Леонид Влодавец - Жуть подводная Страница 14

Но оказалось, что боялся Колька совсем не того, чего надо было бояться. Ливнем челнок залило почти до половины, и ясно было, что, если дождь продлится еще полчаса, каноэ просто потонет. Во всяком случае, плыть на нем в таком состоянии было невозможно: пустая лодка еще худо-бедно держалась на воде, а влезь в нее Колька, да еще со своим грузом, она бы точно пошла ко дну.

Но тут ливень кончился, точнее, перешел в мелкий дождик, и, если бы сейчас у Кольки имелось ведро, он сумел бы вычерпать воду, по крайней мере, настолько, чтоб можно было плыть.

Ведра не было, но Кольку осенило: череп! Он же пустой и объемистый, в него запросто трехлитровая банка воды уместится. И Свирепый Вепрь, забросив лопату в лодку, двумя руками ухватился за череп, все так же тускло мерцавший зеленоватым светом, и не покладая рук принялся вычерпывать воду. Наверно, если бы череп был обычный, костяной, то он попросту развалился бы на отдельные косточки. Но этого не случилось. Черпак из него получился вполне подходящий, тем более что Колька старался держать его так, чтобы вода не проливалась через пустые глазницы и зубастый рот.

Убедившись, что остаток воды на дне лодки не помешает ему добраться до острова, Колька положил в каноэ череп и, загребая одним веслом, стал выбираться из камышей.

Дождь-то прекратился, а вот ветер — нет. Похоже, он даже усилился. Пока челнок продирался через камыши, волнения особо не чувствовалось, но потом, когда суденышко выбралось на открытую воду, Колька сразу почувствовал себя моряком, угодившим в жестокий шторм.

Конечно, волны были поменьше, чем на море, но все-таки довольно большие, с настоящими пенными гребешками, которые налетали на нос каноэ, расшибались о него и окатывали холодными брызгами и без того мокрого, как мышь, Кольку. Несколько раз волны разворачивали лодку бортом к волне, и Кольке только чудом удавалось удерживаться. Хорошо еще, что в каноэ было по щиколотку воды, и это придавало ему большую остойчивость, как говорят моряки.

Кое-как «мореплавателю» удалось добраться до такого места, где от ветра его прикрывал остров. Поэтому остаток водного пути он проделал более или менее спокойно и сумел привести лодку в ту самую бухточку, где они с ребятами высаживались днем. Вытянув челнок на берег, подхватив лопату и череп, Колька во весь дух помчался по знакомой тропинке к типи.

Пока он бежал, гроза прекратилась, ветер стих и небо расчистилось. На нем снова засияла большая круглая луна, но уже не желтая, как прежде, а мертвенно-серебристая.

Конечно, после всех передряг Кольке очень хотелось залезть в типи, где было сухо и даже полежать было на чем. Два старых тюфяка, набитых травой, имелись — ребята всей компанией на них помещались. Но Колька чуял, что если позволит себе передохнуть, то непременно заснет и не успеет выполнить последнее, что ему предстояло сделать в эту ночь, — закопать череп в кострище.

Однако за работу Колька взялся не очертя голову. Он ведь хорошо помнил, что Духи требовали: никто из «индейцев» не должен заметить, что в кострище что-то закопано, да и вообще никто ничего не должен заподозрить.

К счастью, пепел в кострище размыло и прибило дождем, что немного облегчило Кольке задачу. Однако, если на месте костра кто-то днем заметит кучу земли, то вряд ли ничего не заподозрит.

Но, видать, Колькина голова уже наловчилась принимать быстрые и верные решения.

Для начала он на глаз прикинул, какого размера яма должна быть вырыта для того, чтоб спрятать череп. После этого он на кострище начертил острием лопаты квадрат нужного размера, точно по этим линиям несколько раз вертикально вколол лопату в землю и аккуратно снял с середины кострища квадратный пласт почвы толщиной в несколько сантиметров. Стараясь, чтоб этот пласт не развалился, Колька отнес его в сторону от кострища и осторожно положил на хвою, устилавшую землю под сосной. Затем он вытащил из типи свою «индейскую» рубашку, завязал ее узлом и превратил в мешок. После этого Колька принялся небольшими порциями вынимать грунт из ямы и аккуратно ссыпать в рубашку-мешок, периодически примеряя, сколько еще нужно откопать, для того чтобы скрыть череп вместе с рогами. Когда наконец яма была готова, Колька положил в нее череп и аккуратно присыпал землей из самодельного мешка, стараясь по возможности ее утрамбовывать. Конечно, больше половины земли осталось в рубашке, но Кольку это не волновало. Когда череп полностью скрылся в яме, Вепрь прикрыл ее земляным квадратом и тщательно замаскировал щели мокрым пеплом и угольками. Ни в жисть не подумаешь, что в бывшем костре что-то зарыто!

Остаток земли из рубашки-мешка Колька донес до бухточки, вытряхнул в воду и выполоскал рубашку. Конечно, какие-то следы глины на рубашке остались, но она и до этого была не очень чистой.

В общем, Колька вернул рубашку в типи, на то место, где оставлял ее вчера днем, и собрался было возвращаться к челноку, как вдруг испытал непреодолимое желание присесть на тюфяк. А когда присел, то ощутил, будто проваливается во тьму и начинает падать в какой-то отвесный колодец, вроде того, откуда его спасли Духи.

На сей раз ощущение падения было не очень долгим, во тьме возникло быстро увеличивающееся зеленое пятно, а затем в этом пятне появились знакомые черты Великого Духа Земли.

— Приветствую тебя, славный воин Свирепый Вепрь! Ты выполнил все так, как следовало, проявив мужество, быстроту и разум. За это ты будешь вознагражден, в чем убедишься уже сегодня днем.

Промолвив это, Дух Земли растворился в своем зеленоватом сиянии, но оно не померкло, а в считанные секунды поменяло цвет на красновато-оранжевый — стало быть, на смену коллеге явился Дух Огня. Его голос прозвучал построже:

— Радуйся, воин, но помни, что все условия остаются в силе, и на следующую ночь тебе предстоит выполнить мое повеление!

После этого сверкнула вспышка — примерно такая же, как при возвращении Кольки из вигвама Духов в нормальную жизнь…

Глава IX

СОН ИЛИ НЕ СОН?

Открыв глаза и немного поморгав от удивления, Колька обнаружил, что находится вовсе не в типи и не на острове посреди озера, а в своей комнате, под уютным байковым одеялом. В окно из-за занавески светили веселые лучи утреннего солнца, а стенные часы показывали ровно восемь.

Из-за дверей доносились знакомые шаги и голоса: дедушка с бабушкой, как видно, рано встали и уже хлопотали по хозяйству.

Колька пощупал майку — она была совершенно сухая. Слез с кровати, заглянул в шкаф-шифоньер: дедовская телогрейка и ватные брюки, которые ночью должны были изображать спящего внука, висели на обычных местах. На стуле Колька свои шорты и рубашку увидел — чистые, ни пятнышка! А ведь если верить тому, что отчетливо помнилось, все это было вываляно в грязи до свинского состояния! Даже если б бабушка нашла их, то нипочем не успела бы отстирать до такой чистоты. Может, Кольке все приснилось?