Олег Ёлшин - Охота на мамонта Страница 14

Нет! Хотелось! Многого хотелось! Хотелось всего! Она тоже улыбнулась, и невероятный восторг отразился на лице дикаря. Только теперь поняла, какая улыбка досталась ей в подарок на том мосту, или в той комнате, или… Не важно, где. Но знала точно – эта улыбка обладала магической силой. И так захотелось сбросить с себя надоевшую никчемную одежду, ступать босыми ногами по высокой траве и мчаться вдогонку. Твои рыжие волосы будут развеваться на легком ветру, а впереди будет маячить сильная спина, за которой можно спрятаться и где ничего не страшно, только дикий восторг от бега или полета в неизвестность. А дальше край скалы. Тот самый краешек, где теплые руки обнимут тебя и не дадут оступиться. Но если ты все-таки сделаешь этот шаг – то только вместе с ним…

Она проснулась и подскочила на кровати. Сон исчез, сон растворился в ночи, и человек с копьем тоже. А был ли он – человек этот? Если был, где он сейчас? Где эти сильные руки, его улыбка? И лишь яркое солнце осталось из недавнего сна. Оно было рядом, было с ней и улыбалось, желая ей доброго утра и хорошего дня. И она вздрогнула, вспомнив обо всем, – «испытательный срок» продолжался…

Так в смятении провела остаток вчерашнего дня, потом ночь наедине с безумным видением, проснулась, и теперь мучительно соображала. Нужно было что-то делать, как-то начинать этот день и завтрашний тоже, если он для нее наступит: – Срок без срока! – вспомнила она. Сознание и волю парализовало. Она должна была для себя что-то решить, а сил не оставалось, и откуда их брать, не знала. Сидела на кровати, обхватив колени, как потерянный, выпавший из гнезда птенец, свернувшись комочком, и временами казалось, что сходит с ума. Думала лишь об одном – чего от нее хотят?

– Как просто уткнуться в подлокотник дивана, и никого не замечать, никуда не выходить, – и вспомнила большую фигуру Ильюшеньки, – забиться в угол и тихо сидеть там.

– Как просто наплевать на остальных и идти своей дорогой, не думая ни о ком, – и вспомнила странную женщину-ведьму Королеву.

– Но почему она не может так? Что в этом сложного? Что мешает? Как просто жить своей жизнью! Зачем ей кто-то еще? Почему она не может быть среди людей? Откуда эти мысли, эти сны? Почему хочется бежать, никого не замечая? Что с ней творится? Какой-то мамонт,… а тот дикарь в короткой шкуре на бедрах. Она так жаждала его найти, встретить! Так хотела быть с ним! Уже любила этого дикаря с копьем в руке и удивительной улыбкой. Сходит с ума? Зачем он ей, зачем все это? А в этот момент за ней откуда-то наблюдают и чего-то ждут! – и от мысли такой ее передернуло. Только теперь поняла, как это ужасно постоянно ощущать на себе чей-то пристальный взгляд. Сейчас она была, словно под рентгеновским лучом, чувствуя на себе чье-то внимание – ежеминутное, ежесекундное и даже во сне!!!.. Быть совершенно голой! Быть на виду со своими мыслями, желаниями… Желаниями? Чего от нее хотят? Интересно, можно ли обойти ту комнату? Если на всех наплевать – получишь такой же длинный нос и будешь всех ненавидеть, если зальешь эту жизнь водкой, чтобы не думать ни о чем – снова окажешься там. Как быть? Тихо сидеть в своем углу? Но тогда можно превратиться в безвольного ленивца и зависнуть там на долгие годы, на столетия. Не делать ничего нельзя, она знала это точно. Иначе ее не выпустили бы в этот город. И осталась бы она в той комнате надолго, может быть, навсегда. Значит, нужно что-то делать. Что? И опять вспомнила мощную спину дикаря, за которой почему-то чувствовала себя спокойно и уверенно. И еще знала, что этот получеловек – полузверь с дикой улыбкой точно минует ту комнату и не зависнет. А после… сразу же обретет свободу. Да и сейчас, с этим копьем в руке он был совершенно свободен.

– Становиться дикарем? Не зарабатывать денег, не делать карьеру – если все это тяжелым бременем ляжет на тебя потом… Можно родить ребенка. Конечно! Ребенка! От кого? Не важно! И на какое-то время жизнь обретет смысл. Но, когда он вырастет, – снова остаться наедине в немощи, одиночестве и бессилии перед этим временем. А останется еще значительный отрезок жизни – как быть с ним? И зачем человеку дана такая длинная жизнь – родил, воспитал, выполнил свою миссию и ступай с Богом. Так нет же!

Сейчас она поняла, что впервые в жизни думает об этом.

– Почему?

– Можно писать картины, сочинять музыку… Но все это снова только ради денег – так сегодня делают все – так устроена жизнь! А если о них не думать, забыть о бестелесных бумажках, и, как Гоген разрисовывать стены своей пещеры… Снова пещеры!.. Своей хижины гениальными рисунками!.. Потом заболеть смертельной болезнью и сжечь музей-жилище, отойдя в мир иной. Или, как Моцарт, умереть в бедности и нищете, заняв место в братской могилке. А спустя столетия о тебе непременно вспомнят и поднимут на Олимп, но тебя уже давно нет среди живых. Какой ужас!.. Тогда, что остается? Искать своего мамонта? Чушь какая-то! Полный бред… Просто нужно взять себя в руки и найти какое-то дело, стать такой же, как все! Наверное, этого от нее и хотят. Она должна найти свое место, маленький уголок в этом огромном городе, а там будет видно… Только, как жить, если знаешь, что на тебя непрерывно смотрят, пристально наблюдают, решая твою судьбу, и даже делают ставки…

Она вскочила, оделась, накинула на себя легкий плащ, захлопнула ставшую ненавистной квартиру и без оглядки бросилась в город. Он должен ее принять. Ей нужно с этим городом договориться. И выход только один – нужно научиться жить, как все!

Бульвар был разделен широкой дорожкой, по обе стороны которой росли деревья и были расставлены скамеечки, а повсюду сновали люди. Они не обращали на нее внимания, а она, широко раскрыв глаза, сидела и в упор на них смотрела. И мерзла. Было очень холодно. Весеннее солнце больше не согревало, а так хотелось тепла. (Легкий плащик не спасал, зябко укутывая от ветра и холода). Но она все продолжала смотреть, сидя на мокрой скамейке. Теперь, преимущественно на женщин. Как они в этом городе живут? Почему она не может так? Чем она хуже?

Женщина лет тридцати промчалась мимо. Женщина торопилась – в обеденный перерыв нужно успеть в магазин, потом на почту, в банк, наконец, вернуться в офис и закончить дела. Она была бухгалтером. На работе перелистывала папки, считала цифры, сдавала квартальный отчет. Зачем делала это? Не важно. Но цифры должны быть в полном порядке, ровными столбиками занимая четкие места на бумаге и на экране компьютера. И вся бухгалтерия должна вестись бдительно и хорошо, а иначе будут проблемы с налоговой, и тогда ее выкинут с работы, нечем будет кормить ребенка, и не на что будет жить. Но что это за чудо-цифры? Это не важно! Цифры и все! Не ее дело. Чужие цифры. И деньги тоже чужие. Главное – все посчитать, разложить по полочкам и вечером мчаться домой. А завтра все с начала.