке: — Баймухаммедов.

— Да, у русских порой весьма заковыристые имена, — сказал Молдер. И вспомнил свое пребывание в России, Подкаменную Тунгуску и местного жителя Охчайлугана, ни в какую не соглашавшегося на разумное сокращение своего имени…

— И что же планирует воздвигнуть на Трэйклей-не этот русский? — спросила Скалли. — Нефтяной промысел?

— Нефти здесь нет. Его замысел проще — курорт. Но курорт для очень богатых людей. Для тех, которые прилетают на отдых на личных реактивных самолетах и легко покупают сотни квадратных миль лесов — чтобы стрелять оленей, не рискуя угодить в грибника. Концепция моего отца была проста: любой американец, хотя бы даже совсем небогатый, должен иметь возможность приехать на Трэйклейи и отдохнуть — пусть в трейлере, пусть в палатке… Но нефтяным баронам такие соседи ни к чему. Меньшее, что они согласны иметь под боком, — публику, живущую в пятизвездочных отелях и рискующую погрузить свои драгоценные тела лишь в бассейны с подогретой дистиллированной водой. Именно они — пятизвездочные отели — и должны сменить трейлер-вилл и и палаточные городки.

— Мне кажется, это будет нелегко, — сказал Молдер. — Все-таки большая часть земель на берегах принадлежит вам, и продавать их, как я понял, вы не собираетесь.

— Все не так просто, мистер Молдер, — вздохнул хозяин. — Озеро и его берега — это капитал, который дает проценты лишь при наплыве людей… А обслуживающие приезжих структуры принадлежат мне лишь отчасти — и отнюдь не везде мой пакет акций копт-рольный, хотя по традиции я возглавляю советы директоров всех этих компаний. Исподволь работа по перекупке акций уже идет — но самая большая ставка этим Бай.. Буй… да пропади он пропадом! — вы понимаете, о ком я, — самая большая ставка им сделана на историю с «монстром озера». Умело раскрученная, она вызовет бегство туристов и обвал акций. Тогда земли придется продавать — чтобы выжить и сохранить хоть что-то. И тут уж этот проходимец своего не упустит.

— Да, эта история для него — просто подарок судьбы, — сказал Молдер.

— Неужели вы верите в подобные совпадения? — изумился хозяин. — От всей истории с монстром за милю разит нефтяными долларами.

— Экспертиза подтвердила, что укусы на трупе Берковича естественного происхождения, — напомнила молчавшая до этого Скалли.

— Когда у вас много денег, — сказал Вайсгер, — привезти и выпустить в озеро стаю пираний, пару-тройку аллигаторов или даже акулу-убийцу труда не составит.

При упоминании аллигаторов Молдер поморщился. Вспомнил одну старую неприятную историю. И сказал:

— Аллигаторы, пираньи и акулы свои жертвы пожирают. А не далее как вчера я читал одну книгу по ихтиологии и выяснил: идущие на нерест лососи рыбой практически не питаются. Но хватают ее, убивают, стиснув челюстями, — и бросают. Инстинктивно уничтожают будущих врагов своего беззащитного потомства. Просматривается явная аналогия со смертью мистера Берковича. Его тоже никто сожрать не пытался. Пожевали и выплюнули.

— Опять вы пытаетесь перевести стрелки на Биг-Трэйка, — устало сказал хозяин. — Ну что же, пора вас познакомить с его подлинной историей.

Аквапарк «Блю Уорд», 25 июля 2002 года, 9:38

В крохотный кабинетик профессора Лу, расположенный в здании управления аквапарка, Хэммет попал без затруднений, хотя о встрече предварительно не договаривался — дозвониться до профессора вчера не представилось возможности.

Луи Птикошон действительно оказался французом — но не заокеанским, а уроженцем Нового Орлеана с изрядной примесью креольской крови.

Невысокий, черноволосый, лет пятидесяти на вид, профессор Лу (именно так Птикошон, очевидно не— долюбливая свою фамилию note 11, попросил его называть) был на редкость разговорчив. Выплевывая слова со скоростью автомата «Узи», он экспансивно поведал Хэммету о семи известных ему поколениях рода Птикошонов, живших в Луизиане, и о своем начавшемся в ранней юности увлечении ихтиологией. Последнее заставило ученого покинуть родные места — в дельте Миссисипи, превратившейся в нижнем своем течении в самую большую сточную канаву Америки, работы ихтиологу было мало. Теперь Лу постоянно жил в Сан-Франциско, работая в Институте океанографии. И был временно прикомандирован к аквапарку «Блю Уорд» в соответствии с соглашением между институтом и мистером Вайсгером.